Ревизор: возвращение в СССР 27 - Винтеркей Серж - Страница 10

Родители Риммы с нетерпением ждали появления на свет первого внука. Екатерина Владиславовна покупала дочке на рынке свежий творог и сметану и привозила два раза в неделю. Точнее, Николай Алексеевич после работы привозил и Екатерину Владиславовну, и продукты.

Вот и сегодня они приехали навестить молодых. Воспользовавшись тем, что Римма с тёщей уединились в комнате, обсуждая что-то в журнале «Вязание», Павел пригласил тестя на кухню и предложил чаю с зефирками.

– Николай Алексеевич, в марте в Союз вернётся зять Ивлева и можно будет начинать заниматься плиткой.

– Да, ты говорил, – кивнул тот.

– А сколько времени уйдёт на завоз первой партии, как думаете?

– Кто ж его знает?

– Но до мая не успеем? Нам же надо ещё ремонт будет делать…

– Не могу ничего сказать, Паш. Сам всё понимаю, но не знаю. А что ты так переживаешь? Поживёте у нас, пока ремонт будет идти. Мы только рады будем.

– Неудобно вас стеснять…

– У нас три комнаты на двоих! Хватит прибедняться, – с укором глянул министр на зятя.

– А ещё такой вопрос, Николай Алексеевич. Паша Ивлев спрашивал, можно ли на долю родителей плитку заказать? Они в кооператив вступили. Квартира в очень плохом состоянии, тоже планируют большой ремонт… Он, кстати, сегодня по радио выступал. И меня упоминал!

– Даже так? А что же ты мне не сказал, я бы тоже послушал…

– Да он и мне не сказал, я случайно, вообще, услышал. Скромничает… Но я уже глянул программу, повторять на выходных будут.

– Хорошо, я обязательно послушаю. А по плитке… Ну, Ивлеву-то плитку можно… Молодец он, далеко пойдет. Кстати, раз упомянул тебя в выступлении, то обязательно позвони, поблагодари.

– Это конечно, – с готовностью согласился Сатчан.

– А вообще, не болтай о плитке нигде. Сам понимаешь, всё это не совсем законно… Чем меньше народу в курсе дела, тем спокойней будем спать.

***

Хотел доехать до НИИ, перекрывшего путь к метро целому микрорайону. Но с булькающим свёртком от галантерейной фабрики было это делать не с руки. Поехал домой.

Как выяснилось, Ирина Леонидовна с Загитом слушали моё выступление. Очень хвалили.

– Молодец, Паш. Всё так по делу говорил, – высказался Загит. – Я, прямо, слушал стоя. Молодец!

– А мальчики-то твои тоже папку слушали! Да серьезно так, даже угукали, когда ты самые правильные вещи говорил! – сказала Ирина Леонидовна.

Вскоре мама пришла и занялась ужином, мы с Загитом отпустили отдыхать Ирину Леонидовну, взяли мальчишек и пошли к маме на кухню. И ясное дело, что она тоже восторженно начала делиться своими впечатлениями о моём выступлении.

– Очень приятно, когда тебя хвалят, – улыбаясь, ответил я. – Давайте, хвалите меня дальше!

Мама рассмеялась такой счастливой улыбкой… Никогда её такой не видел. Да, жизнь у нас сильно изменилась к лучшему. Как вспомню, в каком виде застал их с бабушкой два года назад, так вздрогну. Деньги Инне отсылали, самим едва хватало на жизнь… Злые, конечно, были, от постоянной экономии, да хотя бы даже бабушку вспомнить. Эльвира мне первые недели моего появления напоминала больше требовательного прусского сержанта, чем настоящую бабушку… Одни ее подзатыльники, которые она раздавала, как продавец сдачу с бумажных денег, чего стоили…

Вскоре пришла Галия и Ахмад, сели ужинать. Тут раздался звонок телефона. Звонила Маша Шадрина.

– Извини, что дёргаю тебя, – начала она. – Но сегодня было заседание «Прожектора». Ты не мог бы мне помочь?

Точно! Сегодня же Гусев их собирал. Я сам должен был ей позвонить!

– Конечно, Маш! О чём речь? Чем смогу, всегда помогу.

– У нас рейд на следующей неделе. Повторная проверка по результатам старого рейда. Вы с Борщевским туда вместе ходили. Мне тогда и невдомёк было послушать, о чём вы там говорили…

– А куда вы идёте? – напрягся я. Если мы с Борщевским, то это может быть одно из предприятий, которое нам отошло.

– Трикотажная фабрика. Там первичный сигнал был на столовую, а потом вы с Борщевским нашли нарушения пожарной безопасности. Не помнишь, в чём там конкретно были нарушения? Что мне проверять?

– Ох, Маша… Трикотажная фабрика? Нарушения пожарной безопасности? – вспомнил – а, это же наши матрасы из отходов производства! Эх, все же наш объект! – Мне бы старый отчёт взглянуть и фотки к нему. Можно устроить?

– Да, конечно! В понедельник будешь в университете?

– В понедельник? – деланно задумался я. – А на какой день вы рейд назначили?

– На среду сразу после занятий.

Мне надо съездить на фабрику, договориться с руководством о каком-то косяке, чтобы у них нарушения пожарной безопасности нашли… Надо придумать, какие? О, вот, к примеру – проходы захламлены мешками с отходами! Надо Маше и Гусеву дать возможность проявить себя… Результативный рейд, всё такое… Попробую убедить руководство фабрики немного подставиться, подскажу комсомольцам куда смотреть… Зато они больше никуда не пойдут. Некоторые проверяющие ведут себя, как чайка – клюв занят добычей, больше в данный момент ничего и не надо… И невдомек, что под ближайшей волной еще целый косяк рыбы…

– Маш, понедельник занят. Давай во вторник приеду с самого утра?

– Как тебе удобно. Гусев отпросит меня с занятий.

– Даже так? Ну, отлично. Давай, к первой паре и подъеду.

– Спасибо! – обрадовалась она и пожелала нам спокойной ночи.

Блин. Спасибо, конечно, за пожелание. Но уснуть мне теперь будет трудно. Надо вспомнить, на чём я их спалил с этими матрасами?

А сразу после нее Сатчан позвонил. Принялся благодарить меня за то, что я о нем так хорошо отозвался в радиопередаче. Сказал, что в выходные во время повтора будет тесть его слушать тоже. А также намекнул, что мой вопрос с плиткой «будет решен». Ага, это ценная информация. Согласовал, получается, с министром. Прекрасно!

В пятницу Загит с самого утра уехал на сутки. Галия умчалась на работу. А мне предстояло сегодня посетить камволку, таксопарк и райком. Надо предупредить товарищей насчёт рейда нашего «Комсомольского прожектора» и наметить план действий.

Не успел я положить трубку после разговора с Волошиным из таксопарка, договорившись с ним о встрече сегодня, как зазвонил телефон, межгород. Тут же схватил трубку. Звонил Иван Николаев из Святославля.

– Здорово, – удивлённо проговорил я.

– В Москву собираюсь в выходные, – сообщил вдруг Иван. – Можно у тебя будет остановиться на один вечер?

– Конечно, о чём разговор! – ответил я, а сам подумал, неужто хорошие новости? А как спросить, чтоб не спалиться? Телефон же на прослушке!

– Тебе Александр Викторович передаёт привет, – видимо, сам догадался Иван, что надо мне как-то подсветить цель его приезда, а то молчание затянулось.

– И ему тоже передавай, – ответил я. – А когда ты собираешься? В эти выходные?

– Да.

– Блин, Вань, в эти выходные меня не будет в Москве. Уезжаем сегодня с женой. У неё юбилей был, двадцать лет. Вот, подарок ей сделали всей семьёй: два выходных дня без детей. Вернёмся вечером в воскресенье.

– Мои ей поздравления! Ну, тогда в понедельник? Попрошусь на дежурство завтра… Увидеться хочется, что так ехать-то?

– Ну, конечно! – поддержал я его. – Приезжай, ждём.

Положив трубку, задумался. Все же непонятно… То ли деньги, украденные Вагановичем у города, нашли, то ли Шанцев мне хочет через Ивана какие-то поручения по Святославлю дать. Уж лучше бы первое! Хотя в этом случае не совсем понятно, зачем Ивану в Москву приезжать. Ага… Если деньги у него появились, то, небось, хочет по московским магазинам пробежаться, всяким дефицитом разжиться. Подарки родне и все такое, вполне понятное устремление после длительного денежного голода. Ну что же, тогда логично…

***

Москва. Съёмная квартира Регины Быстровой.

Проснулась Регина в отличном настроении. Вспоминая вчерашний вечер, она сама себе призналась, что Головин хоть и старый, а с ним гораздо интереснее, чем с Самедовым.