Молодость не порок - Никольская Наталья - Страница 9

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая

Лицо мое было какого-то серо-зеленого цвета, глаза вообще потеряли природный оттенок, но главное – моя светлая юбка была перепачкана кровью. Видимо, это случилось в тот момент, когда я нагибалась над телом.

В бедной моей голове сразу бешено закрутились мысли. Первой было – немедленно бежать отсюда куда глаза глядят. Потом я подумала, что следует все же сообщить в милицию о случившемся.

Руки мои дрожали, ноги тряслись и подгибались...

Я закрутила головой в поисках телефона, но так и не обнаружила его. Зато заметила то, на что не обратила внимание, когда обнаружила труп.

В комнате все было перевернуто вверх дном. Такого беспорядка не наблюдалось у меня даже в самые худшие моменты жизни. Тот, кто убил девушку, явно что-то искал у нее.

Пока я раздумывала, что делать дальше, на лестничной клетке послышались голоса. Сердце мое тут же ухнуло куда-то в коленки. Я юркнула в ванную, как будто это могло меня спасти, и затаилась.

Слава богу, говорившие прошли мимо квартиры наверх, так что я выбралась из ванной с твердым убеждением дергать отсюда со всех ног.

Даже не заглядывая больше в комнату, чтобы не видеть лишний раз ужасной картины, я прошла к двери, осторожно выглянула наружу, убедилась, что никого в подъезде нет, и бегом помчалась по лестнице вниз, прикрывая сумкой окровавленные места на юбке.

Благодарение богу, что на лавочках у подъезда не было вездесущих бабулек, но на всякий случай через двор я прошла размеренной походкой, чтобы не привлекать внимания.

А вот выйдя на улицу, припустилась со всех ног, подальше от этого места. Первым делом я хотела попасть домой, там все хорошенько обдумать, а затем уже действовать.

Все пятна крови все же не могла скрыть маленькая дамская сумочка, так что некоторые прохожие с усмешечкой поглядывали на меня, думая, очевидно, что вот к чему приводит игнорирование рекламы прокладок «always», но мне в данный момент на это было наплевать.

Взлетев на свой этаж, я тут же стянула юбку и кинула ее в таз, обильно посыпав порошком. После этого я подумала, что совершая подобное, не собираюсь открыто сообщать в милицию, что обнаружила труп.

Значит, можно просто позвонить и, не называя имени, сказать, что так, мол, и так... А вдруг они вычислят мой телефон? Тогда меня точно заберут за убийство. И еще юбка эта замоченная в тазу плавает... Не стирать же ее прямо сейчас – у меня просто нет на это сил.

А что, если позвонить из телефона-автомата? Тогда меня точно не вычислят. Останавливала только мысль, что кто-то из соседей все же мог видеть меня выходящей из подъезда. Тогда меня начнут искать по приметам, составят фоторобот...

От мысли, что мои фотографии будут развешаны по всему городу с надписями «Разыскивается опасная преступница», у меня потемнело в глазах.

А может, и не звонить никуда? Ну их всех к черту! Пусть сами разбираются!

«Да, а как же Полина?» – строго спросил внутренний голос.

Разве она поступила бы так?

Нет, моя мужественная и решительная сестра, несомненно, нашла бы достойный выход из ситуации. Я попыталась представить, что бы сделала Полина на моем месте, но почему-то так и не смогла. Все-таки у нас и мозги устроены по-разному.

Стоп!

Остается же еще один выход!

Ведь можно же позвонить Жоре Овсянникову! Вот кому можно все рассказать честно и откровенно! Правда, Жора уже сыт по горло нашими с Полиной выкрутасами, но на его бурчание по этому поводу можно и наплевать.

Я уже набрала Жорин номер, но там мне снова ответили, что подполковника Овсянникова нет на месте.

Прокляв в душе подполковника и послав на его голову всевозможные кары небесные, за то, что бросил меня в таком состоянии, я обнаружила, что руки мои продолжают трястись. И вообще чувствовала я себя, мягко говоря, плоховато. Мне срочно требовалось что-то, чтобы прийти в себя, тогда я смогу действовать конструктивно.

Я-то точно знала, что лучшим средством была бы сейчас бабушкина наливка, ее я благополучно допила еще на прошлой неделе.

Мне сейчас сошел бы даже самый дешевый портвейн, даже «Анапа» – черт с ней, здоровье дороже! Но спиртного в доме не было ни капли. Закон подлости работал, и еще как.

Решившись, я переоделась и вышла на улицу, направляясь к ближайшему телефону-автомату. На всякий случай я взяла с собой часть оставшихся денег.

Уже подходя к телефонной будке, я убедила себя, что звонить в таком состоянии не стоит, поскольку я все равно ничего толком не могу объяснить. Поэтому заправка вермутом, портвейном или чем там еще должна предшествовать столь важному шагу.

Повернувшись, я пошла в ближайшее кафе, заказала там бутылку вина, подивилась тому, как отличается цена на то же самое вино в магазине и кафе, но не стала особо над этим задумываться.

После первых двух рюмок я почувствовала себя гораздо лучше.

Ну и что, в конце концов, такого, если я позвоню инкогнито? Где шансы, что меня найдут? Что обо мне могут сказать соседи, даже если они меня видели? Русоволосая девушка в очках, светлой юбке и желтой блузке?

Ха!

Да таких девушек в миллионном городе – пруд пруди! Так что нечего бояться, нужно смело идти и звонить.

Вот только бутылку нужно допить. Не оставлять же ее здесь, выложив такие деньги. А забирать с собой как-то неудобно. Неприлично даже.

Я сидела и потягивала вино, убеждая себя в том, что все будет в порядке.

Бутылка опустела довольно быстро, однако выходить я не спешила. Надо бы заказать что-то еще. А то безобразие получается – заказала всего лишь бутылку и всю ее высосала. Еще подумают, что я алкоголичка какая-нибудь. И закуски не мешало бы какой-нибудь.

Вспомнив, что я не ела ничего уже вторые сутки, я поняла, что звонить на голодный желудок никак нельзя.

Просмотрев меню, я, однако, решила, что плотно пообедать здесь мне вряд ли удастся...

В левой колонке были указаны блюда, а в правой – цены на них. И вот ведь какая незадача – то, что привлекало меня в левой, никак не хотело сочетаться с правой. И наоборот – приемлемые цифры в правой колонке соответствовали блюдам, отведывать кои мне совершенно не хотелось.

Особо привлекала цена на свекольный салат, но отвращало само блюдо. Наконец я решилась заказать зимний салат и еще одну маленькую бутылочку джин-тоника.

Мне принесли малюсенькую мисочку, размером с розеточку для варенья. Уж не знаю, кто придумал назвать то, что в ней находилось «зимним салатом», но блюдо с таким названием, которым меня угощала Полина, ничем не напоминало его по вкусу. Тем не менее я моментально смела все, что находилось в розетке, только в этот момент ощутив, насколько же проголодалась.

Из еды у меня оставалась только бутылка джин-тоника. Прекрасно понимая, что она никоим образом не сможет заглушить мой голод, я все же переключилась на нее в надежде, что она хотя бы улучшит мое настроение.

Когда бутылка опустела, я поняла, что больше тянуть нельзя и нужно немедленно идти звонить в милицию.

Однако, расплатившись и выйдя из кафе, я обнаружила, что, пожалуй, переборщила с успокоительными средствами. Принятое практически на голодный желудок спиртное отнюдь не подействовало на меня позитивно.

Ноги мои снова подкашивались, но теперь уже не от страха. Я чувствовала, что мне просто необходимо прилечь. К тому же я почему-то потеряла ориентировку в пространстве и никак не могла вспомнить, где же находится мой дом. Единственное, что я помнила, так это то, что не уходила от него далеко.

Мыкаясь по округе и никак не находя дороги к дому, я набрела на детский садик, который к этому времени был уже закрыт. Боже мой, неужели я столько времени просидела в кафе?!?

И тут моя память проявила прямо-таки чудеса: не в силах выдать мне путь до дома, она подсказала, что в садике есть лазейка, через которую мы с Полиной в детстве часто перелезали, когда ворота были закрыты.

Протискиваясь через кусты и совершенно не думая о последствиях, я все-таки наткнулась на эту лазейку, которую со времен моего детства так и не удосужились заделать. Но в данный момент мне это было на руку.

• Предыдущая
• 9/28
• Следующая