Камень. Книга двенадцатая - Минин Станислав - Страница 15

– Дальше ничего интересного, Алексей Александрович. – Он протянул руку, в которую я вложил телефон. – Исполнение повторилось ещё три раза, потом господину Кузьмину, видимо, этот перформанс надоел, он раздал девушкам довольно крупные суммы во франках, прихватил двух понравившихся красоток с весьма впечатляющими формами и удалился с ними в номера. Бордель господин Кузьмин покинул только в районе девяти утра.

– Ясно, – кивнул я. – А от меня вы чего хотите, господин Бланзак?

Спецслужбист на секунду опустил глаза, а потом заявил:

– Алексей Александрович, вы прекрасно знаете, что «Марсельеза» запрещена на территории Франции.

– Монако не территория Франции, – спокойно парировал я.

– И тем не менее… Его величество решил не выносить сор из избы, однако посчитал нужным предупредить через вас, Алексей Александрович, господина Кузьмина о недопустимости подобного поведения впредь.

Я хмыкнул.

– И опять вопрос: почему предупреждать именно через меня? При всём уважении, но его величеству следовало бы сразу предъявлять свои претензии моему царственному деду.

Бланзак вздохнул:

– По нашим сведениям, самым большим авторитетом для господина Кузьмина являетесь именно вы, Алексей Александрович.

– Допустим, – опять хмыкнул я. – Даже не буду спрашивать, на основании сведений из каких источников вы сделали подобный вывод, однако заявляю, что с господином Кузьминым я разъяснительную беседу, конечно же, проведу, но пообещать, что подобное не повторится, не могу: у господина Кузьмина, знаете ли, очень непростой характер, что при его… талантах совсем неудивительно. При этом ставлю вас в известность, господин Бланзак, что та видеозапись, которой вы сейчас со мной поделились, до моих старших родичей не дойдёт. Вас устроит такой ответ?

– Более чем, Алексей Александрович. – Француз поклонился и тут же полез за убранным телефоном в карман.

Во время передачи данных я почуял, что французскому спецслужбисту от меня нужно что-то ещё, и решил его спровоцировать:

– Говорите уже, господин Бланзак. Я же вижу, что вам совсем не хочется заканчивать наш разговор.

– От вас ничего не скроешь, Алексей Александрович, – выдавил он из себя улыбку. – Дело в том, что… некая группа, состоящая из моих близких и дальних родственников… и не только, попросила меня некоторым образом пролоббировать у вас их финансовые интересы в создаваемых прямо сейчас в Монако проектах.

Я усмехнулся.

– Почему-то мне кажется, господин Бланзак, что Бурбоны не в курсе этой темы, а вы по собственной инициативе решили воспользоваться возникшей ситуацией с господином Кузьминым как прикрытием для разговора со мной?

– Вам правильно кажется, Алексей Александрович, – кивнул он напряжённо.

Я опять усмехнулся, продолжая раскачивать «барыгу от разведки»:

– Раз мне кажется правильно, то самое время нам с вами, господин Бланзак, подняться на яхту, где вы под диктовку небезызвестного вам господина Кузьмина собственноручно напишете подписку о сотрудничестве с органами государственной безопасности Российской империи. Как вам моё предложение?

– Вы так не поступите, ваше императорское высочество. – Напряжённый француз чуть поморщился.

– Почему?

– Ваша порядочность не позволит. Кроме того, ваши особые способности и способности господина Кузьмина позволяют вам двоим в любой момент выкачать из меня всю интересующую вас информацию и без всякой подписки о сотрудничестве.

– Это да… – протянул я. – Если в моём случае выкачка информации точно обойдётся для вас без вредных последствий, то вот в случае с господином Кузьминым… – Я вздохнул. – Боюсь, Иван Олегович может вам не простить того, что вы его мне так цинично сдали с этим походом в бордель.

Француз последовал моему примеру и тоже вздохнул:

– Это неотъемлемая часть профессиональных рисков. Не разведением цветов занимаемся, Алексей Александрович.

– Что есть, то есть… – не мог не согласиться я.

Темп…

Бланзак под контролем…

– Предложение о сотрудничестве с вашими родственниками является провокацией Бурбонов? – поинтересовался я.

– Нет, – равнодушным тоном ответил француз, глядя на меня остекленевшими глазами. – Я представляю интересы крупной финансово-промышленной группы, основными акционерами которой являются мой род и родственные нам роды.

– Каковы ваши полномочия?

– Мне дан полный карт-бланш.

– Откуда такая честь?

– Мой дядя, родной брат моей матушки – глава указанной финансово-промышленной группы.

– Ясно, – усмехнулся я. – Не боитесь, что я вас завербую в процессе нашего тесного общения?

– Опасаюсь. Но надеюсь, что понимание всех перспектив нашего взаимовыгодного сотрудничества будут для вас важнее, чем шпионские игры.

– Возможно… – пробормотал я.

И прикинул про себя: мал я ещё и неопытен для подобных шпионских игр, особенно с таким матёрым соперником, коим, без всякого сомнения, является Бланзак. Пусть Прохор с Ванюшей и мой родной папаша с этой ситуацией разбираются – они, в конце концов, профессионалы, им всяко виднее…

«Возвращение» француза в суровую реальность прошло без проблем, и я продолжил наш увлекательный разговор:

– Кстати, господин Бланзак, могу я узнать ваше имя, раз уж разговор у нас с вами так неожиданно свернул в неофициальное русло?

– Пьер.

– Очень приятно, Пьер. Так что там у вас за предложение от ваших родственников?

– Алексей Александрович, – он посерьёзнел, – пока конкретики никакой, просто хотелось бы удостовериться в самой возможности некой поддержки с вашей стороны интересов моих родственников.

– Это смотря какая поддержка требуется, – улыбнулся я.

А сам вспомнил ночной доклад баронессы фон Мольтке и прикинул, что французы пошли по тому же самому пути, что и немцы… и ещё кто-нибудь – баронесса конкретные подданства интересантов не упоминала. Я не ошибся: Бланзак на протяжении десяти минут обтекаемо выдавал мне всё то, что я уже слышал от Александры Генриховны. Не сказал мне француз только одно, и это «одно» требовалось уточнить:

– Пьер, а почему вы решили обратиться именно ко мне, а не к кому-нибудь другому из рода Романовых?

– Я уже говорил о вашей порядочности, Алексей Александрович, – это во-первых. Во-вторых, у меня есть пока неподтверждённая информация, что вы к проекту в Монако будете иметь самое непосредственное отношение.

У меня тут же перед глазами встал тот зал во дворце Гримальди, накрытый стол, напряжённые лица присутствующих и моя коротенькая речь, в которой я пообещал убить всех ответственных за невыполнение принятых на себя обязательств. А Бланзак тем временем продолжал:

– И в-третьих, Алексей Александрович. К вашему мнению прислушиваются старшие Романовы, и вы при возникновении непредвиденных сложностей без труда сможете продавить любое своё решение, защитив при этом и интересы моих родственников.

Охренеть! И этот туда же!

А вообще, Алексей, надо себя скромнее вести: и на людях, и с любимыми родичами! И проблем в жизни сразу на порядок поубавится… Ладно, чувства в сторону, будем рассуждать здраво: вырисовывается очень нездоровая тенденция! Кого мне ещё ждать с подобным предложением в самое ближайшее время? Итальянцев? Англичан? Индийцев? Американцев с мексиканцами, а потом японцев, арабов и египтян? Не будем забывать ещё и про любимую родину, главные роды которой тоже захотят отхватить по кусочку вкусного пирога. Не удивлюсь, если уже сегодня на приёме во дворце Гримальди ко мне подкатят Женечка Демидова с Томой Хачатурян с предложением, от которого я не смогу отказаться… Короче, везде засада!

– И в-четвёртых, Алексей Александрович, – продолжил перечислять Бланзак. – С вероятностью процентов в восемьдесят я тоже буду иметь самое непосредственное отношение к бизнесу в Монако, только с французской стороны, следовательно, у меня будут некоторые рычаги влияния на развитие ситуации. А уж с вашей поддержкой… – Француз улыбнулся. – Вы меня понимаете.