Демонолога вызывали? Том 2 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 23

Не прошло. И теперь я понял почему.

— 11 —

В кабинете Сергея Вениаминовича Покровского было заседание. Внутри сидели с добрый десяток человек за длинным столом и негромко перешептывались друг с другом.

Сам Сергей Вениаминович длительное время обдумывал полученную ранее информацию. С одной стороны он доверял Митасову после увиденного, но с другой стороны… откуда он мог это все знать?

Он терзался этим вопросом несколько суток, пока не принял окончательное решение: Донни Кесслер должен сесть.

— Господа, — начал Покровский, — мы собрались здесь обсудить одну немаловажную вещь. Все вы знаете такого человека, как Донован Лютер Кесслер.

По столу снова пробежал шепоток. А сам Сергей Вениаминович был уверен, что сидящие за столом не просто знают обозначенного ранее человека, а еще и либо имеют на него зуб, либо об него же этот самый зуб сломали.

Конечно, вполне вероятно, что Кесслер имел среди органов и своих людей, кто абсолютно радушно делился за звонкую монету с ним информацией. Но среди тех, кто сидел за этим столом таковых не было. Просто потому, что каждый из присутствующих контактировал с Донованом при самых неприятных обстоятельствах.

— Вседозволенность. Безнаказанность. Рейдерский захват. Документальные махинации.

— И ничего не доказано! — выкрикнул кто-то один из сидевших за столом и тут же грохнул кулаком, что аж стаканы с водой задрожали. — Прошу прощения. Был взбудоражен.

Покровский посмотрел на него сурово, но кивнул, мол, ничего страшного, все понимаем.

— Но с недавних пор у меня появилась информация, которая позволит нам однозначно наведаться к Доновану Кесслеру в имение и наконец-то взять его за задницу.

— Да! — громыхнули в унисон голоса.

— Порвем его!

— Наконец-то прижмем этого клопа к ногтю!

— Гусары, молчать! — сказал Покровский, от чего в кабинете повисла тишина, которую перебивали только негромким шепотом. — Для того, чтобы это сделать — нам понадобится время и люди. Пока что я нахожусь на этапе официального разрешения на обыск, которое мне должен выдать вышестоящий орган на основании представленных улик.

— А каких улик? — поинтересовался длинноносый щуплый офицер.

— А это не вашего ума дело, Сан Саныч. Любопытство кошку сгубило, знаете ли. Суть заключается вся в том, что завтра это решение будет у меня. И я вам обещаю, оно будет в нашу пользу.

Демоническая энергия влияет на все живое. Они есть везде, даже в нашем мире, но ее количество настолько мало, что даже если ее всю собрать и сконцентрировать — этой энергии хватит лишь на заклятие средней силы.

Но мы побывали прямо в аду, где этой энергии такое количество, что она буквально влияет на человека самым агрессивным образом. Подтверждением моих догадок изначально служило то, как изменялась Аида. Как у нее вытянулись рога, удлинились когти и зубы. Она скорее напоминала демона, чем человека.

Когда мы вернулись домой — она стала такой, как раньше. Человеческая бледная кожа и небольшие рога, как знак отличия от остальных.

Иль и Рамон не менялись никак, как не изменился Вел или братья Бодески. Однако эта демоническая энергия пропитала их настолько, что засела у них прямо в районе солнечного сплетения, создав там небольшой резерувар.

Вполне вероятно, что через пару дней они свалятся с температурой и я очень надеюсь, что это дело не усугубится. Потому что даже не все демонологи выживали после подписания контракта. Таких случаев были доли процента, но случались.

А здесь… агрессивная среда, прямая трансформация их тела и энергетических каналов.

Мы ехали за каретой скорой помощи, и все это время Альф держал свою лапу приложенной к моей шее и делился демоническим зрением. А я изучал «души» своих товарищей. И как прямо по центру их тел, тлели маленькие угольки, что могли по щелчку пальца превратиться в чертов пожар.

Странные чувства переполняли меня. Тревога? Ответственность? Я не знаю. Но я четко понимал, что эти люди должны остаться в живых. Как и братья Бодески. Но даже при этих колебаниях эмоций я твердо понимал только одно — я помогу им любой ценой. Даже если придется выдирать из лап смерти.

Мы свернули на парковку у больницы. В окно с пассажирского места я увидел как Анну Штейн вытянули на носилках через задние двери и быстро понесли прямиком в заведение. Высокое здание из белого кирпича.

Главная площадка была покрыта навесом в виде арки, над которой высилась чаша, которую обвивала змея. Складывалось ощущение, что мы приехали не в лечебницу, а в какой-нибудь институт здравоохранения или что-то подобное.

Мы вышли из машины и направились ко главному входу. К моему удивлению, здесь не стояли охранники, вооруженные до зубов, нас никто не проверял на наличие оружия и даже не спрашивали кто мы, куда собрались и зачем сюда пришли. Просто вошли внутрь, как к себе домой.

В лечебнице ожидаемо пахло пенициллином и хлоркой. Картина этого мира для меня с каждым днем оставалась загадкой, поскольку тот подземный комплекс, в котором я очнулся после битвы с демоном разительно отличался от общего окружения. И внутренняя отделка лечебницы напомнила мне об этом.

Серые улочки, разбитые дороги, нищие горожане разных сортов: бедняки, обнищавшие дворяне и высокие аристо, которые всех остальных даже не считали за людей.

Это не значило, что они все были таковыми, но что-то подсказывало, что большинство так точно.

— Присядьте пока на стулья, — предложил я Рамону и Илю, а сам подошел к стойке ресепшен, что перекликалась визуальна со стойкой из моего мира.

Встретила меня полненькая женщина средних лет. Средних потому, что я не мог однозначно сказать сколько ей было. Между пятнадцатью и сорока. Очень моложавое лицо, но при этом виднелись морщины у носогубных складок, на уголках губ и слегка дряблая кожа на нее.

А еще синяки и мешки под глазами, словно она не спала десять тысяч лет.

Она была одета в форму салатового оттенка, а на голове был колпак.

— Добрый день, — сказал я. — К вам только что поступила женщина в тяжелом состоянии, ее зовут Анна Штейн. Подскажите, в какую ее отправили палату?

Женщина не стала хамить. Я удивился. Обычно все, с кем я сталкивался в своем мире на ресепшен начинали орать чуть ли не с самого порога.

Начнем с того, что обычно на меня смотрели как на дерьмо еще с нескольких метров, тяжело вздыхали, а затем на любой заданный вопрос следовал ответ: «вы что, не видите? Я занята. Или вы считаете, что я тут без дела сижу?»

Но нет. Обошлось.

Она перебрала бумаги, лежавшие на столе, после чего, судя по всему, нашла нужную и быстро забегала глазами по исписанному кривым почерком листу. Длилось это с пять ударов сердца, пока она не опустила планшет и не посмотрела на меня своими серыми уставшими глазами.

— Нужно подождать, сказала она.

Я опустил глаза и взглянул на ее бейдж. Он гласил:

Дорси.

Старшая медсестра.

— Сколько?

— Наверное, с полчаса-час. Из того что я вижу — сильное истощение и пневмония. Ее нужно провести через манипуляционную, взять анализы и вот это все. Вы ей кем приходитесь?

Я ответил не задумываясь:

— Сосед. Крудо Штейн сообщил мне, что его маме плохо, я зашел проведать и увидел ее вот в таком состоянии.

Дорси пожала плечами.

— Так случается, господин…

— Митасов.

Ее брови вздернулись, но лицо осталось неподвижным.

— В общем, — она указала рукой на стулья, где сидели Иль и Рамон, — если вас интересует состояние вашей соседки, предлагаю просто сесть и подождать. Через время у нас на руках будут первые результаты анализов, по которым и можно будет делать выводы.

Я благодарственно кивнул и отошел к стене со стульями.

— Ну что там? — спросил Рамон.

— Ожидаемо — ничего. Еще не успели ничего сделать.