Остановка в Чапоме - Никитин Андрей Леонидович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/112
• Следующая

Наблюдая это ежегодное действо, можно было прийти к мысли, что единственным видом, от которого ничего не зависело, но который сам зависел от всех, ко всем приспосабливался, был человек. Он мог существовать здесь не иначе как подчиняясь законам и ритмам природы, следуя ее циклам - не только в прошлом, но и теперь, когда оказывался вооружен техникой, знаниями, комфортом цивилизации. Как бы он ни пытался строить свою жизнь, географическая среда неизменно вносила в его планы свои поправки, и волей-неволей современный человек вынужден был возвращаться на пути, которые проложили его предшественники, куда более беззащитные перед лицом природы.

Не так ли произошло и с жизнью поморов? Сельское хозяйство в поморских селах было всегда. У каждого был свой огород, свои овцы, корова - все, что нужно для того, чтобы обеспечить семью. Но не больше, потому что остальное некуда было сбывать. "Товарное производство" - на продажу ограничивалось рыбной ловлей и оленеводством. Здесь было все рассчитано - и рабочие руки, и необходимое время, и силы, потребные для удачного промысла.

Насильственно навязанное рыболовецким колхозам в середине тридцатых годов сельское хозяйство у Полярного круга уже тогда ввергло колхозы в неоплатные долги государству, зато позволило местным руководителям торжественно рапортовать о "перестройке климата", отступающего "перед мужеством советских людей". Важны были не действительные результаты, а показатели - "показуха", которая с тех давних пор легла проклятием на поморскую деревню, как огненный змей, прилетающий по ночам и иссушающий людей. Появилась соответствующая графа в отчетности, и кто бы теперь взял на себя смелость ее упразднить? Кто из районных руководителей осмелится заявить, что в отданном ему "на береженье" районе не следует производить мяса и молока? О том, что по природным условиям вывоз и реализация этих продуктов невозможны? Да и никто не стал бы его слушать. Главное - произвели!

Так возникла устойчивая кризисная ситуация, обернувшаяся двойным убытком - по затраченному труду и по уничтоженному исходному материалу.

Чтобы это понять, не требовалось особых знаний: чтобы не было убытков, следовало привести возможности хозяйств в соответствие с потребностями.

А возможности оказывались фантастическими, причем именно у колхозов. Не случайно все медали и грамоты ВДНХ получали рыболовецкие колхозы Мурманской области, а не государственные хозяйства. Наверное, выходило так потому, что в колхозах работали не пришлые люди. Они знали и любили свою землю, привыкли трудиться на совесть, с верой в полезность того дела, которое идет на пользу всего общества, а не только для них одних. Как можно было не помочь им? Как было не снять с них лишнюю, бесполезную нагрузку? А между тем все волевые директивы, исходившие сверху - объединение, расширение молочно-товарных ферм, развитие полеводства,- не просто подрывали благосостояние здешних хозяйств: они подрывали доверие людей, веру в разумность и нужность своего труда, подрывали доверие к основному принципу - "каждому по труду". Но труд не оправдывал себя и потому оказывался бессмысленным в своем общественном выражении....

Так все упиралось в нежелание местных руководителей порвать с "показухой" и прийти на помощь гибнущему селу. Правда, мне еще не довелось встретить ни одного руководителя, высокого или низкого ранга, который бы вот так, без жесткого и категорического нажима сверху, признался бы в допущенных им - а не его предшественником! - ошибках. Но это был уже другой вопрос. Здесь радовала возможность самого решения проблемы.

Гораздо хуже было с другим, с тем, о чем говорили опять-таки все, хотя с гораздо меньшей определенностью и не предлагая никаких рецептов исправления.

Это - проблема молодежи.

Если суть предыдущего вопроса заключалась в том, что возможности колхозного производства вступили в противоречие с реальностью, то здесь именно традиционное хозяйство, на котором зиждилось благосостояние и смысл существования поморских сел, оказалось в вопиющем противоречии с требованиями современности. Конфликт возникал внутри системы, и тут уже не могло быть никаких компромиссных решений. Традиционные формы рыболовства и оленеводства не нуждаются в знаниях, которые молодежь получала в школе. В современном поморском селе, как оно есть, нет места ни для одной из множества современных профессий, требующих специалистов, то есть людей со средним или высшим специальным образованием. Вот почему оказывался прав старик Устинов, ответивший мне на вопрос о молодежи вопросом же: "А что ей здесь, молодежи, делать?"

В современной деревне?

А разве та деревня, которую мы видим, в большинстве своем может быть названа современной? Исходить надо не из того, что в ней живут наши современники, а из того, как живут, чем занимаются. Если подойти с этих позиций, то окажется, что та деревня, которую мы видим перед собой, отстала от развития общества на много десятков лет, и не сама по себе, а потому, что поставлена в такие условия. Все эти десятилетия, фактически, разница между городом и северной деревней не сокращалась, а увеличивалась, проявляясь буквально во всем, начиная с технической оснащенности и кончая бытом.

Мощный, все усиливающийся отток молодежи из деревни в город - естественное следствие создавшегося положения, которое никто до сих пор не подумал исправить.

А ведь и пути "исправления" известны!

Тут сами рыбаки подсказывают, что надо сделать, чтобы сначала задержать этот, казалось бы, необратимый процесс, а потом и обратить его понемногу, повернуть именно в ту сторону, которая требуется. В первую очередь - сделать все эти трудоемкие, тяжелые работы престижными и высокооплачиваемыми, чтобы "длинный рубль" можно было заработать здесь же, рядом с родительским домом, а не отправляясь за ним в города. Во-вторых, признать, что колхозная форма хозяйства как переходная от единоличного хозяйства к общенародному, государственному изжила себя, и охватить все села Берега системой гослова. Шаг этот сразу позволит освободиться от тягот сельского хозяйства, обеспечит стабильную производственную базу, снабжение, резко повысит заработок, уладит вопрос с пенсионным обеспечением, а главное - изменит сразу социальный статус рыбака-промысловика, который до сих пор считается крестьянином, человеком как бы второго сорта по сравнению с точно таким же рыбаком на государственном судне или на тоне, который является уже рабочим.

Столь же важно и другое. Теперешнее поморское село, поневоле сохраняющее не только оболочку, но и внутреннюю структуру традиционной жизни, превратится в поселок рыбаков, который с неизбежностью потребует своего преобразования. Он должен быть насыщен культурно-бытовым обслуживанием, связью, транспортом, медицинским и научным персоналом; у него должны быть своя электростанция, клуб с киноустановкой, со своей школой, с телекомплексом и со всем остальным, что необходимо для современной жизни, что отвлекает молодежь в города.

Значит, и вопрос с молодежью можно решить?

Ввести современность в быт - это и значит решить проблему. Не просто, но хорошо. Во всяком случае, надежно и с перспективой. Для этого надо только изменить облик села и социальный статус проживающих в нем людей.

И вот тут мои мысли принимают несколько иное направление.

Казалось бы, все хорошо. Но разве не к этому стремится современное районное начальство, правда с одной существенной оговоркой: сначала полностью обезлюдить Берег, а потом его возрождать путем постройки типовых сезонных поселков? И так ли уж правы рыбаки, ратующие за роспуск колхозов и создание на их основе бригад гослова?

Что именно в колхозе их не устраивает? Коллективная форма управления? Принцип распределения доходов? Ни то, ни другое, а третье: бесправие. Зависимость колхоза от множества вышестоящих организаций, присваивающих львиную долю колхозного дохода и спускающих вниз категорические указания: делай то-то, не делай этого, что дали - тем и будь доволен... Это во-первых. А во-вторых - не устраивает жизнь в деревне, которая была остановлена в конце двадцатых годов и покатилась потихонечку вниз, в прошлое... Колхозные рыбаки недовольны, что их все еще считают крестьянством чуть ли не дореволюционным, с которым они если и имеют что-либо общее, так это то, что являют собой экономическую и биологическую основу любого государства, любого народа. Они недовольны оплатой их труда, причем совершенно справедливо, потому что нельзя назвать нормальным положение, когда предметы ширпотреба, себестоимость которых исчисляется копейками, благодаря совершенству технологии производства, в десятки раз превышают лимитированный природой высококачественный продукт морского лова и оленеводства - продукт, добавлю, валютный, то есть соотносимый с золотым эквивалентом, чего не скажешь о нашем ширпотребе...

• Предыдущая
• 27/112
• Следующая