Большой. Зеленый… Новый год - Новикова Татьяна О. - Страница 1

Данная история – логическое продолжение книги "Проклятие главы рода" и бонусный рассказ по циклу "Большой. Злой… ОРК", потому содержит спойлеры по всем книгам цикла.

Истории внутри цикла могут читаться отдельно, но для лучшего погружения в сюжет читать их стоит в такой последовательности:

1. Огромный. Злой. Зеленый

2. Бывший. Злой. Зеленый

3. Одинокий. Злой. Мой

4. Проклятие главы рода

«Это не дача показаний, а какой-то допрос!» – раздраженно думала Агата, сидя напротив арбитра, высоченного, рябого и абсолютно неприятного как внешне, так и по общению. Арбитр, одетый в потертый костюм, задавал одни и те же вопросы, причем делал это грубо, пытаясь подловить Агату на неточностях.

Разве так опрашивают свидетелей?

– Агата Эдуардовна, ну не волнуйтесь вы так, – говорил он с нахальной ухмылкой. – Вас что-то тревожит? Что-то в вашей истории не складывается?

– В моей истории всё складывается прекрасно. Я просто устала. Наша встреча длится уже второй час, – попыталась мило улыбнуться Агата, хотя орочья сущность требовала немедленно обратиться и впечатать ему кулак в лицо.

Он ещё и издевается?!

Общение проводилось в следственном управлении теневой юстиции, таком древнем и обшарпанном, что могло бы посоперничать по унынию с самим «Теневерсом», главной магической тюрьмой. В «Теневерсе» жилы стыли от одного только вида стен, за которыми скрываются самые темные монстры среди нечисти. Агата лично этого места не видела, но описания сыновей хватало с лихвой.

Здесь, конечно, было не настолько плохо, но всё равно очень и очень упаднически.

Общая безнадега чувствовалась повсюду. Старинное здание, которое выделили теневой юстиции, разваливалось на глазах. Маленькие комнатушки, переоборудованные под кабинеты, обвалившаяся лепнина. Скрипучие полы. Ветер, продувающий в щели старых окон.

Кстати, про «Теневерс».

Её муж, Серп Адрон, тоже был пленником тюрьмы. Не безвинным пленником, а преступником – ибо то, что он собирался сотворить со своими детьми, заслуживало особого наказания.

Агата никогда бы не смогла его простить. Пусть в ней и сохранилось к нему что-то доброе (ведь неспроста они прожили вместе столько лет), но простить и вновь довериться – точно нет. Она знала, что он пытался выпросить с ней свидание (безуспешно). Но всё равно никогда бы не согласилась.

Разве что прийти и плюнуть ему в лицо за предательство?

Нет, даже с этой целью не пошла бы. В её жизни больше не существует Серпа. Он мертв вот уже как несколько лет. И точка.

Арбитр пожал плечами:

– Ничего страшного, некоторые допросы продолжаются неделями.

– Допросы? – намеренно зацепилась Агата за слово. – С каких пор я перешла в разряд подозреваемых?

– Нет, что вы, что вы. Я в целом. Вы – наш свидетель.

– В таком случае, не понимаю, что мы мусолим? Я только за сегодня несколько раз повторила, что не видела моего мужа с того самого дня, как он якобы попал в автомобильную аварию. Как и все, я думала, что он скончался. Мы не пересекались до момента ритуала. И уж точно я не позволила бы ему проводить опыты над своими детьми! Сколько еще раз вы будете вызывать меня сюда и задавать одни и те же вопросы?!

– Не нервничайте вы так, Агата Эдуардовна, – елейным голоском попросил арбитр. – В вашем возрасте вредно перенапрягаться

«В вашем возрасте?!» – Агата вспыхнула до кончиков рыжих волос.

Ну всё. Ему конец. Какой, по его мнению, у неё возраст?! Преклонный? Да она в самом расцвете сил, по меркам орков – ещё молодая женщина. Другие орчанки замуж только-только выходят, а она уже троих сыновей вырастила.

Агата скрипнула зубами и хотела высказаться, но внезапно открылась входная дверь. Она не видела, кто вошел в кабинет, но лицо арбитра резко переменилось. Нахальство исчезло с него, будто стертое тряпкой. Он побледнел, глаза расширились, по рукам пошла нервная дрожь.

– Добрый… – начал было он, вскочив со стула, но был перебит:

– Семен Валерьянович, ценю вашу работу, но позвольте мне самому поговорить со свидетельницей.

Агата обернулась на смутно знакомый голос.

В дверях стоял пусть и чуть постаревший, но такой знакомый Макаров Илья.

Почему-то она столько раз себе представляла эту встречу. Еще тогда, до аварии. В своих фантазиях они то проходили мимо, словно чужие люди, то обнимались – как старые друзья, садились пить кофе (Илья непременно из огромной чашки, такой же, что была у него когда-то в кабинете), а потом часами напролет болтали обо всем на свете.

Но столкнувшись наконец в реальности, Агата поняла, что не может ни притвориться незнакомцами, ни подойти обнять. Во-первых, положение свидетельницы не позволяет, во-вторых, она не посмеет. Столько лет прошло – она ему чужая. Да и, наверное, не была своей. Только отчего в глазах так предательски щиплет и так больно щемит в груди?

Она вцепилась ногтями в запястье, только чтобы перебить это предательское ощущение хоть чем-то.

Управление теневой юстиции отступило, его стены стали стенами старенького захламленного кабинета, куда её как-то привели после обвинения в угоне машины. И она сама словно на двадцать пять лет стала моложе.

– Так точно, Илья Валерьевич. Если что-то понадобится, дайте знать, – чуть ли не по-военному отчеканил Семен Валерьянович и пулей вылетел из комнаты.

Макаров медленно обошел стол вокруг и уселся на место предыдущего следователя.

Он молча просмотрел документы, оставленные на столе, с каким-то преувеличенным вниманием. Агата не выдержала первой.

– Доброе утро, Илья… Валерьевич, – с заметным трудом произнесла она. Горло стянуло спазмом, так что и говорить было сложно.

«Какое к морлокам утро? День уже!» – мелькнула паническая мысль, но поправляться женщина не стала.

– Доброе, – кивнул ей Макаров и вдруг улыбнулся и произнес мягким голосом: – Мы же вроде на ты, Агата?

Она и сама не заметила, насколько ждала его слов, но стоило ему заговорить, как внутри будто разжалась тугая пружина. Она облегченно выдохнула, но вот слезы в глазах удерживать стало еще сложнее.

Пришлось часто-часто моргать.

– Я рада, что ты меня еще помнишь, – попыталась скрыть свое состояние за улыбкой.

– Я не забываю друзей, – качнул головой мужчина. Затем достал из кармана платок и протянул ей. – Знаю, что ты уже рассказывала все сотню раз, но у нас кое-что не складывается. Сможешь уточнить для меня пару деталей?

Эти слова вернули ее в реальность. Из старенького кабинета Макарова, из полустертых воспоминаний прямиком в стены бездушного управления, так похожего на суровую тюрьму, где сидел Серп, с которым они бок о бок прожили больше тридцати лет.

Она – не прежняя молодая и наивная девушка, рано выскочившая замуж по большой любви и потом безуспешно пытавшаяся призрак этой самой любви вернуть. Она – жена преступника.

– Да, конечно. Спрашивай. – Она постаралась казаться простой и даже легкомысленной, но внутри всё дрожало от напряжения.

– Скажи, ты знала, что Серп совершал обряд «Цербера»?

– Я об этом уже говорила… – вздохнула она, готовясь по десятому кругу отвечать на одни и те же вопросы.

– Я говорю про близнецов, которых вы взяли под опеку. Обряд проводился с ними.

Агата резко умолкла. Макаров не давил, не торопил, как предыдущий дознаватель. Он просто смотрел на нее и терпеливо ждал.

Ждал, пока она признается, что покрывала Серпа всё это время. Была его сообщницей, не сообщала властям о проводимых им экспериментах. Врала сама себе, что всё, что он делает – ее не касается. Закрывала глаза, притворялась слепой и глухой, отчаянно желая верить, что он не преступает закон, хотя все указывало на обратное.

Почудилось, что сейчас и на ее руках сомкнутся наручники, ее отвезут в тюрьму, бросят в соседнюю с Серпом камеру. И поделом ей.