Последний Паладин. Том 8 (СИ) - Саваровский Роман - Страница 23

Мой пушистый фамильяр морда не только усатая, но еще и умная. Кот прекрасно понял, кто именно на него натравил кучку культистов и взял след наглеца. А еще эта усатая морда очень злопамятная и не даст теперь покоя своему обидчику ни днем ни ночью.

Даже без моих напоминаний и подпиткой вкусняшек, Кот спать спокойно не сможет пока его обидчик дышит.

Одного Князя мой пушистый фамильяр до смерти в итоге довел, посмотрим, как долго протянет второй.

— Подъезжаем, — вывел меня из размышлений водитель.

Я поднял взгляд и увидел, как сквозь мелькающие деревья впереди, действительно, проглядываются стройные ряды деревянных домиков с валящим в небо печным дымком.

Глава 12

— Рота, подъем! — набрав воздуха, гаркнул я так громко, что Глеб за рулем подскочил на месте, а Кайман слегка тряхнуло.

Однако на спящего на сидении рядом со мной светловолосого парнишку в белом костюме это никакого эффекта не возымело.

Крепкий сон, однако.

— Ну мам, еще пять минуточек… — лишь едва слышно пробурчал Максим и, не открывая глаз, отвернулся к окну.

— Понял, — кивнул я и перевел взгляд на Глеба, — высаживаем пассажира в лесу.

— На ходу? — лишь уточнил водитель.

— Ага, только разгонись еще немного быстрее, — хмыкнул я и Кайман начал набирать скорость.

— М… м… э… не надо в лесу… изверги, — сонно простонал Макс, — и вообще, какая я тебе рота! — возмутился он заспанной рожей и лениво протер с трудом открывшиеся глаза.

— Ну да, судя по новостным репортажам с западной границы ты у нас целый батальон!

— Во, другое дело, — с важным видом позевывая, отозвался Макс и сощурился от бьющего в окно солнца, — и откуда тут вообще взялся лес… ты ведь сказал, что мы едем отдыхать?

— Не едем, а уже приехали, — внес я ценное уточнение, когда Кайман плавно остановился перед деревянной оградой без номеров и вывесок, — извиняй, дружище, мальчишника в стриптиз-баре не будет.

— А чем тебе не понравился мой бар? — с легкой обидой в голосе выдал Макс.

— Тем, что Диана его затопит после первого же приватного танца на коленях жениха, — усмехнулся я.

— И то верно, — согласно кивнул Максим, — а… хм… почему именно затопит?

— Потому что твоя умная невеста знает, что это единственное, от чего он не застрахован, — подметил я критическую уязвимость его любимого детища.

— Вот же блин, — побледнел парнишка, а потом подозрительно сощурился в мою сторону, — стой, а ты откуда знаешь, от чего не застрахован мой стриптиз-бар?

— Забыл, что у меня есть Лекса? — беззаботно пожав плечами, улыбнулся я.

— Ой, да не заливай, Маркус! Я прекрасно знаю, как дохрена от нее поступает информации, и как много из этого «дохрена» ты игнорируешь!

— Но-Но! — возмутился я, — Не игнорирую, а концентрирую внимание только на важном! — деловым тоном поправил я и вышел из машины.

— На важном он концентрируется, ага, — донеслось позади сонное ворчание, и краем глаза я заметил, как в момент, когда я отвернулся, Макс спешно отправил кому-то через коммуникатор сообщение и вышел наружу следом.

Кристально чистый прохладный воздух обдул нас приятной волной, и я с наслаждением вдохнул его полной грудью.

— Ладно, допустим, я понимаю, почему ты не повез меня в столичный стриптиз-бар, — осматриваясь, протянул Макс, но почему именно сюда? Чтобы Диана точно нас не нашла?

— Что б ты знал, друг мой, эгоцентричный, не все в этом мире крутится вокруг тебя и твоей невесты.

— А-а-а, я понял! — щелкнул пальцами Макс, — это ты решил мне так отомстить за то, что я пригласил тебя на нашу свадьбу последним?

— Хм, так я был последним? — поднял я бровь.

— Бл… — тут же поперхнулся Макс и отвел взгляд, сделав вид, что ему очень интересно разглядывать выцветшую деревянную ограду, перед которой мы стояли, — слушай, Маркус, а где мы вообще?

— Много вопросов, дружище, — хлопнул я озадаченного и напряженного Макса по плечу, — просто вдохни полной грудью, расслабься и получай удовольствие, — дал я ценный совет и постучал в дверь металлическим кольцом.

* * *

Ильретеевка встретила нас радушно.

Нас приняли так, как умеют принимать только в деревнях имперской глубинки, которые столичные неучи с презрением называют «глушь». Пф, что бы они понимали.

На самом деле было чертовски приятно осознавать, что даже спустя семь сотен лет традиционное гостеприимство в имперских деревнях совершенно не изменилось.

Впрочем, как и их внешний вид.

Ильретеевка выглядела практически полной копией тех деревень, которые мне довелось посещать в «мое» время.

Словно для мирной глубинки в империи время застыло навечно.

Вышагнувший из дома грузный шахтер Петр узнал нас и тут же потащил в дом.

Простой, но довольно уютный и просторный дом. Как выяснилось, шахтер Петя, по возвращении в родную деревню из переделки в поезде живым и при деньгах, довольно быстро стал местным старостой.

Понравилось ему, видать, управлять. Ну или помогать людям.

В любом случае молодец, нашел свое призвание.

В одном большом доме со старостой жила и та беременная женщина из поезда по имени Нина. Поездку она в итоге пережила благополучно и сейчас с округлым животиком хлопотала перед самоваром, пока Петя спешно носился по двору.

Подметал беседку, выносил мусор, рубил дрова.

И, видимо, делал это так громко, что на шум пришли соседи, а потом соседи соседей, и вот уже по двору старосты сновали десятки людей.

Выносили на улицу столы и лавочки, помогали с дровами, топили печи около беседки и разжигали костер.

Поначалу столы пустовали, но уже к обеду они буквально ломились от еды и выпивки.

Один сосед принес соленья, другой — свежую морковь с грядки, третий — мясо барана, и понеслось…

Ворота были открыты настежь, и стихийным образом двор старосты превратился в масштабную гулянку, на которой собралась вся деревня.

Мужики травили байки, пили и играли кто на гитаре, кто на баяне. Женщины подпевали и приглашали суровых бородатых мужиков на танец, дети резвились и с любопытством поглядывали на необычных гостей.

В воздухе витал запах праздника, шашлыка и простой человеческой радости.

К нам с Максом помимо Петра и Нины местные подходить боялись, но вот Глеб с диковинным боевым Кайманом стал местной звездой.

Танцевал с милыми девицами, пел под гитару, позволял местной детворе порулить за боевой машиной и отрывался от души.

Стихийный праздник разгорелся со скоростью лесного пожара, а когда Петр вдруг выкатил из погреба покрытую пылью старинную деревянную бочку с вином своего прадеда, расходиться передумали даже интроверты.

День в итоге пролетел незаметно, и в итоге закат мы с Максом встречали сидя на причале у озера, окунув ноги в холодную воду после горячей баньки.

В руках у нас были стеклянные бутылки пенного без этикеток, а на закуску рядом лежала корзина сушеной на печи озерной рыбы.

— Хорошо-о-о-о-о, — откинув голову, протянул Макс.

— Ага, — кивнул я, наблюдая красное как пламя, зарево заката.

— Признавайся, Маркус, — ткнул парнишка меня в бок, — сколько ты им за это все заплатил?

— Ни импа не заплатил.

— В каком смысле? — опешил и удивленно захлопал голубыми глазами Макс, — хочешь сказать, они добровольно всей деревней отдали свои месячные запасы еды? Прямо перед зимой⁈ Тут же граница желтой зоны совсем рядом. Фермерство в таких местах, дело рискованное, да и с охоты особенно не разживешься… вполне возможно, что на столе оказалось буквально все, что у них было!

— Знаю, поэтому завтра им поступит весьма щедрое анонимное пожертвование, — хмыкнул я.

— Но они ведь о нем не знают и все равно, отдавая последнее и самое ценное, что у них есть на общак, выглядели такими счастливыми… улыбались… — задумчиво произнес Макс и озадаченно почесал затылок.

— Представил на их месте столичных аристократов? — усмехнулся я.