Демонолога вызывали? Том 2 (СИ) - Рубин Ричард - Страница 32

— Я приехал помочь вам, а не угощаться разносолами, Илья Олегович. Посвятите и меня в курс дела. Вы ведь не из праздного любопытства спросили о проклятиях?

Он вновь замялся. Все эмоции отражались на лице так явно, что даже самый зеленый новичок, ничего не смыслящий в людях, смог бы их считать. Илья Олегович Смоляков одновременно очень хотел рассказать о своей беде, но решался. Стыдился? Боялся осуждения?

Он вздохнул. Наколол на вилку ломоть буженины в травах, откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.

— Нет, Андрей Александрович. За прошедшее с нашего знакомства время до меня дошли слухи о том, что вы можете. И если эти слухи хотя бы на четверть правдивы, то только вы сможете мне помочь. Я не привык об этом говорить с кем-то со стороны…

Смоляков отхлебнул из бокала, заел бужениной и собрался с силами. Видя, что он колеблется, я сказал:

— Послушайте меня и послушайте внимательно. Если речь о магии, я действительно способен на многое, тут нечего лукавить. Но вы должны понимать, Илья Олегович, что это серьезное дело. Да, мы не лучшим образом познакомились с вами…

— Ладно тебе врать, — пискнул Альф, — помнишь, как эти два дурака-кредитора тикали прочь? Умора же!

— Захлопнись, — мысленно приказал я. Все-таки есть определенные плюсы в том, что он умеет залезать мне в голову. Канал для трансляции у нас налажен двусторонний.

— … но сейчас я здесь как ваш друг. Обойдемся без тайн и недомолвок. Сейчас во время разговора любая деталь может показаться незначительной, а потом именно она окажется кирпичом, из-за которого рухнет вся стена. Понимаю, что вам непросто. Но другого пути нет.

Смоляков снова вздохнул. С волнением глянул на наручные часы и пробормотал.

— Хорошо. Еще три часа у нас есть. Успеем.

Одним движением он опрокинул бокал и опустошил его в два глотка, после чего вернул на место и примерно с полминуты сидел неподвижно, опустив голову.

— Все началось с того, что давным-давно, еще мой прадед, будучи обычным солдатом в армии, вместе со своими побратимами вторглись в деревню соседнего королевства, с которым тогда шла война. Это должен был быть обычный набег. Быстро вошли, собрали зерно, яйца, мясо и вышли. Короткое приключение на двадцать минут.

Я хмыкнул себе под нос. Просто потому, что понимал, что за двадцать минут они действительно никак бы не управились. Даже если размышлять чисто логически, то невозможно за такой короткий промежуток времени согнать всю деревню, пройтись по их домам и вынести добро.

Как минимум деревенские могли попробовать сопротивляться. Все зависело от степени вооруженности и жуткости отряда, в котором состоял прадед Ильи Олеговича Смолякова. Если это был какой-нибудь маленький отряд из десяти человек, даже вооруженные в латные доспехи, то деревенские запросто могли их покромсать на салат Цезарь при помощи кухонных ножей, топоров, вил и кос. Коса, к слову, довольно грозное оружие, если ее развернуть и лезвие сделать продолжение древка.

Получается что-то подобное японскому оружию «нагината». Но не о том речь. Перебивать Илью Олеговича я не стал.

— Мой дед, сын прадеда, рассказывал мне, что уже тогда, войдя лишь на самый край того села, они обратили внимание, что местные там были слегка странноватые. Выражалось это в их поведении, в том, что они носили на себе странные амулеты в виде щупалец. Буквально. Изначально они не придали этому никакого значения. Сами понимаете, думаю. Раж, кураж, у некоторых молодость в голове…

— Понимаю, — кивнул я согласно.

— Вот эта молодость их и сгубила. Но буду по порядку. В центре той деревеньки был небольшой храм из дерева. Поняли они, что это храм с алтарем намного позже. Уже после того, как вторглись в него, где застали пять молодых девушек в белых рясах. А рясы, со слов деда, которому прадед рассказывал, ну явно были не местные. Тонкие, почти полупрозрачные, нежные, словно шелк, — сказал он и замолк.

— Они осквернили храм, да? — предположил я.

Это было бы логично. Просто с точки зрения того, как Илья Олегович начал рассказ. А значит, что в этом храме произошло что-то очень неприятное.

— Да, — сказал Смоляков. — Они… — он замялся, параллельно подливая вина в бокал себе и мне. — В общем, они испортили тех девушек.

Уживаясь с Жителями Пустоши для меня было непривычным то, как Смоляков пытался подобрать слова. Возможно, что он просто соблюдал этикет и старался держаться достойно, как подобало аристократам и дворянам. А может он от природы был таким. В будущем, вероятно, я это еще узнаю.

— Ясно, — сказал я спокойно, делая глоток.

— И одна из них, та, что была с какой-то диадемой на голове, как сказал дед, прокляла прадеда, так как именно он отдал приказ.

Да, ситуация не самого высокого нравственного уровня. Это, конечно, не крэк детям в переулках толкать, до чего опустились в моем мире, но все же где-то рядом.

— Что за диадема? — поинтересовался я. — Остались какие-то описания?

— Обычная серебряная диадема, только спереди по центру была голова с кучей щупалец под лицом, словно у осьминога.

— Тебе это о чем-нибудь говорит? — поинтересовался альф, лежа на столе, закинув ногу на ногу и руки под голову.

— Нет, — ответил я ему мысленно. — Ничего подобного ранее не встречал и не слышал.

— И я.

Значит это здешняя магия, о которой у нас никто не знал. Интересно, какая же у нее природа.

— И что дальше? — обратился я к Смолякову.

— Та жрица что-то шептала на непонятном языке. Прадед думал, что она умом тронулась, но остановиться не мог. В самом конце она схватила его за голову и сказала, что не будет ему ни покоя, ни детям его, ни его потомкам до конца дней, пока его род не переведется. Будут ходить на четвереньках и лаять, как собаки, догрызая кости своих близких.

Звучало действительно слегка бредово, как проклятие какой-нибудь бабки-шепталки по объявлению в огромном талмуде. «Сниму порчу недорого» или «расклад на полгода вперед, карты, руны, гадание по руке».

Мое любимое это «выкатаю заикание яйцом». А сколько анекдотов про чукчу и яйца на эту тему потом ходило — словами не передать.

— Смею предположить, что никто ее слова серьезно не воспринял? — спросил я, на что Смоляков снова сунул кусок ветчины в рот и кивнул.

— Естественно. Как я уже сказал, молодость выходила им боком. И выходит до сих пор.

Хорошо, предысторию мы уже послушали, теперь пришло время спросить симптомы и проявление. Собрать, так сказать, анамнез.

— И с каких пор ты из первоклассного демонолога решил заделаться в… ведьмака? — ерничал Альф. Но, по большому счету, подобными делами я занимался всю свою жизнь. Демоны умели насылать проклятия, с этим ничего не поделаешь. Помню, как одного молодого парня один демон проклял и ему постоянно хотелось есть сырое мясо. Он понимал, что это как минимум вредно, но ничего не мог с собой поделать.

С горем пополам тогда проклятие снять удалось. И благо, что это самый мягкий вид проклятий, которые я встречал. А тут явно что-то поинтереснее.

— Хорошо, — сказал я. — А теперь подробно расскажите, что за проклятие по итогу пало на ваш род?

— Волколачество, — спокойно сказал Илья Олегович. — Самое, что ни на есть оборотничество. Можно называть, как угодно. Оборотни, перевертыши, волколаки, ликантропы. Имен много — суть одна. Каждое полнолуние и в течении нескольких дней после него все кровные наследники мужского пола моего рода обращаются в огромных волков. Процесс трансформации крайне болезненный, если вы мне верите. Изменение формы костей, растягивание сухожилий, отращивание клыков и прочие сопутствующие вещи.

Оборотни. Интересно. Я о них в прошлой жизни только в книжках читал. Не удивлюсь, если здесь еще и вампиры где-нибудь в горах в замке водятся, вокруг которого колья стоят.

Я кивнул головой, подтверждая, что слушаю Смолякова и меня его история нисколько не смущает и не кажется бредом сумасшедшего.

— После этого я не контролирую себя. В форме зверя ношусь по окрестностям по лесу, гоняю диких животных или неудачливых охотников, что попадаются под лапы. К сожалению, помню я только самые малые отрывки из всего того, что происходит. И все, как в красном тумане.