Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 7 (СИ) - Март Артём - Страница 35

— Вы понимаете, что это не мои проблемы. У меня есть товар, у вас есть купец. В целях собственной безопасности, я буду обсуждать любые вопросы по этому делу лично с Фоминым. Иначе никак.

— В таком случае дело может серьезно затянуться, — пробурчал недовольно адвокат.

Степаныч засопел. Кажется, старик держался за последнюю ниточку своей воли. Я видел, как по неизвестной мне причине, его раздражает этот человек. Причем, по-видимому, Степаныча раздражало в нем все — от внешнего вида до надменного и менторского тона, которым адвокатишка с нами общался. В целом, я разделял чувства Степаныча, но давать воли эмоциям было совсем не время.

— Степаныч, можно тебя попросить кое о чем, — сказал я.

— М-м-м-м? — Старик обратил ко мне свой недовольный взгляд.

— Сережа Лавров должен был пересчитать патроны в оружейке. Переправерь, пожалуйста, бьется ли по документам.

— С удовольствием.

Я услышал в голосе Степаныча нотки облегчения. Кажется, старик был рад, что ему не придется находиться в одной комнате с этим горе-адвокатом. Видимо, беспокоясь за меня, он решил, что мне может понадобиться какая-то помощь. Однако, видя, что ситуация под контролем, он стал только раздражаться.

Признаюсь, меня даже заинтересовала его реакция. Степаныч был рассудительным и очень спокойным человеком. Мало что могло вывести его из себя. Товарищи очень ценили старого отставного милиционера за эти качества. Потому я решил расспросить его, в чем дело, когда поговорю с Чешским-Кононенко.

Степаныч встал со своего стула у стеночки и вышел из комнаты. Адвокат не удостоил его взгляда, вместо этого, задумчиво опустил глаза.

— Затянуться, говорите? — Переспросил я у Чешского-Кононенко.

— Именно. Я думаю, это не в интересах ни одной из сторон.

— Это не в интересах именно Фомина, — я ухмыльнулся.

Адвокат потемнел лицом.

— Почему же? — Спросил он.

— Потому что, ваш наниматель не единственный наш купец. Если вы понимаете, о чем я.

Чешский-Кононенко снова замолчал. Он молчал долго. Думал, что мне ответить.

— Значит, вы отказываетесь вести дела через меня, Летов?

— Отказываюсь. Только личная встреча.

Адвокат хмыкнул.

— И все же, мой наниматель был прав.

— В чем же?

— Вы стремитесь вести дела не как цивилизованный человек, Летов, а как главарь бандитской группировки, в которой значение имеет только личная сила и авторитет лидера.

— С волками выть, — буркнул я недовольно.

— Я передам ваши слова моему доверителю, — адвокат встал. — Что ж. Думаю, больше нам нечего сказать друг другу.

Чешский-Кононенко уже хотел, было, выйти из моего кабинета, но застыл у входа, обернулся.

— Хотя нет, есть кое-что.

— Я слушаю, — откинулся я на спинку своего кресла.

— Если вы хотите разговаривать на равных с сильным, убедитесь, что вы в достаточной мере соответствуете ему. Иначе сложно будет найти общий язык.

— Избавьте меня от этих банальностей, господин Чешский-Кононенко, — выдержал я колкость. — И счастливого пути. Если поторопитесь, может, успеете вернуться в Краснодар к вечеру.

Адвокат неприятно изогнул свои тонкие губы. Все потому, что мой ответный выпад попал в цель. Чешский-Кононенко не ожидал, что поездка его станет такой безрезультатной. Я быстро понял, что он привык, когда к его визитам относятся с трепетом и уважением. И то обстоятельство, что я так легко отмахнулся от адвоката, явно задело его самолюбие.

— Что ж. Бывайте, Летов. Удачи вам, в ваших делах. Она вам понадобится, — сухо проговорил адвокат и вышел.

— Поторопитесь. К вечеру на въезде в Краснодар бывают пробки, — хмыкнул я в ответ.

Адвокат уехал быстро. В окно я видел, как его представительская, покрытая слоем дорожной грязи машина, откатила от парковочного кармана Обороны и направилась к центру города.

После я встал из-за стола. Направился в кабинет, где сидел Степаныч. Он рылся в бумажках, сопоставляя опись со сметой закупки.

— Ну как у тебя тут дела? — Спросил я.

Старик вздохнул.

— Идут.

— Чего это на тебя нашло?

Степаныч нервно поднял взгляд. Почему-то посмотрел на меня исподлобья.

— Ты это о чем, Витя?

— Об этом адвокате. Если б ни я, ты б, наверное, придушил бы его голыми руками.

Снова недовольно засопел.

— Внимательный ты, Витя. Этого у тебя не отметишь.

— Ты знаешь этого Чешского-Кононенко. Верно?

— Верно. Знаю.

— Тогда рассказывай, — я поставил перед собой стул спинкой вперед, сел на него верхом. — Я весь внимание.

Если сказать, что Чешский-Кононенко был раздражен, это ничего не сказать. Сидя на заднем сидении и наблюдая в окно пассажирской двери, он только и думал, что о том, какой же наглый и дерзкий мальчишка этот Летов.

— Он еще не знает, с кем связался, — пробурчал юрист себе под нос. — Либо этот Летов глуп как пробка, либо за ним стоит такая сила, о которой мы даже не подозреваем.

— Надо заправится, Филипп Семеныч, — буркнул водитель с переднего сидения.

— Ну так заправляйся! — Раздраженно ответил ему адвокат. — Или че? Бабки тебе нужны? Так, я ж дал на бензин еще утром!

— Да нет… Я просто предупредил, что заедем на заправку, — проговорил замявшийся шофер.

— Ты не языком мели, а делай свое дело! Дебил…

Шофер ничего не ответил, только срулил с дороги на первую же попавшуюся заправку. Остановил машину у автомата, сам пошел к кассе, чтобы купить топлива.

Юрист вздохнул, глядя, как к соседнему автомату подъезжает черный шестисотый мерс. Это обстоятельство вырвало Шофера из раздумий. Раньше подобных машин он не замечал в городе. Слишком этот автомобиль был роскошным для местных. Чешский-Кононенко мог бы биться об заклад, что если у кого-то в городе и есть подобный автомобиль, то таких людей тут точно единицы. Масло в огонь подливало еще и то, что мерседес был наглухо, по кругу тонирован. Даже в Москве подобных тонированных машин было немного. Что уж говорить об Армавире.

Водитель мерса — крепкий лысый мужик в деловом костюме вышел из машины. Направился к кассе. Юрист пронаблюдал за ним. Почему-то машина очень заинтересовала адвоката.

Чешский-Кононенко видел, как выходец из мерса перекинулся с его шофером парой слов. Когда последний оплатил и пошел обратно к юристу, Чешский-Кононенко твердо решил, что расспросит шофера о том, что же спрашивал у него водитель мерседеса.

— О чем вы говорили? — Спросил юрист, как только водила сел за руль.

— Чего? Чего говорите? — Не расслышал он.

— Что говорил тебе этот бритоголовый?

— А! Этот? — Шофер указал взглядом на лысого, стоящего у кассы. — Да спрашивал, знаю ли я, как проехать к конторе, в которой мы только что были. Адрес уточнял.

— Адрес Обороны? — Прошептал юрист.

Внезапно задняя дверь мерседеса распахнулась. Оттуда вышел полноватый черноволосый мужчина-кавказец в светлом костюме с отливом. Увидев его, адвокат не поверил своим глазам. Более того, у Чешского-Кононенко чуть было не отвисла челюсть.

— Это он? Он едет к Летову? — Проговорил он вполголоса.

— А? Чего? — Обернулся к юристу водитель.

— Дед Хасан едет к Летову?..

Степаныч вздохнул, откинулся на стуле.

— Не очень это приятная тема, Витя. Да только, думаю, если не расскажу, так и буду весь этот осадок в душе носить.

Промолчав, я только понимающе покивал.

— В общем, — продолжал старик, — связано это с моей дочерью.

Тогда я припомнил историю жизни Степаныча, когда он, тайно от всех, отправился в Краснодар, чтобы наказать тварей, изнасиловавших и убивших его дочь-студентку.

— Ты думаешь, почему я помчался туда, в Краснодар тогда? — С трудом говорил Степаныч. — Потому что узнал от тамошних знакомых, что одного из злоумышленников взяли. Да только… Только защищал его тогда как раз этот адвокат. Фамилию я его уже давно забыл. Помнил только, что какая-то она у него необычная. А как этот гад к нам в контору пришел и представился, так фамилия в памяти сразу и всплыла.