Воля императора 3. Дебют - Ковальчук Олег Валентинович - Страница 11

– Они будут наказаны, по крайней мере, документы подтверждающие их причастность у нас теперь есть. А если норвежцы выкрутятся, всегда можно отправить группу, и привести зачинщиков в Россию.

– Вот такой подход мне по нраву, заявил Мезинцев, – я этих норвегов, собственными руками давить буду.

– Ага, – усмехнулся я. – Поймаем в сортире, будем мочить в сортире, – процитировал я одного небезызвестного, в моём мире, политика.

Мезинцев на удивление согласно кивнул.

– Как скажете. Почему бы и нет? Можно и в сортире помочить, перед тем как привести наказание в исполнение. Однако хочу добавить, – вдруг опомнился Мезинцев, – операция во французском посольстве бесследно всё-таки не прошла.

– Вы что-то смогли обнаружить? – приподнял я брови.

– Мы нашли фотографию, ту самую, на которой изображён наш «мистер Ха», – с лёгкой улыбкой произнёс генерал.

Я покопался в отчётах и правда нашёл один из рапортов, в котором было приколото фото. Я посмотрел на фотографию, где сидел князь Сангушко, французский посол, и на плече Сангушко лежала рука солидного мужчины с широким лицом и уверенным цепким взглядом. Я откуда-то знал этого человека, хоть и смутно.

– И что же вы можете сказать по этому поводу? – нахмурившись, спросил я, боясь ошибиться с именованием запечатлённого на фотографии человека.

– Ну что могу сказать, это ваш дальний родственник. К слову, он четвёртый на наследование российского престола. Боюсь, что он вне подозрений. Видите ли, не думаю, что человек такого уровня будет участвовать в интересах чужой страны и подрывать боевую готовность. В общем, моё мнение, что это частный снимок. И за это и вправду судить неправильно, – голос его звучал убедительно, однако генерал то и дело поглядывал на меня.

– Да уж, – кивнул я. – Судить так будет неправильно, – повторил я слова Мезинцева, прекрасно понимая, что он не решается говорить прямо, и правильно делает. – Но слежку за ним, устроить мы обязаны. Аккуратно, ненавязчиво. Люди ваши на этот раз попасться не должны.

Не удивлюсь, если этот молодец окажется главным заговорщиком. Если он четвёртый в очереди на наследование престола, ожидать можно чего угодно. А Мезинцев хорош, не расслабляется. Впору подумать что он и правда верит в свои слова. Но корректность он верно проявил, чтобы я не обвинил его в дискредитации дальнего родственника.

– Будет выполнено в лучшем виде! – отчеканил генерал.

После обеда вместе с министрами провели запланированное совещание относительно ситуации с Османской империей. Корабли достигли водной границы с турками и только ожидали приказов к действию.

– А какие дальнейшие действия, вы предполагаете, будут верными? – спросил я.

– Если ситуация пойдёт по самому худшему сценарию, – доложил Столетов, – мы будем вынуждены начать обстрел Стамбула.

– Принято. А что касается десанта? – повернулся я к Шилову, который пока ещё исполнял обязанности военного министра. Утверждение Говорова затягивалось так как тот еще передавал дела.

– Одесский военный округ готовит сухопутную армию для десантирования на территории Османской империи, – тут же доложил генерал. – Планируется, что они пойдут по суше через Балканский полуостров. Сербы, как я понимаю… – Шилов взглянул на Аристарха Пылаева. – Готовы оказать любую посильную поддержку.

– Я даже не сомневался, – кивнул я.

– Десантные катера готовы будут в любой момент начать загрузку и последующую высадку на территории врага, – поддержал Столетов.

Я тоже повернулся к Пылаеву.

– Ну так что, какие новости от наших турецких коллег? – спросил я.

Пылаев немного поёрзал, но мне показалось, что он на удивление доволен собой.

– Сегодня с утра я провёл беседу с послом, а также с министром иностранных дел Османской империи, – наконец-то начал докладывать он. – Они, как бы это сказать, не были готовы к нашим столь оперативным действиям. И, как мне кажется, растерялись.

– Вот как? – удивился я. – А чего же не ожидали? Что мы будем дожидаться, когда они наших людей в тюрьмах сгноят? Удивительные они люди. И, как мне кажется, очень наивные. В большой политике это редко хорошо заканчивается. Думаю, вы согласитесь со мной?

– Безусловно, – ответил Аристарх.

– Так они ответили что-то? Какова была причина подобных действий? Чего они вообще ожидали, и чего хотели от нас?

– Чего они хотели изначально, боюсь, вряд ли признаются, – произнёс Пылаев. – Однако стоило мне задать этот вопрос, как они тут начали торговаться. Они интерпретируют своё поведение тем, что хотят поднять пошлину за проход кораблей через Босфор.

– А почему тогда они просто об этом не сказали? – усмехнулся я. – Зачем было захватывать корабли и арестовывать экипажи?

Я ещё по прошлой жизни помнил, что в этот период истории турки только и выживали за счёт тех самых пошлин. А о туризме в те времена речи-то особо и не шло.

– Так что мне им ответить? – напомнил Аристарх.

– Как это что? Российская империя не ведёт дела с шантажистами. Это вы можете передать им дословно. – строго ответил я. – Путём ультиматумов. они никогда не добьются уступок с нашей стороны. А вот лишиться Босфора вполне могут. Пускай довольствуются тем, что у них сейчас есть. А если хотят что-то обсудить, то пусть начинают с предложений, а не с пустых угроз.

Пылаев слегка съёжился, будто я его сейчас ругаю. Нет, такой человек на посту министра иностранных дел быть не должен. Нужен человек твёрдый и бескомпромиссный, но являющийся авторитетным. Вроде Сергея Лаврова из моей истории. Эх, на ниве кадров еще работать и работать.

– Они хотели наши карманы пощипать. – продолжал рокотать я. – Как бы мы их не пощипали за кошельки и за их территориальные границы. Опасную игру они затеяли. Вы запоминаете или записываете? – рыкнул я на Пылаева, заставив того вздрогнуть. – В общем, если вам нужно повторить, я повторю.

– Нет нет, я запоминаю и сейчас запишу, – засуетился Аристарх.

Джугашвили и Мезинцев смерили министра иностранных дел задумчивыми взглядами. Похоже они тоже пришли к схожему мнению.

– Пускай сначала освободят наших подданных и наши корабли пропустят. Оговорённую ранее плату, мы готовы заплатить, даже несмотря на то, что они свою часть договора нарушили, причём злостно. После этого пускай выдвигают встречные предложения. Но для начала, я бы хотел услышать, как они намерены загладить данный инцидент. Забывать мы ничего не намерены.

– Принято, ваше императорское величество, – Пылаев мелко закивал.

И чего это он? Вряд ли я успел стать таким грозным императором, перед которым заикаются генералы, а дамы теряют сознание. Слабоват всё же министр. В отставку ему пора.

– Господа министры, господа офицеры, – оглядел я присутствующих, – вам есть что добавить?

Столетов потёр лоб.

– Да турки просто не ожидали, что мы сразу же пошлём флот. Думали, что мы попробуем с ними договариваться, – он качнул головой. – Прошу прощения, о покойных плохо не говорят, но Николай Александрович крайне не любил доводить дело до войны. Мне очень нравится наша (адмирал посмотрел на меня со значением) решительность. Если мы и впредь будем действовать столь же уверенно, никто и не посмеет подумать, что Россия способна дать слабину. И забудут об иллюзии, что в Российской империи сейчас сложный период.

– А чего же тогда они ожидали? – удивился я. – Что мы будем долго их уговаривать? Россия не та страна, которая позволит с собой обращаться по-хамски. У нас слишком габариты большие.

Я вспомнил старую присказку, что носорог большой, но у него очень плохое зрение. Но учитывая его габариты, это проблемы не носорога, а окружающих. И уж точно носорог не будет извиняться за то, что кому-то отдавил ногу. Отойдите в сторонку и ваши конечности останутся целыми. Тем более, что Россия далеко не носорог. Россия – огромный бурый медведь, у которого вообще авторитетов практически нет, и плевать ему хорошее у него зрение или плохое. Если решили нас ущипнуть или ткнуть пальцем, пусть молятся, чтобы руки на месте остались.