Желудь (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич - Страница 2

— Что⁈ — переспросил директор с явным удивлением.

Спустя несколько секунд прозвучало несколько пистолетных выстрелов. Тихих, «под глушителем». И на асфальт упало изломанными куклами несколько человек. Включая директора, нужда в котором отпала.

Отряд же бегом отправился к автобусам, чтобы в них прямо на ходу переодеться и нанести нехитрый грим: парики, накладные бороды, тональный крем. И, добравшись до ближайшей большой стройки, переждать грядущий ураган в загодя поставленных «конспиративных вагончиках…»

Тем временем Иван Алексеевич дождался завершения стартовой калибровки и вполне привычно вынырнул в мир прошлого, полных красок, запахов и звуков.

Перед ним открылся вид на реку, возле которой и стоял носитель.

Вдруг тот оглянулся, услышав какой-то шум за спиной.

Мгновение.

И по всему телу парня прошла судорога. И он, теряя сознание, упал как подкошенный в воду. Спиной. А где-то там — в далеком будущем одна секретная лаборатория оказалась совершенно разрушена взрывом…

[1] Эффект бабочки — незначительное влияние на систему может иметь большие и непредсказуемые последствия, в том числе в совершенно другом месте.

Часть 1

Глава 1 // Лето

Когда перед тобой стоит задача, лучше сразу браться за нее, чем жить в страхе перед ней.

«Кровь и железо» Джо Аберкромби

Глава 1

166 год, июнь, 2 [1]

Сознание вернулось внезапно.

Раз.

И Иван резко вдохнул, открывая глаза. Дернулся всем телом. Отчего почти сразу ушел под воду, начав немного паниковать. Он ведь еще не успел сообразить, где находится и что происходит, а тут уже утопление нарисовалось. Да и вообще, трудно сохранять самообладание, когда тебе в рот и нос заливается жидкость, насыщенная минералами и микроэлементами, а также обрывками водорослей и прочими БАДами.

Несколько секунд спустя, его ноги коснулись мягкого, холодного ила. И Иван, поняв, как он сориентирован в пространстве, совершил энергичный гребок, выбросивший его на поверхности воды едва ли не по середину груди. Благо, что было неглубоко.

Лег на воду.

Постаравшись не делать лишних движений, чтобы чуть-чуть перевести дыхание. И оглядеться.

Покрутил головой.

Заметил проход в зарослях рогоза у берега. И направился к нему, осторожно загребая по-лягушачьи, то есть, брасом, местами переходя на «собачий» стиль. Тут, очевидно, было неглубоко, но он старался как можно дольше проплыть, не вставая. Слабое течение и характер зарослей говорили о вероятности очень большого слоя ила. Что выглядело попросту опасно.

Наконец, когда дальше плыть уже стало совершенно невозможно, он встал. Сразу же уйдя по колено в холодный, вязкий и жирный субстрат на дне.

Приметил краем глаза что-то странное слева.

Скосился.

И вздрогнул.

Там, шагах в десяти, лежало тело мужчины с окровавленной спиной. Точнее не разобрать, потому что располагался этот джентльмен в густых зарослях рогоза.

Дергаться Иван не стал. Даже отшагнул назад, чтобы укрыться в прибрежных зарослях глубже. После чего осторожно начал оглядываться и довольно скоро заметил вдали, у леса, целый караван. Где-то в километре или около того.

Его основу составляло стадо разной копытной живности. Включавшей даже свиней. Причем коровы и лошади тащили вьюки с корзинками, забитыми всяким. Параллельно им двигалась вереница людей, преимущественно молодых женщин, связанных в единую «многоножку». А вокруг них вилось какое-то количество вооруженных мужчин с копьями да дубинками.

И тут что-то внутри Ивана всколыхнулось, наполняя злостью. Он приметил в самом конце гирлянды пленников отца, мать и двоих сестер…

— Людоловы… — тихо прошептал он.

Почему они его не тронули?

Да черт их знает?

Видимо, он был похож на труп, плавая там, в воде. Вот и не стали возиться, не желая терять темп. Тем более, что мужчины-пленники им, судя по всему, особенно не требовались.

В этот момент Иван хмыкнул, поймав себя на мысли о том, что воспринимает этого паренька как себя. А вообще, получилась какая-то уникальная ситуация. Ведь никогда ранее не удавалось получить обратную связь с людьми, к которым шло подключение. Только отстраненное наблюдение. Да и то с весьма неустойчивой глубиной ощущений и цельностью восприятия. Тут картинка шла кусками, там звук. Этакое битое «кино» с какого-то аналога камеры GoPro.

А тут…

Иван посмотрел на свои руки.

Не свои, разумеется. Чужие. Того паренька. И он ими шевелил! Сам! Он их ощущал! Он ими чувствовал окружающий мир! Провел рукой по стеблю рогоза осторожно. Заворожено. Ведь показалось, словно своей, родной, натуральной.

Выглядело невероятно.

Он закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Все это тело воспринималось как свое. Даже имя, услужливо всплывшее в памяти, показалось таким родным…

— Неждан[2], — произнес Иван, пробуя его на вкус. — Неждан. Прямо нежданчик какой-то. Да. У судьбы точно есть чувство юмора. — Фыркнул он, радуясь курьезному моменту. А потом нервно добавил: — Это что же получается? Один дома? Этакий приквел? В гостях у Флинстоунов?..

Он, разумеется, лукавил, сравнивая ситуацию с тем мультфильмом. Чай не каменный век, а 160-е годы нашей эры, с чем довольно давно определились по звездному небу. Да и локация вполне обычная — одна из рек левобережья среднего Поднепровья, и уютных пещер в округе что-то не наблюдается…

Иван минут десять стоял, молча наблюдая за уходящими людьми и думая. Ведь что же получалось? Неждан, очевидно, избежал пленения. Его судьба изменилась. А спровоцировать «эффект бабочки» очень не хотелось. Просто ради того, чтобы было куда возвращать после отключения по автоматическому таймеру, который он выставил, забираясь в капсулу. Ведь одно неловкое движение — и все, привычного будущего нет. И Ивана вместе с ним. Хоть беги за этой кавалькадой и сдавайся им в плен, чтобы не нарушать естественный ход вещей. Но заставить себя это сделать он не смог. Все нутро аж винтом выкручивало от одной мысли о сдаче. А пока Иван медлил, караван ушел, закрывая этот вопрос. И позволяя уже, наконец, выйти на берег без всякой опаски.

Таймер должен был сработать ночью. А значит, что? Правильно. У него было немного времени, чтобы «пощупать» эту эпоху…

Впрочем, переступив через свои опасения «эффекта бабочки» Иван направился к тому мужчине, что лежал в рогозе. На вид — уже седой, но не дряхлый. Лет сорока, максимум пятидесяти. Точнее сказать он не мог. По здешним меркам — старик. Матерый.

Подошел, значит.

Довольно свободная рубаха имела окровавленную прореху вдоль правого бока. Сквозную. Ее осмотр показал — что-то прошло по касательной, рассекая плоть до ребра. Но не глубже. И кровотечение, в целом, уже остановилось.

Голова тоже в крови. И лицо, и волосы. Из-за чего создавалось впечатление проломленного черепа. Однако осторожная пальпация показала — кость цела. А весь этот жутковатый образ не более чем следствие рассечения кожи.

Незнакомец был жив, хоть и без сознания: и пульс, и дыхание присутствовали. Хотя у Ивана возникло ощущение того, что это ненадолго. Открытые раны в эти времена очень рискованная вещь из-за отсутствия антисептиков[3] и антибиотиков.

В целом же мужчина выглядел так, что его могли и трупом посчитать, либо умирающим. Во всяком случае, если не заморачиваться также, как это сделал Иван.

Вмешиваться в естественный ход исторических событий не хотелось. Но и раненого оставлять в воде казалось неправильно. Поэтому Иван осторожно вытащил его из воды и уложил под лопухами. Лето же. На солнышке оставишь — в миг мумифицируется или протухнет.

Сам же отправился изучать локацию.