Первое правило семьи Райс - Гринберга Оксана - Страница 3
- Предыдущая
- 3/16
- Следующая
Викинги, нервные соседи Центина, везли награбленное на городской рынок, а торговцы, скупая здесь все за гроши, перепродавали уже в Изиле.
– Вот что, Аньез! Отправляйся-ка ты в столицу, – неожиданно произнес дядя, и я порядком растерялась от неожиданности. – Вот, возьми! – протянул мне запечатанный свиток. – Отдашь тамошнему ректору. И вот еще, – сунул мне в руку небольшой кошелек.
– Тамо… Кому?! – у меня перехватило дыхание. – Дядя, но зачем?!
– Говорю же, отдашь ректору Академии Магии Изиля, – произнес он терпеливо. – Учиться тебе надо, Аньез, а не кормить комаров на болотах!
Комары вокруг нашего дома давно уже не водились. Перевелись раз и навсегда, когда отец активировал одно из придуманных им Высших заклинаний.
Но говорить дяде я об этом не стала. Услышанное было слишком заманчивым, только вот…
– Но папа – как я могу его оставить? Он же без меня зачахнет!
– С ним все будет хорошо, обещаю! Пожалуй, пришлю ему еще одну служанку в помощь вашей Тиссе, а заодно и двоюродную сестру моей жены. Бедняжка осталась вдовой в совсем юном возрасте. Думаю, она не будет против присмотреть за моим старшим кузеном…
– Нет, это не сработает! – покачала я головой. – Все это, конечно, замечательно, но я никуда не поеду без разрешения отца. И без его благословения.
– Двейн дал свое согласие, – невозмутимо заявил дядя Лестар, но я ему не поверила.
– Он бы никогда в жизни не отпустил меня дальше Скулле. И то под вашим присмотром, дядя!
– Вот, погляди, – на это он полез за пазуху, а затем протянул мне свиток.
Почерк отца я узнала сразу же.
«Поезжай в столицу, Аньез! – писал мне папа. – Твое место в Академии Магии, а не в деревне. Прости, что не смог сказать этого вслух, а то бы передумал и никуда тебя не отпустил.
Но будь осторожна и всегда помни о четырех правилах Райсов.
Люблю. Твой папа».
Внизу стояла размашистая подпись Двейна Райса.
Я застыла с раскрытым ртом.
– В Изиле снимешь то, что попроще, до момента, пока не поступишь в академию, а там уже прояснится с жильем, – продолжал давать мне наказания дядя Лестар. – Но если совсем прижмет, то отыщи свою мать. Ничего, Аннарита переживет воскрешение из мертвых собственной дочери!
Я собиралась обойтись без нее, раз уж она столько лет обходилась без меня. Хотя посмотреть на маму со стороны было заманчиво.
– Вступительные экзамены через десять дней, лисичка! Тебе как раз хватит времени, чтобы добраться, а потом обжиться в столице.
– Да, мне как раз хватит! – пробормотала я, пытаясь вспомнить карту Центина.
До столицы, получалось, было дней пять-шесть пути.
– Я бы поехал с тобой, Аньез, но Лейне вот-вот родит, а местным целителям я не доверяю, – добавил дядя. – Так что ты уж как-нибудь сама!
И я кивнула. Сама так сама!
– Целительница? – спросил у меня здоровенный бородач-караванщик.
Я мялась за спиной у дяди, то и дело поправляя старенькое синее платье, перешитое Тиссой из маминого.
Думала о том, что…
Если бы я только знала, что отправлюсь в столицу, то взяла бы с собой побольше вещей. И книги… Да, я бы взяла с собой книги! Самые любимые и нужные, которые непременно пригодятся для поступления в академию.
О, Трехликий, знать бы еще, что именно мне пригодится?! Все произошло так внезапно!
– Целительница, – вздохнув, сказала ему, потому что дядя молчал, предоставив разговаривать мне.
– По животным умеешь? – поинтересовался караванщик.
Кивнула.
Я умела и по животным, и по людям. И роды, и раны – всякое доводилось и на разное успела насмотреться в Калинках.
– Если так, то деньги за проезд с нее не возьму, – сообщил караванщик уже моему дяде. Повернулся ко мне: – Глянь-ка, дочка, жеребец у меня захромал, но никого к себе подпускает. С норовом, скотина! Но говорят, у целителей имеется особый дар.
Проверял меня, ясное дело.
Здоровенный хасторский вороной – статный, с пышной иссиня-черной гривой – всхрапнул, когда я к нему подошла. Презрительно покосился на меня темным глазом, затем недовольно фыркнул, стоило мне провести рукой по его гладкой теплой шее.
Но вскоре успокоился – я с детства умела ладить с животными.
– Вижу, что магичка, – уважительно произнес караванщик.
Он уже представился. Вожатый Трегольд – так его звали.
– Магесса, – негромко поправила его, – а не магичка.
Хорошо, пусть еще не магесса, но я так хотела ею стать! Закончить Академию и получить то, о чем страстно мечтала.
Свобода – именно ее я желала больше всего.
– Племянница моя, едет к матери в Изиль, – вступил в разговор дядя Лестар. – Заодно собирается поступать в столичную академию. Я бы и сам ее проводил, но… Присмотри за ней, – и протянул караванщику мешочек с монетами.
– Сказал же, денег не возьму! И так присмотрю, – насупился тот. – А монеты свои можешь…
Говорить, куда засунуть деньги, магу в Центине все же не стоило, и караванщик не стал. Закашлялся, пробормотал что-то в бороду.
– Кай! Кай, где ты, бесовское отродье? – рявкнул он, повернувшись к каравану, уже готовому отправляться в дальний путь.
С десяток телег, восемь крытых повозок, полдюжины охранников и боевой маг – я почувствовала вибрацию магических потоков, окружавших парня в темной мантии, почти моего ровесника.
Торговый люд отправлялся в Изиль, а дороги, как известно, в Центине никогда не были безопасными. Поэтому и сбивались в караваны, а заодно нанимали охрану. Везли с севера пушнину, мед и пеньку, а еще добро, выкупленное у викингов, чтобы с выгодой продать в столице.
Откуда-то из-под телеги вылез вихрастый темноволосый мальчишка лет десяти-одиннадцати. Шмыгнул носом, одернул подпоясанную веревкой серую тунику, из-под которой виднелись залатанные на коленях штаны.
Уставился на меня с интересом.
– Сын мой, – пояснил караванщик, – чертеняка непоседливый! Слышь, Кай, глаз с магички не своди!
Тем временем я уже опустилась на колени рядом с жеребцом, осторожно осматривая загноившуюся рану рядом с копытом. Открыла сумку, потому что привыкла не выезжать из дома без целительских трав.
– Никого к себе не подпускает, только тебя, – заявил мне Кай, устроившийся неподалеку. Прислонился к телеге и теперь косился на меня с важным видом. Кажется, и впрямь решил не выпускать меня из виду. – А утром так Брасса пнул, что тот летел дальше, чем… Хм… Я и не знал, что маги умеют так ругаться! – Затем понизил голос, посвящая меня в детали: – Брасс в академии целых два года проучился, пока его оттуда не турнули. Ты ведь знаешь, какие там строгие порядки!
Но я этого не знала.
– Как устроишься, сразу напиши Двейну, – сказал дядя Лестар чуть позже, когда я обработала рану на ноге жеребца, не забыв наложить несколько заклинаний для скорейшего заживления. – И вот еще, Аньез, будь осторожна! Мой кузен хорошо тебя подготовил, только вот…
Покивала, заверив его, что стану смотреть по сторонам и буду верхом разумности.
С раннего детства я уяснила четыре правила семьи Райс – ни во что не вмешиваться, не показывать свои способности и никому не доверять. А заодно не влюбляться – что тут сложного?
Последнее – так вообще курам на смех!
Но я понятия не имела, что нарушу половину отцовских заповедей еще до того, как наш караван доберется до Изиля.
Глава 2
Неприятности начались тогда, когда мы с Каем сидели в мерно катившей по Северному тракту телеге и мальчишка рассказывал мне историю королевской семьи Гервальдов.
Облокотившись на тюки с шерстью, я смотрела в голубое небо и еще на зеленые лапы елей, иногда тянущиеся к нам из лесной чащи. Грезила наяву, в очередной раз размышляя, как у меня все сложится в столице.
Заодно не забывала кивать и поддакивать в нужных местах, чтобы не обидеть рассказчика, хотя эту историю я знала наизусть. Много раз слышала ее от отца, но в папином изложении она звучала немного по-другому.
- Предыдущая
- 3/16
- Следующая