У страха глаза велики - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/31
• Следующая

— Конечно, знаю, кстати, там чудные пирожные. Но к чему эти наряды? Кого вы изображаете?

— Никого мы не изображаем, нам просто нужно, чтобы нас не узнали, вот и все. Если бы вы могли поехать с нами, было бы здорово!

Я увидела, что Мотька как-то неуверенно поглядывает на меня — очевидно, не знает, как вести себя с Полем. Я решительно шагнула к ним.

— Поль, я просила Алена поехать сейчас с нами в кафе «Констанс».

— Сладенького захотелось? — улыбнулся Поль.

— Если бы! — закатил глаза Ален. — Эти девчонки предпочитают очень уж острые блюда.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Поль.

— А вот сейчас они в машине нам все и расскажут!

Мотька вопросительно взглянула на меня. Я ей кивнула. Мол, все нормально.

По дороге мы посвятили ребят в нашу историю.

— Нет, это поразительно, как вы умудряетесь все время во что-то ввязываться! Стоит вам встретиться — и сразу можно сказать, что где-то рядом вьются преступники.

— А ведь дело-то нешуточное, — заметил Поль. — Правда, я не понимаю, что вы тут можете сделать… Хотя…

— Что? — в один голос крикнули мы с Мотькой. — Ты что-то придумал?

— Да нет, что я могу придумать… Так, мелькнула одна мыслишка…

— Какая?

— Да нет, глупости.

И он замолчал, но мне все же показалось, что он что-то обдумывает.

Кафе «Констанс» на улице Пти-Шан оказалось небольшим, уютным и приятным. Мы вошли. Из семи столиков был занят только один, мы сели в глубине кафе, где потемнее. Заказали кофе с пирожными и лимонад.

— Стася, — шепнул мне Ален, — тебе все это невероятно идет! Ты сейчас такая загадочная!

Я не успела ему ответить, как вдруг Поль заявил:

— Вот что, Ален, дай-ка мне ключи от машины.

— Зачем? — удивился Ален.

— Я посижу там — не надо, чтобы они меня видели.

— Почему это? — воскликнула Мотька. — Ты что задумал?

— Да так…

— Слушай, Поль, это никуда не годится! Откуда мы знаем, что ты не наделаешь глупостей, не испортишь нам всю обедню? — рассердилась я.

— Не волнуйся, не испорчу! Я вам даже очень помогу!

— Помоги, если можешь, но хотелось бы все же знать, чем ты собираешься нам помочь.

— Для начала тем, что ваши подопечные не увидят меня с вами.

— Слушай, Поль, кончай дурить! — нахмурился Ален. — Стася права, так не поступают! Мы пришли вместе и должны действовать заодно.

— Просто если я изложу вам свой план, вы будете меня отговаривать! Все, я ухожу! Пока!

И он выбежал из кафе.

— Спятил! — заметила Мотька. — Точно, спятил!

— На него это не похоже, — задумчиво проговорил Ален. — Очень странно.

Но тут в кафе быстрым шагом вошел Борис. Оглядевшись, он занял столик ближе к окну, где посветлее. Закурил, нервно поглядывая на часы. В руках у него была тонкая кожаная папка.

— Это шантажист, — прошептала я на ухо Алену.

Он кивнул. Мне было тревожно, я боялась, что Поль выкинет какую-нибудь глупость.

Но вот в кафе заглянул Холщевников. Увидел Бориса и подошел к его столику. Сел, закинул ногу на ногу.

— Ну? — негромко сказал он. — Чем порадуешь?

Мы сидели достаточно близко, чтобы кое-что слышать. Борис ничего не ответил, молча раскрыл папку и вытащил оттуда лист бумаги. Подал Холщевникову. И тут произошло нечто невообразимое. В кафе на бешеной скорости ворвался Поль. Он подскочил к Холщевникову, вырвал у него листок и тут же скрылся. Мы не успели и рта раскрыть. Все заняло считаные секунды. Холщевников вскочил и бросился вдогонку за Полем, а Борис в крайней растерянности остался сидеть. Ну и ну!

— Вот чумовой! — прошептала Мотька, восторженно сверкая глазами.

— Только бы он его не догнал, — тихо по-французски сказала я.

— Никогда! — засмеялся Ален. — Поль потрясающе бегает!

Действительно, вскоре появился запыхавшийся Холщевников.

— Что это значит? — накинулся он на Бориса.

— Понятия не имею! Просто бред! Скорее всего псих какой-то…

— Псих? А зачем психу этот листок?

— Тимоша, так он же псих!

— Мне это не нравится! Черт бы тебя побрал! Чует мое сердце, это все твои игры! Ты думаешь взять меня на пушку? Не на того напал! У тебя ничего нет, вот ты и подстроил это! Тебе нечего мне предъявить! Хочешь надуть меня? Даром получить деньги?

— Тимофей, прекрати истерику! — произнес Борис. — Не сомневаюсь, что ты вполне успел оценить важность даже одного этого листочка!

Холщевников тяжело опустился на стул.

— Я ничего не понимаю! Ничего!

— Я тоже! Но уверен, что это просто псих, мало ли их бегает по Парижу!

Да, подумала я, а ведь Поль сделал гениальный ход! У нас в руках листок бумаги, который тянет на миллион явро, — следовательно, материал для разоблачения опасного преступника. Только бы теперь Поль все не испортил!

— А если не псих?

— Но кто же? Кто?

— Если бы знать.

— Ты кому-нибудь говорил о нашей встрече?

— Еще чего! Я-то не псих!

— Не огорчайся, Тимоша, мне ничего не стоит восстановить… Это же была всего лишь копия.

— Это я и сам понимаю, но ведь листок у кого-то в руках…

— Ну и кто там что поймет? По-русски?

— Да сейчас в Париже русских как собак нерезаных! Тоже мне проблема!

— Послушай, Тимофей, а нас вчера никто не мог подслушать?

— Подслушать? Вряд ли… Хотя…

Я похолодела. Но ведь он не видел Степаниду, тут же одернула я сама себя.

— Что? — настороженно спросил Борис.

— Да так… Ерунда.

— Ты полагаешь, нас кто-то засек?

— Маловероятно. Да нет, чепуха!

— Ладно, что было, то было. Однако все остается в силе! Ты же видел, материал-то нешуточный!

Но Холщевников ему не ответил. Он вдруг повернулся в нашу сторону. Мы едва успели спрятать лица. Я чувствовала на себе внимательный взгляд. Неужели он нас раскусил?

— Я не хочу больше здесь разговаривать. Мне здесь не нравится!

— Тимофей…

— Я сказал!

И он поднялся из-за стола.

— Идем, поговорим в другом месте!

И они вышли из кафе. Вид у Бориса был недоуменный.

— Аська, по-моему, он нас узнал, — в отчаянии прошептала Матильда.

— Мне на минутку тоже так показалось.

— Ерунда, вас невозможно узнать, — сказал Ален. — Немыслимо. Лиц ваших он видеть не мог.

— Но он мог нас вычислить!

— Что за чушь, — поморщился Ален. — Как и почему он мог вас вычислить?

— Очень просто. Он мог вспомнить, что после его разговора с этим типом Степаниде вдруг стало плохо, и мы поспешили уехать. Он вполне мог догадаться, что кто-то из нас слышал его разговор и не пожелал оставаться в доме преступника, — соображала я.

— Ты думаешь? — испуганно спросил Ален.

— Боюсь, что да.

— Матильда, а ты что скажешь?

— Я не знаю, но, может быть, Аська права…

— Я задушу его своими руками…

— Холщевникова?

— Поля! Если бы не этот болван…

— Но он хотел как лучше… И потом, эта бумажка нам еще может пригодиться, — заметила Мотька.

— Спокойно, девочки! Предположим, он мог связать внезапное недомогание Степаниды с этим разговором, но как он мог предположить, что вы вздумаете что-то против него предпринять? С какой стати? Как такой матерый бандит может опасаться каких-то девчонок? Он же не знает, что вы прирожденные Холмсы и Ватсоны?

— И не заподозрил бы даже, если бы не Поль…

— Его мало убить!

— Аська, но если это все так, что же теперь будет? — прошептала Мотька. — Я за Степку боюсь…

— Ну уж Степку-то он ни в чем не заподозрит, — уверенно ответила я. — Ей ничего не грозит. А вот нам с тобой…

— Стася, надо что-то делать! — воскликнул Ален.

— Что именно?

— Ну, я не знаю… Заявить в полицию!

— Нет, надо сейчас ехать домой, переодеться, встретить Степаниду и, главное, дождаться Поля. Посмотреть, что мы можем сделать с этой бумажкой. Я, вообще-то, не думаю, что Холщ сразу будет нас убивать.

— Аська!

— Нет, правда, подозрения еще ничего не значат! Он все-таки не решится… В конце концов, он не может быть уверен, что это мы…

• Предыдущая
• 25/31
• Следующая