Желудь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 18

Так вот — шел он. И направился к зарослям рогоза. Совершенно игнорируя людей. При его размерах это было вполне оправданно. Тем более, что и Неждан, и Вернидуб забрались на дерево. А Мухтар просто держался в стороне притаившись. Иными словами, они не раздражали и провоцировали животное.

— Пройдет мимо?

— Да кто его знает?

— Зараза! Что он тут забыл⁈ — нервно воскликнул парень.

Кабан обернулся на этот звук, но почти сразу отвернулся и направился к корзине, заполненной корнями рогоза, которая стояла под навесом. Он их, видимо, учуял.

Подошел.

И стал жрать.

— Даже не думай об том! — произнес Вернидуб, заметив характерное выражение лица у парня. Он уже научился читать его намерения как открытую книгу. За столько лет ведовства поднаторел в подобном.

— Почему нет?

— Ты его своими копьецами не пробьешь.

— Но он жрет наш рогоз!

— Еще накопаем.

— Тварь! — процедил Неждан, наблюдая за тем, как здоровенный кабан хозяйничал возле их полуземлянки. И подспудно ломал всякое. Вон раздавил корзину. А тут бортанул корчагу, отчего она лопнула.

В общем — вел себя как слон в посудной лавке.

Наконец, сожрав все припасы, что там располагались, он отправился к реке.

— Уходит? — спросил парень.

— Да куда там? Вишь, вишь, что творит окаянный? В садок полез. Там, видать, рыба сдохла, вплыла, он ее и приметил.

И тут Неждан психанул.

Спрыгнул с ветки и бегом направился к навесу. Там у стены стояло его воинское снаряжение. Ну, если там можно было выразиться.

Схватил берестяной колчан с дротиками и закинул его за спину. Потом подсумок, плетенный из лыка. В котором лежали камни и веревка пращи. Следом взял атлатль, который он довел до ума. И теперь на него можно было цеплять и пращу. Через что получалась такая универсальная оснастка: надо — кидай дротики, надо — камни.

Ну и копье схватил. Куда без него?

Вышел из-за навеса.

До кабана было далеко. Дротиков было мало, и с такой дистанции толку от них много не вышло бы. Поэтому он достал пращу. Быстрое ее нацепил. Вложил первый камень.

Взмах.

Бросок.

Всплеск воды.

Кабан лишь голову чуть приподнял. Видимо, подумал, что рыба.

Новый взмах.

Бросок.

И снова мимо.

В этот раз в камыши.

Третий.

И камень упал с небольшим недолетом. По касательной. Отскочил от бревна, которое там лежало, чтобы по грязи к воде не ходить. И засветил аккуратно кабану под хвост.

Не сильно.

Но эта махина не только смешно взвизгнула, но и развернулась чрезвычайно быстро. Начав нервно оглядываться.

Неждан же, вложив новый камень, начал громко выступать, практически повторяя знаменитый монолог из кинофильма «Кровь и бетон». На русском. Из-за чего Вернидуб не понял ни слова.

Еще бросок.

Мимо.

Но кабан срисовал угрозу и пошел в атаку.

Парень же развернулся и дал стрекача. Подлетел к дереву, которое было совсем недалеко. И залез на него. Сев на ветку рядом с седым.

— Ну и зачем ты это сделал? — спросил тот, принимая копье.

— Я здесь хозяин, а не он! — с напором произнес парень.

Снял пращу с атлатля. Достал дротик и метнул его в снующего у дерева кабана. Буквально в пяти шагах.

Каменный наконечник чиркнул животное по правой ягодице, но едва распорол кожу. Слишком уж по касательной пошел.

Новый бросок.

Дротик просто отлетел от кожи в передней части корпуса.

— Не мучайся. — буркнул Вернидуб. — Не пробьешь.

Но Неждан не мог уняться.

Он вошел в раж.

И старался с каждым броском подловить уязвимое место. Вон — по морде чиркнул возле глаза, сделав там рассечение. А другой раз зарядил в ногу. Вспоров там и кожу, и мясо, от чего кабан начал хромать.

Но дротики кончились.

Не беда. Неждан вновь нацепил пращу и расстрелял весь подсумок камней, метя по морде. Попадал. Особого вреда не нанес, но кабану, судя по всему, совсем это не нравился. Вон как бесновался.

— Все кончилось? — с едва заметной усмешкой спросил Вернидуб.

— Все.

— Стоило ли пытаться? Тебе он не по зубам. Видишь, какой матерый!

— Считаешь, что если враг сильнее, то не нужно и пытаться?

— Такие попытки всегда ведут к смерти того, кто пытается. Иной раз разумнее уступить. В юности ты этого не понимаешь. А до зрелых лет мало кто из тех, кто пытался, доживает.

— Угу… — ответил Неждан.

И спрыгнул вниз. Метров с трех высоты. Прямо на проходящего под ним кабана. Удерживая свое копье вертикально, наконечником вниз. И цепляясь за торец древка так, чтобы весь его вес приходился на это оружие.

Мгновение.

И кремневый наконечник вошел в шею матерого кабана. Достиг позвоночника. Соскользнул с него. И ушел вбок, формирую обширное рассечение. Слепое.

Секунду спустя кабан рванул вперед. Отчего Неждан свалился с его спины. И, вскочив на ноги, полез обратно на дерево.

Кабан же несся вперед.

На дерево с довольно низким суком. Ту самую ракиту. Он словно бы решил, что сверху на него кто-то забрался, и оттого хотел его сбросить. Вот и пошел под такую ветку. Отчего древко копья лопнуло, брызнув обломками. Частично провернувшись при этом и разворотив ему еще сильнее шею.

Он издал жутковатый крик и еще больше ускорился. Но метров через пятьдесят припал на передние лапы, по инерции немного прокатившись. Встал. Еще метров десять прошел. Остановился. И как-то странно задрожал. А из его раны хлестала кровь…

Неждан же тем временем спрыгнул на землю, поднял камень от пращи и кинул его в этого здоровяка. Смысла особо в этом уже никакого не имелось. Просто в рамках тренировки.

Бросок.

Еще.

И вот, на четвертый — попал. Куда-то в корпус. Почти в брюхо. Видимо, к тому времени кабан был уже на грани, а потому просто рухнул набок.

— Старик, ты слышал предание о Давиде и Голиафе? — с улыбкой на лице спросил Неждан.

— Нет.

— Вышел как-то великан, закованный в броню и при могучем оружии, и сказал людям, что их войско отступит, если один смельчак выйдет против и победит. И вышел Давид в одной набедренной повязке и праще. И кинул он свой камень. И упал Голиаф, пораженный им в самый лоб. Да. Ну или как-то так. Я плохой рассказчик преданий.

— Роксоланы не кабан.

— Но ты же говорил, что этого кабана не победить.

— Это случайность.

— Весь мир соткан из случайностей. — пожал плечами Неждан…

Часть 1

Глава 10

166, август, 27

— У нас гости, — тихо произнес Вернидуб, кивнув в сторону леса.

— Опять кабан али лось?

— Хуже.

Неждан повернулся туда, куда глядел седой, и хмыкнул. Так и есть. Гости.

Ими оказались люди.

Трое мужчин. Двое весьма юные. По местным меркам — вполне взрослые, но в представлении Неждана — подростки. А последний годов двадцати двух или около того. Уже и волосами на лице обзавелся довольно густыми. И вид имел вполне представительный. Но взгляд выдавал в нем невеликие годы.

— Доброго здравия! — произнес, выйдя вперед Вернидуб.

Они глядючи на него, насторожились. Прямо вот прищурились. И когда заговорили, парень понял — язык другой. Похожий. Понятный без переводчика, но другой. Хотя по одежде и аксессуарам их не отличишь. Плюс-минус одеты так же, как и прочие, виденные им люди, исключая тех, что в набег приходили. У тех… покрой, что ли, иной.

— И вам доброго здравия. — ответил старший.

— Вы с делом каким, али заплутали? — осторожно поинтересовался Вернидуб.

Они же, косясь на двуручный топор в руках Неждана, поведали, что решили пройти по поселениям, что вдоль реки лежат, да посмотреть, что с ними стало после набега. Чтобы прояснить — кто выжил, и какие из них сохранились. И, переводя тему, встречно полюбопытствовали: