Дейция вольная - Шолох Юлия - Страница 1

Кто-то решил, что Дэе суждено стать королевой и выйти замуж за определённого человека. Вернее, за дроу. А она уверена, что ничего такого делать не собирается. Она намерена вступить в схватку с собственной судьбой и изменить её!

Хотя, как знать, как знать…

Это случилось весной. В один из дней Дэя взяла и сбежала из дома.

Как же ей все надоели! Её уже трясло, когда она в очередной раз слушала нравоучения о том, как следует себя вести. И больше не могла оставаться в Питомнике ни дня! Ни единой минуты! Ни секундочки!

Хватит с неё!

За последний год после того, как исчезла Калла, Дэю выпускали из Питомника всего три раза. Всего три! Да она под конец выть была готова и на стены лезть от скуки. Сколько можно? Сколько можно держать её в заточении?

Маргарита Павловна и Геннадий Иванович как будто с ума сошли. Дай им волю – заперли бы Дэю с остальными в доме и даже на улицу бы не выпускали. А Старцы им только подпевают. Не пришло время… Всему своё время…

Как же достали!

Через три месяца Дэе должно исполниться восемнадцать. И если когда-то ей обещали к совершеннолетию поездку по стране, то сейчас переобулись и велят сидеть дома и молчать в тряпочку. Сколько сидеть? Сколько нужно. Ну конечно! В понимании Маргариты Павловны и Геннадия Ивановича десять-двадцать лишних лет ничего не значат, они-то уже старые! А для Дэи, чья душа жаждет свободы, каждый день как пытка.

Нет, хватит!

Последней каплей стал день годовщины пропажи Каллы. Начался он уже с рыданий и причитаний. Маргарита Павловна вышла к завтраку с опухшим лицом. Моза бросилась её успокаивать, фальшиво улыбаясь, хотя сама то и дело всхлипывала. Геннадий Иванович тоже ходил с хмурой физиономией, да и остальные страдали. А главное – молча, каждый словно похоронил кого-то. Хотя этот умник, который муж Розалин, сказал, что Калла, скорее всего, жива. Да она сама через месяц после исчезновения прислала сообщение, что жива-здорова, только вернуться пока не может! Но куда там! Сообщению никто не поверил, сказали, кто угодно мог его прислать. И слушать не стали! Особенно когда оно оказалось первым и последним.

И вот они все ходили понурые, как на похоронах. Ну, Дэя и не выдержала, встала и высказалась. Что нечего страдать, сказали же – Калла жива и невредима! Этот местный колдун, муж Розалин, проверил и убедился, что она просто перенеслась в другой отсек мира. Как будто вышла в другую комнату! Правда, в какую именно, никто не знал. Да и известие про перемещение никого не успокаивало. Мало ли что там, в другой комнате, живёт. Но всё же – выйти в другую комнату не значит умереть! Но если кто рисковал подать голос в защиту теории “всё хорошо” – например, Розалин сказала как-то, что если с Каллой ушла золотаринка, значит, вероятнее всего, ничего страшного не произошло, просто золотаринка отправилась домой – то её будто не слышали! Слышали только ужасные предположения из серии “всё пропало”.

И вот Дэя не выдержала и всё это высказала как на духу! Старшие, конечно же, возмутились такому её поведению и стали хором за него выговаривать. Вспомнили тот случай, о котором упоминала Калла. Про портал и мальчишку-демона. И сделали вывод, что Калла угодила к демонам. И конечно, те её уже сожрали и косточки обглодали. Хотя ничего вменяемого о демонах не знали даже местные. Вроде бы когда-то в давние времена между их народами была даже налажена торговля, но что-то произошло – и связи разорвались. Очень давно. Так давно, что теперь демоны считались злобными чудовищами.

После исчезновения Каллы Розалин с мужем полгода потратили на то, чтобы добраться до старых библиотек и узнать подробности о демонах. Выкопали достаточно информации, которая говорила, что они во многом похожи на людей и так просто жрать Каллу не станут. Что раньше эти расы даже совместно рожали общих детей. Маргарита Павловна и Геннадий Иванович могли бы и успокоиться, но где там! И слушать ничего не стали. Вику убили. Иксора погибла. Каллу сожрали. Всё! Остальных теперь следует крепко-накрепко запереть, чтобы они не повторили судьбу сестёр. Даже против собственной воли.

Возражений и разумных доводов, конечно же, никто не слушал.

Дэя затаилась. Нет уж. Она не соглашалась всю жизнь сидеть взаперти! Пусть Моза сидит, ей как раз это нравится! Закроется в своём монастыре и днями носа из серых каменных стен не показывает. А Дэя другая! Она хочет свободы вдохнуть, в конце-то концов!

А ведь она думала, всё будет иначе.

Когда Дэе было четыре года, она была на экскурсии в школе. Экскурсия… конечно, одно название! Их воспитательница спихнула пятерых детей своей кузине, Маргарите Павловне, а сама убежала куда-то по своим делам. По каким, история умалчивает, да и какая разница? В результате началась гроза и школа перенеслась в другой мир, оказавшись вместо оживлённой улицы в глухом лесу. Взрослые, конечно, были в шоке, а Дэя с подружками восприняла происходящее вполне нормально. Говорят же, у детей психика более гибкая. Ну один мир, ну, другой. Чего бояться-то? В общем, Дэя не помнит никакого страха или ужаса, поэтому и нового мира не боится.

Только вот мама… у Дэи осталась мама, где-то там, в другом мире. Дэя не помнила ни лица, ни голоса, но помнила тепло и любовь. И хотя её любили все в Питомнике, эта любовь была другая. Ту, мамину, она помнила как огромное тёплое облако, которое всегда рядом, всегда бережно обволакивает и оберегает. Эту – как нечто сознательное. Да, к ней хорошо относились, не к чему придраться. Но это не то же самое.

Что-то похожее на любовь-облако Дэя снова почувствовала только когда в её руки попал этот странный подарок – толстая змея. Когда она обхватывала змею рукой, в душе становилось тепло и не одиноко. Поэтому, конечно же, с тех самых пор змея всегда была с Дэей. И “убежала” вместе с ней.

Решение о побеге, хотя и зрело в голове Дэи довольно долго, всё же было спонтанным. Дэя не собиралась бежать немедленно, она планировала дождаться восемнадцатилетия и уйти со спокойной совестью. Тогда её магическая сила, по уверениям Старцев, станет стабильной и уже не нужно будет бояться какого-нибудь всплеска, который может её выдать. В Питомнике, конечно, опасности нет, но вот в землях за его пределами её сразу раскроют. Демоница, ужасная угроза – вот кто она для местных. И это очень опасно. Дэя может пострадать. Ну конечно! Её слушать никто не посчитал нужным. Ну, что вся её магия целиком и полностью под контролем и очень давно уже послушная, как смирная овечка. Нет, опасно, сказали, – и всё тут!

Но она терпела. Небеса видели, какой терпеливой она была! Послушная – придраться не к чему!

Но вот наступил тот самый злосчастный день, в который устроили траур. И если траур по Вике Дэя могла понять, то почему горюют о Калле? Она ведь просто попала в другую часть этого мира! И достаточно там освоилась, чтобы прислать сообщение. И слова, что это прислала не она – ну глупость же! Ну кому ещё придёт в голову их успокаивать? Да и Иксора – не такой уж и безумной она была! Не более, чем сама Дэя. И то, что Иксора шатается где-то по миру, не значит, что она мертва!

Дэя помнила, как однажды в детстве лежала на земле, прижавшись к ней ухом и слушала… ведь там, в глубине, происходило столько всего невероятно интересного! Правда, ей говорили, что она всё выдумывает. Даже Старцы не верили, или им было всё равно. А Иксора однажды подошла и села рядом. Дэя помнила, что подскочила, ей было неловко оттого, что взрослая Иксора поймала её за таким глупым занятием.

– Там… что-то есть? – Тихо спросила Иксора, прижимая ладонь к траве. – Там живое и… почти живое.

– Да! – Дэя радостно закивала. Именно этого она и не могла толком объяснить. Понятно, что всякие жучки и червячки живые. Даже травки… корни… в каком-то смысле живые. Но она чувствовала жизнь даже в самой земле! В камнях и в кусочках перегноя, в песке и в полостях, заполненных водой. Оно было живое… но не совсем. И как это сказать, Дэя не знала.