Берсерк: Против всех (СИ) - Кошкин Дмитрий - Страница 11

Сознание ушло куда-то вглубь, и я полностью перестал что-либо ощущать. Лишь что-то внутри меня, наконец, усмехнулось и заключило: «Ну, вот и всё. Наконец-то покой».

Но покой нам только снится. Произошло то, чего я никак не мог ожидать. Не предпринимавший до этого никаких действий Торвальд зачем-то решил вступить в игру и на полном ходу врезался в Балу, нанося тому удар кромкой щита прямо в голову.

Видимо, защитная способность недодруида не блокировала полностью заброневое действие ударов, будучи более заточенной под режущие выпады. Поэтому Балу пошатнулся и упал на бок, позволяя мне выбраться из-под него.

— Займись хилом! А я задержу танка! — Воскликнул Торвальд, принимаясь колотить Балу сразу двумя щитами в руках.

Я растерянно кивнул и перевел мутный взгляд на Гелу. Она уловила злобу, направленную в её адрес, и сделала несколько пассов руками в мою сторону.

Я вновь перестал ощущать ноги и упал на колени, едва поддерживая равновесие, чтобы не плюхнуться лицом в песок. Однако Гела больше не предпринимала никаких действий. Видимо, это её заклинание требовалось поддерживать для того, чтобы оно действовало.

Мне оставалось лишь бессильно рычать, но в какой-то момент я заметил, что она пригибает левую ногу, хотя ран у неё не было. Зато были у меня. И меня пронзила догадка. Я выудил из кармана нож и привычным движением зафиксировал лезвие.

Глаза Гелы сузились, подозревая что-то неладное. В этот момент я вогнал лезвие ножа в свое правое бедро, и девушка вскрикнула от боли, падая на землю. Так вот как действует это заклинание? Оно не парализует конечности. Она как бы берет их под частичный контроль, обездвиживая цель.

Несмотря на вновь вернувшуюся боль, мои ноги вновь начали отзываться на сигналы нервных отростков. Я сначала встал на четвереньки и, шатаясь, выпрямился во весь рост. Шаг за шагом я приближался к Геле, таща за собой мечи.

Наконец, я увидел испуг на её лице. Она боялась и дрожала от страха, когда я навис над нею окровавленным куском мяса.

— Я сдаюсь! Я сдаюсь!!! — заверещала она.

Тяжело дыша, я окинул её взглядом и принял решение. Бросив нож рядом с ней, я сказал:

— Кровь за кровь. Ты знаешь, что делать.

Девушка исступленно взглянула на клинок, а потом на меня. Её рука неуверенно взялась за рукоять и поднесла лезвие к своему лицу.

Причинить себе вред стоит очень больших усилий. Я знал это, как никто. Но когда тебя через край переполняют эмоции, сделать это проще. Боль и отчаяние могут пересилить инстинкт самосохранения. Её же мотиватором стал страх. Страх смерти. Короткое тупое лезвие вспороло кожу её симпатичного личика, обагряя землю каплями крови.

Я кивнул и принял свой нож обратно из её рук.

Лекарка выбыла из игры, и я медленно повернулся в ту сторону, где должен был быть Торвальд с Балу. Но увиденное выбило меня из колеи.

Торвальд лежал на земле плашмя, раскинув руки в стороны и повернув голову в обратном от меня направлении. На его шее зияла страшная рваная рана, а под ним находилась целая лужа крови, постепенно впитывающаяся в песок арены.

Рядом с Торвальдом на коленях сидел Балу и немигающим пустым взглядом смотрел на свои окровавленные по локоть руки.

Всё также шатаясь, я подошел к будущему друиду, но во мне уже не было сил предпринимать какие-либо активные действия. То, что я всё еще мог стоять на ногах, уже было огромным чудом. Но вид мертвого парня, которого я практически не знал, но который в самый неожиданный момент спас мне жизнь, заставил меня вонзить свой взгляд в еще живого врага и направиться к нему с намерением убить его во что бы то ни стало.

За свою жизнь я встречал не так уж много людей, готовых оказать мне помощь вот просто так. Бескорыстно. И я всегда был им очень благодарен. Теперь же я никому не был так благодарен, как этому длинноволосому парню, практически пожертвовавшему собой ради меня. От этого меня начали грызть стыд и сожаления.

Сфокусировав свой помутненный взгляд на бородаче, я подошел к Балу, ожидая продолжения схватки. Но мудрец никак не отреагировал на мое приближение. Он всё также смотрел на свои руки и причитал:

— Что они делают с нами? Во что они нас превращают?

Наконец, он заметил меня и посмотрел снизу вверх всё теми же остекленевшими глазами. От моей недавней ненависти практически ничего не осталось. Ведь он был такой же жертвой, как и Торвальд. Как и я. Как и мы все.

Я опустил свое оружие и застыл, не понимая, что делать.

Вскоре Балу обратился ко мне:

— Закончи это. Убей меня. Я не смогу с этим жить. Я не хочу становиться тем, кого они хотят видеть. Это не я.

Слезы текли по его лицу, и мне даже стало жаль парня.

— Ты действительно этого хочешь? — спросил я.

— Да. Позволь мне напоследок сохранить себя, — уверенно посмотрел в мои глаза Балу.

Я задумчиво взглянул на один из своих клинков и вымолвил:

— Право на жизнь надо заслужить. Но право на смерть есть у каждого. И никто не может это право отнять. Да будет так.

Его смерть была быстрой. Лишь в последние свои секунды он успел едва слышно прошептать, пока не свалился замертво:

— Отомсти за нас.

— Обязательно, — пообещал я не столько ему, сколько себе.

Я стоял посреди арены и глядел вверх на трибуны. Солнце уже начало заходить, опуская на Эбис легкие сумерки. Большинство землян смотрело на всё происходящее шокированными широко раскрытыми глазами. Всё-таки мало кто из обывателей воочию готов узреть столько насилия и жестокости. Наставники же просто молчали, пока вперед не вышел Строг и не объявил с долей недовольства в голосе:

— Победа за школой силы. Теперь Деменс сразится со школой ловкости.

Внезапно нависшую тишину разрезал девчачий крик:

— Да как вы можете?!! Он едва стоит на ногах! Два боя подряд! И вы собираетесь бросить его в третий⁈

Это была Аска. Её смелость даже заставила меня улыбнуться. Она вновь пыталась добиться справедливости там, где всё решала сила. Наивная. Но храбрая.

— Аска! Молчи! — попыталась урезонить её главная лекарка. — Бой состоится. Таковы правила!

Девушка сжала зубы и выплюнула в ответ:

— А как же наш лекарский долг? Вы даже не поможете ему?

— Это его бой. Мы не будем вмешиваться.

— К черту! — воскликнула Аска и с разбегу спрыгнула с трибун на арену. Её фигуру подхватило зеленоватое свечение, и она плавно опустилась на песок, уже устремляясь ко мне.

— Стой! — воскликнула лекарка, но к моему удивлению ей руку на плечо положил Строг.

— Пускай, — прошептали его губы. А по его лицу было видно, что всё происходящее перестает нравиться даже ему.

Когда Аска очутилась возле меня, я уже не мог стоять и просто свалился на землю.

— Я, конечно, не против, чтобы парни падали у моих ног, но пока обожди, — нервно твердила она, взывая к исцеляющей магии и принимаясь сначала за рану на шее. — Главное — не теряй сознание! Говори! Говори что-нибудь!

— Э-эм. Чудная погодка, — мой голос отдавал хрипом.

— Хотя бы так. Вижу, ты выпил крововосполняющее. Молодец. Иначе тебе уже был бы…

— Холодец? — усмехнулся я.

— Да. Холодец. Только из тебя. Ты и так весь холодный. Это значит, что зелье уже перестало действовать. Если в скором времени не залечить раны, то конец.

— В этот раз без перевязки?

— Да. Мы научились кое-чему.

— Кх! — кашлянул я. — Я заметил.

Аска замолчала, а в глазах её поселилась грусть.

— Балу был хорошим парнем. Добрым. Он не хотел участвовать во всем этом. Но мадам Аурелия его вынудила.

— Эта та сука, которая сейчас сверлит нас взглядом? — прохрипел я.

— Да. Она. Но скажи мне вот что, почему у тебя зрачки расширены?

— От запрещенных веществ. Достал у стражников, когда они нюхали порошок.

— Каких веществ, боже⁈ Стражники нюхают наш обычный кофеин. В этом мире он тоже есть, — тут Аска запнулась. — Так, погоди! Ты его принял с кровевосполняющим зельем⁈

— Ну да.

— Безумец, — покачала она головой. — Вместе они действительно действуют, как очень мощный стимулятор, но вот у половины таких отчаянных останавливается сердце.