Убийство за кулисами - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 20
- Предыдущая
- 20/57
- Следующая
Очень хороший поэт-песенник и столь же профессиональный его партнер-композитор, успевшие за перестроечные годы обнищать и оголодать до состояния полного озверения, услышав сделанное им предложение, оторопели и... согласились: у обоих были семьи, дети, внуки, а у одного даже правнук. Понимая их сомнения, Ираклий Васильевич, самолично присутствовавший на прослушиваниях (разумеется, инкогнито), милостиво позволил обоим работать с будущей группой под псевдонимами.
Солистов требовалось двое, оркестрантов для бенда – пятеро. Тем не менее инструменталистов подобрали довольно быстро, а исполнителей, прежде чем отыскалось то, что нужно, искали долгие пять недель. И лишь в начале шестой, когда два очаровательных парнишечки лет семнадцати – не более – объявились в зале, где проходил кастинг, Шатунов внутренне напрягся: это было что надо – два кудрявых «ангела», ангел черный и ангел белый... Только бы они умели петь, неважно, хорошо или не очень, но хоть как-то!..
«Хоть как-то» они умели – у обоих были самые заурядные голоса, зато очень подходящего для тайной затеи тембра: белокурый Андрей обладал тенором, правда, весьма хилого диапазона, черноволосый Витя тяготел к баритону. Композитор, услышав, на ком именно намерен остановиться явно главный здесь безымянный господин, неизменно наблюдавший за прослушиваниями, поморщился. Звукооператор в очередной раз заверил всех присутствующих, что превратит обоих в соловьев без проблем. И кастинг наконец завершился.
В качестве художественного руководителя, на самом деле в качестве учительницы пения, к «мальчикам» пригласили обомлевшую от счастья, только что выпихнутую на пенсию молодыми и настырными коллегами из перестраивающейся Гнесинки преподавательницу вокала. За названную сумму она готова была не только передать молодым весь свой опыт «бывшей никому не известной эстрадной певицы», сделавшейся педагогом куда более известным, но и работать с этими двумя почти безголосыми птенцами до посинения – день и ночь. Звукооператору она не верила, полагалась исключительно на свою собственную методику и на поверку оказалась права. Хотя и фокусы звукооператора тоже пригодились: группа «Ангелята» произвела своим появлением на тогда еще полупустой российской эстраде фурор, сильно попахивающий скандалом... Как относиться к однополой любви, тогда еще было неясно. Но неясно исключительно профессионалам и чиновникам. Подростковая аудитория с этим вопросом разобралась моментально, поскольку именно эта категория и является основным потребителем запретных плодов...
Что касается самих исполнителей, поначалу едва не шарахнувшихся от предложенного взрослыми дяденьками имиджа, но, услышав, какую именно сумму им предлагают для начала, вопросов морали они больше не касались: десятиклассникам стартовая, на самом деле грошовая выплата показалась цифрой едва ли не астрономической: оба были из заурядных семей советских инженеров, оставшихся не у дел. Хуже пришлось с родителями, потребовавшими непозволительной прибавки. Однако и это в конце концов утряслось. Довольными остались все и настолько, что контракты с официально продюсировавшим «Ангелят» Мохнаткиным подписали, почти не читая.
По упомянутым контрактам исполнителям полагалось всего тридцать пять процентов от суммы будущих доходов, в какую бы цифру эта сумма ни вылилась... Позднее Шатунов весьма сожалел, что не поставил и вовсе двадцать пять вместо тридцати пяти. Согласились бы все как миленькие в ослеплении от первой выплаты...
К тому моменту, когда «Ангелята», отработав Москву и Питер, а затем около полутора лет откатавшись по провинциальным весям, исчерпали и самих себя, и скандальную идею, имя Мохнаткина, как человека с нужными связями, хлебоносными идеями и хитрой задницей, успело приобрести вес в обеих столицах. Было известно, что в Минкульте за ним стоит «кто-то» с жесткой и длинной, а не только волосатой рукой...
...Должность идеолога, которую занимал к моменту перестройки Шатунов, давно накрылась медным тазом. Но благодаря деньгам, заработанным «Ангелятами», Ираклию Васильевичу удалось не просто подмазать кого следовало, не просто подсуетиться, а сделать это очень хорошо. Неожиданно начальство удивилось, отчего это прежде никто не обращал внимания на организационные способности и высокий профессионализм Шатунова, так великолепно знавшего прошлое нашей эстрады и еще лучше прозревавшего ее будущее... Доходное будущее! Последнее было при ежегодно худеющих в тот период чиновничьих зарплатах особенно важно! Кто ж откажется подзаработать, фактически ничего не делая, исключительно выгодно продавая свою подпись, во всеобщей неразберихе?! Правильно, никто!
А Шатунов не только не испытывал недостатка в идеях, которые предполагалось реализовывать с помощью Мохнаткина и остальных членов компании, сплотившейся в дружный коллектив, ни один член которого давным-давно уже не морщился и не крутил носом, изображая из себя моралиста. Он был еще и щедр с нужными людьми, и становился щедрее год от года.
Бывший ДК спустя еще лет пять сделался неузнаваем, превратившись в базовый офис продюсерской компании – одной из самых состоятельных в столице, а следовательно, и в России. Теперь это было вполне солидное, сияющее белизной стен здание, обнесенное увесистой чугунной оградой с пиками наверху, с собственной службой безопасности и дюжиной сотрудников.
Руководил компанией по-прежнему Николай Генрихович Мохнаткин. Однако самые приближенные из сотрудников компании прекрасно знали, кто именно на самом деле здесь главный, кому они обязаны своим вполне приличным даже во время экономических спадов куском хлеба с маслом и почему поднимается такая суета, когда в гости к генеральному приезжает пожилой господин на черном «мерсе» с сопровождающим джипом: на вид – господин как господин, даже и не слишком презентабельный, если обратить внимание на отвисшие, словно у бульдога, брыли и столь же отвисший животик... Однако отчего при этом у секретарши генерального делаются огромные и встревоженные глаза и почему она сама, лично, несется в бар, а не делает заказ по телефону... И это несмотря на интимные отношения с генеральным. Словом, все всё знали. Но – молчали. Делали вид, что понятия не имеют, кто и зачем... Кому ж охота лишаться насиженного кресла? Таких дураков в наше время нет, вывелись.
Конечно, заводятся дураки на российских просторах, но и придавить их, заткнуть глупую пасть, если вдруг разинут, – тоже легко... за весьма редким исключением...
...На этом месте своих размышлений Ираклий Васильевич Шатунов, припомнив по меньшей мере одно такое «исключение», нахмурился и вернулся из глубины приятных воспоминаний в сегодняшний светлый июньский день. Не то чтобы настроение испортилось. Но отдыхать он любил исключительно в условиях полнейшей психологической комфортности.
Неловко повертевшись в гамаке (проклятое пузо!), он извлек из кармана просторных светлых брюк мобильник и быстренько ткнул в кнопку «любимого номера».
– Привет, Ираклий! – Судя по фону, и Николай в данный момент отдыхал от трудов праведных: откуда-то издалека до уха Шатунова дотянулась знакомая тема из Вагнера... Мохнаткин беззаветно любил этого композитора и включал имеющиеся у него записи всякий раз, когда намеревался отдохнуть.
– Расслабляешься? – усмехнулся Шатунов. – Ну-ну... Что-то ты давненько молчишь по поводу нашего певуна, Коля...
– А чего зря воздух-то колебать? – Мохнаткин тоже усмехнулся. – Вот дожмем клиента – тогда и доложу... Чего это ты вдруг заволновался?
– Надо дожать! – жестко произнес Ираклий Васильевич. – Дело не в его вонючих бабках, дело принципа! Надеюсь, и для тебя тоже...
- Предыдущая
- 20/57
- Следующая
