Исполненная клятва (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 15

— Между нами, действительно, в прошлом были разногласия. Немалые разногласия, — добавил он, взглянув на Джинору, — однако время идёт. Мы меняемся. Жизнь в Системе течёт дальше. И когда я пришёл на земли клана Айон — меня без проблем пустили и на монстра 4-го, и на монстра 5-го уровня с максимально комфортным графиком. Так что, если магистр Ильмаррион предложил мне своё гостеприимство — думаю, было справедливо дать ему ещё один шанс.

Ильмаррион рядом с Сарефом выдохнул, Жерар же продолжал внимательно смотреть на своего внука. Выдержав паузу в несколько секунд, Сареф добавил:

— Но мне приятна ваша забота, господин Жерар, спасибо, — назвать Жерара дедушкой у него пока при всём желании язык не поворачивался. Жерар, чуть сощурив взгляд, кивнул и вернулся к своему блюду. А вот от Ильмарриона разошлась физически ощутимая волна злости. Вероятно, магистр драконов отлично считал этот намёк. И он, не сумев сдержаться, сказал:

— Сареф здесь в полной безопасности, можете в этом не сомневаться!

— Охотно верю вашим словам, — невозмутимо кивнул Жерар, — однако, к большому сожалению, иногда случаются вещи, над которыми мы не властны. Думаю, с учётом того, что мне потом ещё утешать Рикона, который успел сильно привязаться к девушке… да упокоит Система её душу, вы меня отлично понимаете.

Ильмаррион, понимая, что здесь его переиграли всухую, лишь что-то промычал, снова принимаясь за еду. Когда же трапеза подошла к концу, он сказал:

— Позвольте предложить вам и вашим спутникам посетить наше мероприятие — переход в Среднее Ученичество. Молодые члены клана Айон покажут, чему научились и достойны ли обучаться дальше.

— Конечно, — кивнул Жерар, — это большой знак доверия — показать нам что-то настолько личное. Для нас будет честью принять подобное предложение.

После этого все участники завтрака встали и направились к выходу. Сареф, не особо спешивший, оказался рядом с Джинорой, которая тоже встала из-за стола одной из последних. И когда они поравнялись, Сареф увидел, что Джинора, прижимая руки к своему животу, два раза скрестила указательные пальцы. Сареф сощурился. Это клановая система знаков невербального общения, которыми обменивались между собой члены кланов, когда нельзя было говорить напрямую. И сейчас Джинора сообщила ему, что против него, Сарефа, сейчас готовят какую-то гадость, и, возможно, в этом будет участвовать и сама Джинора, которую явно вынудили согласиться. Впрочем, об этом Сареф мог бы догадаться и сам. Каждый раз, когда Ильмаррион в этом поместье останавливал на нём свой взгляд, это для него не предвещало ничего хорошего…

Делегация, которую замыкали Сареф и Джинора, вышла из поместья и направилась к тренировочной площадке. Впрочем, уже на выходе был слышен доносящийся гул. И когда они подходили к площадке, Сареф нехотя признал, что он до сих пор недооценивал масштаб клана Айон. Впрочем, оглядеться он не успел: они свернули в сторону и, обойдя площадку с наружной стороны примерно на четверть, подошли к примыкающей башенке. Внутри оказалась винтовая лестница, по которой они и поднялись наверх.

Вышли они в особой балконной ложе, возвышавшейся над остальными зрительскими местами. Здесь стояли принесённые заранее кресла в 3 ряда, по 9, 8 и 7 мест на каждый ряд соответственно. Два нижних ряда уже были заняты незнакомыми, но, вне всякого сомнения, знатными драконами, который подчёркивали свой статус богатой одеждой и роскошными украшениями, среди которых, разумеется, превалировали красный, белый и чёрные цвета. Красный — цвет пламени, белый и чёрный — цвета герба клана Айон. Мельком Сареф подумал, что среди этих драконов должен быть и Феофан Вааг, если уж его род — главный по поставкам продуктов и в клан Айон, и на продажу за его пределы. Но так как в лицо он его не знал, то и подтвердить свою догадку не мог.

Ильмаррион, разумеется, занял центральное место в верхнем девятиместном ряду. Справа от него сели Жерар и трое членов его семьи, слева — Сареф, Иналай, Фарвиго и Джинора. Незнакомый Сарефу третий дракон из дипломатического блока, как видно, затерялся где-то по пути и ушёл по своим делам.

И вот здесь уже Сареф получил возможность оценить весь масштаб трагедии. Драконов было не просто много — их было невероятно много. При том, что кого попало сюда явно не пускали. Сразу под ними была трибуна для знати попроще, где стояли отдельные стульчики, и трибуна эта была огорожена от остальных железными перилами. Остальной же люд сидел на длинных скамьях и ожидал начала события. В проходах между трибунами стояли члены дома Агьялт, которые зорко следили за порядком, и при любой, даже самой малой искорке, которая грозила перейти в конфликт, подходили к спорщикам и делали им тихое, но явно весомое внушение, после чего спорящие покорно усаживались на свои места, не смея даже поднять взгляд.

Само собой, даже в их ложе стояло целых шесть членов дома Агьялт, по два в каждом ряду. И когда Сареф их осматривал, то пару раз уловил ненавистные взгляды. Направлены они были не на него самого, а на Жерара и членов его семьи. Словно гвардейцы Ильмарриона недоумевали, почему этим людям вообще дозволено здесь находиться. Одновременно Сареф заметил, что, хоть Жерар и сел рядом с Ильмаррионом, зато его более старший родственник, вероятно, племянник, сел с краю трибуны, а юношу и девушку они посадили между собой. И, судя по достоинству, с которым они держались, Гайраносы отлично знали, что их здесь будут поливать презрением, смотреть на них, как на второсортных выскочек… Но, тем не менее, они пришли сюда. По сути — ради него.

И в этот момент Сареф почувствовал, как лёд в его сердце начинает оттаивать против его воли. Какой бы сволочью не был Жерар, как и все главы кланов, он всё же был неплохим политиком. Он весьма умно разыграл имеющиеся у него карты. Он пришёл в клан Айон именно в тот момент, когда Ильмаррион устраивал это мероприятие, надавив на смерть невесты, которая была обещана его клану, и, фактически, не оставив ему ни времени, ни возможности для отказа. Потому что если к самому Сарефу Энгрей и прочие Агьялты уже привыкли, относясь к нему, как к причуде своего главы… То вот яростные и ненавидящие взгляды, которые они бросали на Гайраносов, красноречиво говорили о том, что их здесь быть не должно ни при каких обстоятельствах. И это вызывало невольное уважение. Значит, при должной сноровке и понимании положения вещей надавить можно даже на таких политических исполинов, как Ильмаррион и Адральвез. А с учётом того, что всё это давление и неприязнь Гайраносы сейчас терпят, по сути, ради него, то… Сареф пока не мог сказать, что он по этому поводу думает, но… наверное, именно так выглядит поддержка рода и семьи.

Наконец, все зрители собрались, и по какому-то неуловимому знаку наступила тишина. На поле же начали выходить молодые ребята, все в одинаковой форме, тёмно-красные куртка и штаны. Обуви, что примечательно, не было, все стояли на песке босиком. Их было много, сорок… нет, даже пятьдесят человек. За ними стояли трое взрослых драконов, вероятно, наставники и учителя. Ровным строевым шагом выйдя на середину площадки, ученики клана Айон повернулись в сторону трибуны, где сидел Ильмаррион, и так же синхронно отвесили уважительный поклон.

Эта картина вызвала у Сарефа невольную горечь. Он вспомнил, как праздновали день Зимнего Солнцестояния в клане Зинтерра. Там, конечно, было просторное помещение, куда вместились все члены клана, и это было по-своему уютно, но… их было всего 300 человек. 300 — на целый клан! А подарки, которые положено дарить членам клана до 20 лет, и вовсе получили всего 9. Да, возможно, там были не все, пусть половина, хорошо, пусть даже всего треть или четверть — но даже тысяча членов клана Зинтерра — что это по сравнению с этим столпотворением. И с 50-ю учениками, из которых, судя по всему, даже не все с первого раза получат право продолжать обучение. Объяснение этому было только одно: хилереми на самом раннем этапе безжалостно отсеивали всех, кто не подойдёт клану Зинтерра, драконы же этот отбор вели всё обучение, и наверняка найдётся немало тех, кто на каком-то этапе просто бросил тренировки и ушёл жить свою обычную жизнь.