Товарищ "Чума" 2 (СИ) - "lanpirot" - Страница 31

Чем же таким являлся этот самый дар, Афанасий точно не знал. Но предполагал, что он является чем-то вроде катализатора, позволяющего запустить спящие врожденные способности — задаток.

В пример он приводил «школьный» химический опыт с куском сахара, который в обычных условиях не горит. Если поднести к нему огонь, сахар будет плавиться, частично обугливаться, но не загорится. Но если же на кусок сахара насыпать совсем немного табачного пепла и снова поднести огонь, кристаллическая сладость загорится синевато-желтым пламенем.

Как я понял из прочитанного в дневнике, после обретения колдовского дара и активации способностей у ведьмы (ведьмака или колдуна) формировалась некая энергетическая структура, состоящая из источника, энергетических каналов — меридианов, пронизывающих весь организм, и резерва.

С помощью источника, «сырая» или «свободная» энергия магии поглощалась из эфира и, пройдя некую трансформацию, накапливалась в резерве для последующего использования при создании различных форм заклинаний. Меридианы в этом случае использовались для выведения энергии из резерва «во вне».

И здесь выходило следующее, что чем развитей каждая часть энергетической системы — тем сильней колдун. Единственное, что не поддавалось развитию, по утверждению Афанасия, это источник. Если он был от рождения слабым и хилым, то стремительно хапнуть энергии из эфира не получится.

Такие маги могли компенсировать проблему раскачкой резерва, и рассчитывать только на него. Так же скорость конечного результата зависела от меридианов. Чем развитей и «толще» энергетические каналы — тем выше энергопроводимость. Тем быстрее ведьма может «кастовать»[1] определенное заклинание.

А в бою частенько так бывает, что каждая секунда на счету. Поэтому развивать мне придется не только своё физическое тело, но и элементы энергетической системы — резерв и меридианы. Не всё из сказанного, конечно, я прочёл, многое пришлось додумать и «перевести» на современный язык. Но, думаю, общий смысл от этого не изменился.

О некоторых моментах, которые я уже успел испытать на собственной шкуре, вообще ничего не было сказано. Как, например, об обратном поглощении «расплодившихся» печатей проклятия. Когда я, а вернее мой резерв, едва чуть не порвался от глобального притока энергии. И если бы я не ухнул её в пасть злыдню, даже не знаю, что могло бы со мной стать?

Однако был и положительный момент от случившейся оказии — мой резерв основательно «растянулся», и стал больше раза в три от первоначальной величины. И я это реально ощущал. Каким таким органом? Да хрен его знает?

Но, похоже, что именно так резерв и тренируют опытные колдуны, чтобы он со временем вмещал в себя всё больше и больше энергии. Только надо с этим делом поосторожнее — оказывается не всегда можно перекрыть вливающийся поток и не всегда под рукой может оказаться голодный Лихорук.

Мои меридианы во время той же, как оказалось, весьма опасной и непредсказуемой процедуры, весьма окрепли и увеличились «в диаметре». Их тоже распирало от чудовищного энергетического потока, который я никак не мог остановить. Но, как оказалось, нет худа без добра — и я к сегодняшнему моменту не только основательно продвинулся в чинах, перескочив через третью веду, но и основательно укрепил свою внутреннюю энергосистему.

— О мойрах и норнах слышал, — ответил я на заданный мамашкой вопрос. — А вот о Доле и Недоле… Как-то мимо меня прошло, — пришлось мне признаться, хоть это и было весьма неприятно.

— Вот удивляюсь я с вас, ребятки, — ворчливо заметила Глафира Митрофановна, — чужие истории знаете, а о собственной — словно её и не было никогда. Вот спроси я про Зевса, Тора или, какого-нибудь там Посейдона, так вы, наверное, про них многое рассказать сможете. А про нашего исконно-русского Дажьбога, Семаргла или Рода и двух слов связать не сможете. Не скажешь, почему?

Я задумался, а ведь и вправду, почему? Я до сих пор помнил, как еще школьником на уроке истории учитель заставлял нас буквально заучивать наизусть имена древнегреческих богов. Они до сих пор у меня на слуху — так хорошо въелись в память с тех давних времен, что их не вытравить никакими «химикатами». А в моем времени они и вовсе окружают нас со всех сторон — в названиях магазинов, коммерческих фирм, адвокатских контор, кафе и ресторанов, салонов красоты и фитнес-клубов.

Афродита, Аполлон, Фемида, Афина… Продолжать можно бесконечно. Эти имена удобные, звучные, запоминающиеся — именно потому, что хорошо всем известные.

Вспомните мультфильмы про подвиги Геракла, и про аргонавтов, про Минотавра, про Медузу Горгону и Прометея — это только что я сходу смог назвать. И в каждом из них присутствуют образы древнегреческих богов. А про наших… ни одного… Права Глафира Митрофановна! Ох, как права!

Да и в современных (моего родного времени) учебниках (а я ведь учитель, хоть и не истории) ситуация особенно и не изменилась. Впрочем, я ничего не имею против. Древнегреческая культура — это неотъемлемая часть общемировой культуры, и знания эти важны для понимания многих мировых культурных течений и процессов.

А вот древнерусская культура похоже не часть… И не важна… Судя по тому, насколько мало внимания ей уделяется на уроках истории и литературы в современной, да, насколько мне припоминается, и в советской школе тоже. Что там в учебниках в пункте параграфа «Культура и верования древних славян»? Один абзац? Одни общие фразы, никакой конкретики и никакой сути.

Так что на вопрос «почему?» ответа у меня нет.

— Молчишь? — видимо, тоже и не надеясь получить ответ на свой вопрос, ядовито бросила мне Глафира Митрофановна. — То-то же! Ну, ты хотя бы не полный неуч, про норн знаешь. Так вот, Доля и Недоля — богини судьбы, провидицы-прорицательницы, пряхи нитей человеческих жизней. А твой злыдень утверждает, что с ними в родстве, и тоже иногда грядущее узреть может, пусть и одни глазом.

— Правду что ль? — Повернулся я к нечисти и уставился в его единственный слезящийся глаз.

— Так и ес-сть, х-хос-сяин! — прошипел Лихорук, растянув тонкие губы в широкой ухмылке.

— Тьфу, ты! — ругнулась мамашка, которую аж перекосило от одного вида жутких зубов злыдня. — Ну, до чего же страшен!

— Да-да! — еще шире улыбнулся Горбатый, по всей видимости принявший ругань Глафиры Митрофановны за некий комплимент. — Лих-хорук такой, Лих-хорук с-сташ-шный!

— Ты это, скаженный, ночью по дому чтобы не шатался! — поморщившись, грозно надвинулась на злыдня мамаша. — А то рожу ненароком, хоть и не беременна пока!

Вот это «пока» меня так-то немного напрягло. Мы ведь так и не разобраллись, что было той странной ночью. Мало ли, как дело повернулось? Ведь Глафира Митрофановна еще вполне «понести» может — возраст у неё не критичный. Да и форма вполне… Помимо воли перед моими глазами вновь встала та самая «картинка» голенького сочного тела, прижимающегося ко мне под одеялом…

Блин! Только не надо об этом думать… А подумать нужно совсем о другом: вдруг она пребывала не в таком уж и беспамятстве в тот момент? А зная о её патологическом стремлении во что бы то ни стало оставить проклятый ведовской дар в семье…

А как писал в лете Афанасий «все дети семени моего задаток имеют»… Мало ли на что она готова пойти ради этого… Нет, лучше пока не буду раскачивать эту скользкую тему. А то можно так себя накрутить, что потом и не расхлебать. Но внимательность повысить все же не помешает!

В общем, путем дальнейших расспросов злыдня удалось выяснить следующее: в то время, когда он кошмарил ягдов, к нему пришло видение. Посещают они его иногда, сказывается родство, пусть и дальнее, с богинями-провидицами. Только посещают его такие видения очень и очень редко. А жаль, такое свойство мне бы несомненно пригодилось.

Предвидев встречу командира охотников с нашим главным врагом, Лихорук и оставил в голове майора так называемый заклад — кусочек собственного то ли разума, то ли силы, я так до сих пор это не до конца понял.

Они вместе с «тёщенькой» попытались мне разъяснить, что и сильные колдуны тоже так могут. Ну, дробить сознание на «куски». А боги, так и вовсе, умели создавать совершенно автономных аватаров. Вообще, тема дробления разума показалась мне весьма перспективной. Я поставил себе мысленный крыж: разобраться с этим «эффектом» более тщательно.