Повелитель Ифритов 2 - Март Артём - Страница 5

– Рома? – тихий голос Нины вырвал меня из размышлений.

– Да?

– Что ты молчишь?

– Наслаждаюсь тобой.

Нина снова зашевелилась, привстала, посмотрела на меня влюбленными глазами.

– Неожиданные слова, Рома. Я не думала услышать их от тебя.

– Цени их.

– Конечно…

– Я хотел сказать тебе вот что, – я улыбнулся, запустил руку ей в волосы, – сегодня мне нужно к сословному нотариусу. Я вступаю в наследство после отца. Стану официальным главой рода Селиховых. И собственником обеих кафе.

– Жаль, что Чайка сгорела, – опустила глаза Нина.

– Отец сам сжег ее. Хотел получить страховую выплату, а потом, вероятно, продать Павлин и увести семью из города.

– Что? – Нина напряглась, – откуда ты знаешь?

– Я был на пепелище и все выяснил. Он знал, что за нами придут. Пытался сохранить семью хотя бы так. Но не успел.

– Это печально, Рома, – она опустила глаза.

– Это прошлое, – я улыбнулся, – мой род отомщен. Но он малочислен и слаб. И должен расти, крепнуть.

– Да, конечно, – серьезно кивнула Нина, – я понимаю и знаю, что у тебя все получится. Я просто не припомню таких целеустремленных людей, как ты, Рома.

– Я говорил тебе о своем новом доме у Кубани.

– Да, я помню, – она засмеялась, – это было отчаянно. Я никогда не решилась бы на такой поступок.

– Часто нужно рисковать, чтобы преуспеть. Дом не новый, но крепкий. Я отремонтирую его и поселюсь там. Он станет новым родовым гнездом Селиховых.

– Рада слышать это, – Нина произнесла эти слова так, будто ждала от меня кое-чего определенного. Новых слов. Слов о ней.

– Я хочу, чтобы ты переехала туда со мной.

Нинины красивые аккуратные брови медленно поползли вверх. Она восторженно посмотрела на меня, улыбнулась. В следующее мгновение напряглась, подтянулась и принялась осыпать лицо поцелуями.

– Конечно, конечно я хочу этого, – в перерывах между чмоками говорила она, – я хочу, чтобы наши отношения, наконец, приняли форму!

– Всему свое время, – я засмеялся, обнял девушку за плечи, рывком перевернул, оказался сверху. Нина вскрикнула, засмеялась.

Когда наши взгляды встретились, девушка посерьезнела. Она смотрела с любовью и настоящим обожанием.

– Я хочу тебя снова, – улыбнулся я.

– Я хочу быть только твоей, – тихо ответила она.

– А что это вы тут делаете, а? Что шумите? – Нина вошла в кухню. Ее явно заинтересовал звук маленькой шлифовальной машинки, что то мерно гудела, то взвизгивала в моих руках, – о! Ты нашел папины инструменты?

– Тебе тоже интересно? – я поднял на нее взгляд, – присоединяйся.

Я расположился за барной стойкой, над расстеленной на столешнице газетой. В почерневших пальцах я держал кусочек свинца – пулю с Ифритом Смерти внутри. В другой руке была зажата миниатюрная шлифовальная машинка, снаряженная малюсеньким сверлом. Я старательно проделывал в свинце крохотное отверстие.

Катя сидела рядом и увлеченно наблюдала за процессом.

– Ну, – беззлобно проговорил ей я, – не суй нос так близко. Пыль попадет в глаза, тогда будешь знать.

– Ну там интересно, – пискнула девочка.

– Я знаю, – я посмотрел на нее, – что тебе интересно, но может стать очень больно, если стружка попадет в глаз.

Катя поморщилась, отстранилась.

– Что это? – Нина села на против, с интересом посмотрела на пулю.

– Пуля. Ей меня подстрелили, – я поднял глаза, – в тот самый день.

– Ты был ранен? – удивилась девушка, – я видела тебя на похоронах. Ты не казался раненным.

Я не ответил, только улыбнулся.

– А что ты делаешь? – спустя полминуты спросила Нина, – зачем тебе пуля?

Я отложил машинку. Взял тонкий кожаный шнур и продел сквозь крохотное отверстие. Завязав, повесил на шею.

– Талисман, – улыбнулся я, – наудачу.

– Надо же! – Нина засмеялась, – я не думала, что ты такой суеверный.

Я тоже засмеялся, пожал плечами.

– А мне такое можно? – Катя указала на пулю, – тоже хочу такое.

– Можно, – я взял девочку, посадил себе на колени, – я обязательно добуду для тебя пулу и сделаю такую же штуковину, хорошо?

– Да! – девочка весело посмотрела на Нину.

– Нина, а ты помнишь что мы хотели, когда Рома придет? Я без тебя не хотела ему говорить.

– Что? У вас от меня тайны? – я улыбнулся.

– Страшные тайны, – Нина показала белые зубки, – конечно, помню, солнышко.

– Давай сейчас?

– Давай!

– Я заинтригован, как никогда, – Катя смешно выгнулась, сползла с моих коленей. Я легонько поддержал ее, чтобы девочка не ударилась о столешницу. Она забавно оббежала стол, схватила Нину за руку, потянула.

– Пойдем!

– Ну-ну золотце, – Нина хохотнула, встала из-за барной стойки, – тише, руку вырвешь!

– Давай! – Катя весело тащила девушку за собой.

– Одна она стесняется, – посмотрев на меня, заговорщически прошептала Нина.

– Ничего не стесняюсь! Просто мы хотели вместе!

– Хотели-хотели! Рома, никуда не уходи!

– Да я тут. Считайте, врос в скамейку, – засмеялся я.

Через пару минут, обе девчонки вернулись. Стоя по струнке, они смотрели на меня. Катя спрятала руки за спину.

– Ну? И что же там?

– Кать, ну че ты? – Нина легонько подтолкнула девочку ко мне, – да не стесняйся!

– Пусть Рома глаза закроет…

– Гля-я-я-я, – рассмеялась Нина, – покраснела как помидор!

– Все в порядке, – сказал я с улыбкой, – я закрою.

Хохотнул, закрыл глаза.

– Ты подсматриваешь! – пискнула Катя.

– Неее, – протянул я.

– Нет, подсматриваешь! Жмурься!

– Как прикажете, молодая госпожа, – нарочито официально проговорил я. Потом зажмурился и даже прикрыл глаза ладонью. Услышал краткие шепотки. Обеспокоенные Катины и смешливые, принадлежавшие Нине.

– Я боюсь, – тихо шептала девочка, – вдруг не так!

– Ну что ты! Мы же старались! У тебя отлично вышло.

– Вдруг не понравится!

– Роме-то? Роме обязательно понравится.

– Но я боюсь!

– Ты все утро приставала ко мне, когда покажем, – хихикнула Нина, – а сейчас боишься? Глупости! Роме очень понравится.

– Думаешь, очень-приочень?

– Конечно!

Я услышал, как девчонки приблизились. Как Катя с трудом забралась на высокий барный стул.

– Ладно, Рома, открывай!

Я распахнул глаза, посмотрел на то, что держала в своих крохотных ладошках Катя.

– Тебе нравится? – Катя заискивающе посмотрела на меня.

– Ого, – искренне удивился я, улыбнулся, – очень-приочень нравится, Катя. Вы даже не представляете, насколько для меня важно то, что вы сделали, – серьезно ответил я.

– Правда? – восторженно пискнула Катя.

– Правда? – Нина удивленно посмотрела на меня.

– Правда, – сказал я, всматриваясь в новый ифрит, рожденный настоящей любовью ко мне.

В ладошках Кати “сидела” маленькая бумажная лисичка. Сложенная из оранжевой бумаги, она смотрела на меня черными глазками-бусинками. Нарисованные маркером, они выглядели очень мило. Вся фигурка выглядела мило, даже несмотря на то, что была сложена не очень умелыми детскими ручками.

– Разреши мне взять ее? – я с улыбкой посмотрел на Катю.

– Да, это я для тебя… – смущенно проговорила девочка.

– Спасибо, – я взял лисичку, посадил себе на ладонь, – в жизни не получал более приятного подарка. Ты сама его сложила?

– Сама, – девочка приосанилась на барном стуле, – правда, это было сложненько-сложненько. Но я очень старалась. И все равно получилось никак на картинке из интернета.

– Получилось гораздо лучше, – я ласково потрепал девчушку по голове, – иди ко мне, обниму.

Девочка лихо спрыгнула со стула. Да так, что Нина дернулась к ней. Решила, что она может удариться. Но когда поняла, что все хорошо, продолжила смотреть на нас с умилением.

– Опа! – сказал я, когда посадил девочку себе на колени, потом обнял. При этом украдкой взглянул на ифрит, что мирным фиолетовым пятном пульсировал в кусочке бумаги. Это был Ифрит Невероятной Любви к Своей Семье. И самое удивительное, таких мне никогда не встречалось. Ни разу в жизни я не видел подобного ифрита. Нет, другие, что зародились из любви к другим людям, я находил не раз. Но этот… Этот был основан на эмоции, которую испытывали ко мне, когда делали лисичку. И я даже представить не мог, какие у этого ифрита могут оказаться свойства. Кажется… я смогу сделать из него что-то особенное. Что-то… что-то живое.