Вакуум (СИ) - Македонов Дмитрий - Страница 42

Стрельбище под открытым небом. Камера показывала солдата в песочно-зеленой форме, стрелявшего по мишени. Владимир хотел уж промотать запись, как вдруг солдат, отстрелявшись, повернулся к камере и широко улыбнулся.

— Ну и зачем? — лицо чистое, свежее, покрытое густой щетиной.

— Любоваться грацией. — у самой камеры раздался мягкий женский голос.

— Можно это делать на другую камеру. — солдат положил автомат на стол.

— Пускай другие полюбуются.

Женщина подошла к солдату и развернула камеру. Чёрные волосы по грудь, улыбка, голубые глаза и такая же форма, что у солдата. Они поцеловались, и запись прекратилась.

Владимир перевёл взгляд на Георгия и Олесю. Те смотрели на его освещённое экраном лицо.

— Вы не против? — уточнил он.

— Да, только потише сделай. — Георгий перевёл взгляд на приоткрытую дверь, вслушиваясь в тишину.

Олеся приподняла плечи. Всё равно.

Владимир переключился на следующий запись. Ничего особенного дальнейшие двадцать фрагментов не содержали. Какие-то случайные записи стрельбища, фрагментов сборов, брифингов и прочей мало важной информации. Ему так и не удалось разглядеть ни шевронов, ни каких-либо нашивок, ничего, что дало бы ему понять, какому формированию принадлежала эта камера. Лишь единожды он различил знакомую чёрную форму с красными вкраплениями, но видео с ней оказалось коротким и резким, так что сосредоточиться на ней или поймать момент не удалось.

Наконец, добравшись до пятидесятых цифр, Владимир наткнулся на большое, по сравнению, с другими видео на полчаса. Солдат в песочной форме поставил камеру на штатив, подмигнул ей и отошел от объектива. Открылся вид на круглый стол и белую доску на стене. Вдоль стола расположилась дюжина стульев. Серые и белые тона заполняли небольшой конференц-зал. Оператор уселся с правого края, чуть поодаль от камеры. Стояла она, судя по черноте, заполнявшей края кадра, в темном углу. Наверное, именно поэтому никто не обратил на неё внимания, когда отделение солдат вошло в зал и расселось по местам. Из общей песочной массы выбивались двое знакомых Владимиру солдата. Мужчина, но уже побритый, и женщина с шишкой волос на голове. Они посмотрели друг на друга и улыбнулись. Остальные говорили, смеялись, что-то обсуждали. В зал вошел офицер. Все подскочили, но он тихим голосом разрешил сесть им обратно. Верхняя граница кадра скрывала его фамилию и лицо, но голос показался Владимиру очень знакомым.

— Начну с главного, — заговорил тот офицер, но очень тихо. Сержант приложил динамик к уху. — Ваша миссия секретна и важна не только жителям региона, но и в перспективе всей страны…

Далее шли почти такие же слова, что были сказаны Владимиру и остальным солдатам СОФЗа на брифинге. По ходу рассказа о Вакууме, об угрозах и задачах, Владимир наконец, понял, кто говорил с людьми: полковник Филимонов. Сержант ещё тогда, в зале с кинопроектором заметил в нём неискренность, попытку спрятать истинные намерения. Полковник не стал рассказывать об этой группе солдат, судьба которых, видимо, оказалась печальной.

Горя желанием узнать, что же произошло с безымянными солдатами дальше, Владимир промотал видео почти на самый конец. Ближе к завершению записи положение солдат почти не изменилось, кроме той парочки: они взяли друг друга за руки, держа их под столом. Рядом с полковником же появилась массивная фигура ещё одного солдата. Он-то и проводил последнюю часть инструктажа.

— Для тех, кто не был в Параллели, а это все вы, добавлю: не удивляйтесь тому, что увидите; не доверяйте тому, что слышите; если увидите что-то живое, палите без разрешения…

Это говорил Контур. Точно такие слова Владимир слышал от него в бункере. Правда, голос его сильно изменился: будто бы постарел, ушел на верхние ноты. Когда майор договорил, он и полковник вышли, оставив людей в зале. Многие рассмеялись, в том числе и владелец камеры: он подскочил к ней и вырубил, оставив на экране свою размазанную широкую улыбку.

Владимир поднял к товарищам взгляд.

— Думаю, вы должны это увидеть…

Они сели рядом с ним, и Владимир включил эту запись вновь.

Гефест и Разумовский уже приближались к выходу из служебного коридора. Двустворчатая дверь была открыта нараспашку и, к счастью товарищей, впереди тоже горел свет. Тихо, без лишнего шума они достигли следующего помещения.

Лестница: они оказались на самой её вершине. Широкое расстояние между перилами позволяло увидеть её дно. Разум посмотрел вниз, но ничего не увидел — дно скрывала темнота. Спуск находился слева, а справа — ещё одни двери. Гефест глянул за них. Ещё коридор, но с множеством ответвлений и стеклянных окон. Судя по всему, какая-то лаборатория.

— Куда идём? — Гефест обернулся к Разуму.

— Всё вполне логично. — он отошел от ступенек.

Как оказалось, их запятнала кровь. Ещё свежая, не успевшая застыть.

— Думаешь, ему конец? — спросил оружейник.

— Пойдём и узнаем, — Разум направился вниз, а Гефест за ним.

Ботинки ступали на металлические ступени так, что звук уходил глубоко вниз. Перила холодные, стены кое-где покрылись трещинами. Воздуха меньше, чем в других помещениях: решётки вентиляции оказались маленькими, не более дециметра. Видимо, на служебных проходах решили сэкономить.

Они спустились на пару лестничных пролётов, а тьма внизу ближе не стала. Спустившись ещё на один пролёт, они вдруг оказались перед закрытыми дверьми. Кровь вела к ним. Переглянувшись, товарищи шагнули ей навстречу, как вдруг створки распахнулись и в проёме появился Контур. На этот раз вновь в маске. Он остановился перед товарищами и с фирменным прищуром уставился на них.

— Где капитан? — решился спросить Гефест. Разум в этот момент сжимал кулаки.

Контур усмехнулся, залез в набедренный карман штанов, взял что-то и вытянул кулак с содержимым к друзьям.

— Вот он, — перевернул кулак, разжал его.

На ладони лежал палец с серебряным обручальным кольцом. Нервы товарищей не выдержали. Гефест и Разум набросились на майора, но тот, несмотря на свои габариты, отлично улавливал от ударов. Четыре руки не могли попасть в тело великана, но кулаки достигли цели. Сначала он ударил Гефеста по животу. Органы оружейника заходили ходуном. Он согнулся и упал, держась за живот. В этот миг Разум налетел на Контура, когда тот ещё не успевал повернуться к врагу. Кулак инженера должен был попасть майору по виску, но вдруг его кулак ударился о невидимый барьер. Хруст, вопль боли и обвисшая кисть. Разум отпрянул от Контура, но тот всё равно достал его. Майор выполнил «вертушку», и каблук его ботинка попал инженеру по голове. От силы удара Михаил перевернулся через перила, ударился спиной о перила ниже и, несмотря на попытки схватиться за что-нибудь, упал на самое дно. Гефест слышал тяжелый удар и в груди вскипела ярость. Он ловко вытащил из ботинка майора нож и пока тот разворачивался, оружейник успел вонзить лезвие в колено Контура. Тот взвыл и попытался ударить Гефеста, но тот увернулся и что есть сил побежал вниз к своему старому другу. Контур кипел яростью, но последовать за Гефестом пока не мог. Он вытащил нож из колена, но уже молча. Последовал чавкающий звук срастающихся тканей и костей. Дождавшись регенерации, Контур сжал рукоятку ножа и направился вниз.

Единственное, чего он сейчас хотел — добить жертву.

— Вот мы и здесь! — смеялся солдат в тёмно-зелёной маске, снимая себя. Повсюду стремился к небесам густой зелёный лес.

— Нифига подобного, — бурчал кто-то за кадром. — Мы только приближаемся.

Владимир, Олеся и Георгий смотрели каждое видео вместе. То, на которое они глядели сейчас, было уже сотым в списке.

— Короче, план изменился, — говорил позитивный солдат. — Мы пойдём не одним скопом, а несколькими группами. Первая, вон те солдаты, — он повернул камеру левее от себя, где шла дюжина солдат в такой же форме, что и оператор, — они зайдут через техническое крыло комплекса. А мы пойдём через главный вход. — он вновь перевёл на себя камеру.