Ямата-но Орочи (СИ) - Чудинов Халег - Страница 11

— Знание будущего лежит тяжким бременем на душе, — тихо посмеиваясь, ответил девушке Орочимару. — Знать его вам не стоит. Разве что ты, Хана… Может, твоя мечта исполнится достаточно скоро, и ты получишь даже больше, чем думаешь. А ты, Гурен, не забывай про календулу.

— Календулу? — не поняла ничего девчонка.

— Именно.

***

Спустя час я с любопытством наблюдал с галереи на втором этаже, как в центральном зале Академии вновь собрали всех учеников, на этот раз разделив их по взводам. Тридцать четыре учащихся оказалось под командованием Гурен, самый многочисленный, можно сказать, факультет. Специалисты с него нужны в большом количестве, это стандартные, крепкие шиноби-боевики с уклоном в ниндзюцу, тайдзюцу и букидзюцу. Среди них видно Шибуки из Такигакуре и Учиха Изуми.

Еще двадцать девять человек оказалось у Сайзо. В его взвод требовались люди с разными специализированными навыками и особенностями: охотники, дознаватели, разбирающиеся в душах людей и законах. Подходящим преподаватели Академии посчитали, например, Хьюга Ко.

Во взводе Ханы, в котором оказалось двадцать семь человек, требовались склонные к ирьениндзюцу шиноби для организации медицинского обеспечения, а для решения задач логистики — ниндзя, имеющие контракт с животными, способные в области фуиндзюцу и, главное, которые могли бы освоить хотя бы в группе использование того же Хирайшина. Наверное, из-за наличия призыва в этот отряд попал Кидомару, в этом мире не могущий похвастаться лишними двумя парами рук.

Под командованием Геньюмару оказались двадцать четыре шиноби, имеющие навыки в маскировочных, барьерных техниках, сенсоры и те, кто имеет талант в гендзюцу. В этот отряд, как и к Хане, попадали часто те, кто не мог похвастаться выдающимися физическими навыками, например, Хибакари, со своей общей суммой за экзамены в сорок три балла и вообще с трудом прошедшая набор. И Курама Якумо, девочка, которая имела, своего рода, рекордные пол-балла за тайдзюцу и силу, но она оставалась Курама и имела их геном.

И был еще один взвод. Всего двадцать человек у Итачи. С хорошей скоростью, имеющие отличные навыки маскировки, сенсорики и хотя бы общие представления о фуиндзюцу и ирьениндзюцу талантливые бойцы, среди которых оказались Хьюга Хината, Сенджу Наваки и, как ни странно, но самая юная среди учеников этого набора — Тентен.

— Если родители Тентен хотели почувствовать гордость за своего ребенка, то они сейчас наверняка на седьмом небе от счастья. Попасть в Токубецу Шотай непросто, а их дочь это смогла, — заметив направление моего взгляда, сказал стоящий неподалеку Кизаши.

— Для своего возраста она неплоха.

— Она упертая. Говорил я с учителями сейчас, рассказывают, в школе ее с трудом уговорили не ставить себе в пример Цунаде, а попытаться найти что-то свое. Раньше она с небольшим успехом билась над ирьениндзюцу. А когда оставила эти попытки, за год перемахнула всех в фуиндзюцу.

— Главное, чтобы не сломалась. Два года в их возрасте — это достаточно много. Рановато ей в Академию.

— Да, рановато, но, если что, переведут в Кохошиен Шотай - и дело с концом, — отмахнулся Кизаши. — Там попроще.

— Это сейчас прозвучало так ответственно, — хмыкнув, укоризненно произнес я. — Надеюсь, с Якумо ты был более прилежным учителем?

— Попробуй-ка с ней быть невнимательным, коль ты всякий раз об этом напоминаешь, — недовольно сказал Харуно, навалившись на перила и выискав среди учеников Курама, о которой зашла речь. — Паршиво, что в их клане не осталось никого, кто мог бы Якумо обучить контролировать силу кеккей генкай. Славятся своим гендзюцу, но из всех мастеров только Ункай остался. А племянница его тщедушная и мелкая, но очень опасная, скажу я тебе. И еще скажу, что тебе бы самому стоило заняться ей. Я-то все больше ирьенин, в гендзюцу разбираюсь немного - и только.

— Учиха и Шиин за ней присматривали.

— У них свои техники, — покачал головой Харуно. — Тут другое нужно.

С учеником своим бывшим я был согласен, но гендзюцу для меня сейчас излишне рискованные техники. Чем меньше духовной энергии в технике — тем для меня лучше. Но геном Курама полезен.

— Я за ней присмотрю, — вздохнув, согласился я.

За девять лет я приспособился к новому существованию, но основная проблема до сих пор не решена. Я потерял сам себя, как-то так выходит. Последняя зацепка, которая у меня осталась — это события девятилетней давности. Тот день, когда маски в храмах Узумаки сошли с ума. Это событие произошло одновременно в нескольких местах: Ото, Коноха и Узу. Нечто едва не вырвалось из того мира в наш самовольно сквозь маски. Благодаря действиям Курамы, Мататаби и Узумаки, больших жертв удалось избежать, хотя, судя по описанию, проблем тот прорыв мог доставить много.

Что там произошло, до сих пор загадка, но есть теории. У меня лично они есть, так как во время того прорыва Акичи вошла в состояние камигакари и стала одержима потусторонним духом. Контакт продлился всего секунду-две и дался Акичи нелегко. Не будь она Узумаки и не находись при ней в момент контакта Кушина и еще несколько родственников, то юная глава клана могла бы и погибнуть. Но суть в том, что когда она очнулась, то смогла рассказать мне кое-что интересное. При взгляде на Кушину, в момент камигакари, Акичи увидела и смогла осознать несколько моментов. Во-первых, она утверждает, что видела взрослую Тацуко и то, что она моя дочь, а это уже само по себе любопытно. А во-вторых, она видела другого ребенка Кушины, а еще ее мужа и ее смерть. Ребенка с соломенными волосами и голубыми глазами, мужа со схожей наружностью и смерть от лап Курамы после родов.

Это весьма занимательное видение. И сопровождалось оно, по словам Кушины, единственного оставшегося в сознании свидетеля произошедших событий, словами «Я здесь». И, может, это просто совпадение, но тот инцидент, видения Акичи и слова ворвавшегося в нее духа в тот конкретный момент произошли через сутки-двое после пропажи моего основного тела. Это наводит на определенные подозрения.

Как мне кажется, я мог оказаться каким-то образом запертым в местном загробном мире и по каким-то причинам не могу оттуда выбраться. Но, опять же, каким-то образом я смог прикоснуться к этому миру через маски. Правда, после этого все маски оказались уничтожены, возможность безопасного призыва утрачена, а создание новых масок будет закончено в лучшем случае к концу следующего года. Призыв же без них через имеющихся смертников результатов не дал и обернулся несколькими крайне опасными ситуациями.

Призыв демонов создан для получения от них силы в обмен на жизнь. Расходовать на такие опыты своих людей я не стал. А принудительный призыв демонов через нелояльных мне людей приводил к тому, что эти люди обретали силу и успевали доставить кучу проблем перед смертью. В итоге с этими попытками что-то разузнать пришлось закончить. Все равно призыв, на который я возлагал наибольшие надежды, просто не удался. Косенджин, с которым, как некоторым кажется, меня может что-то связывать, более призыву не поддавался. Все, как и раньше, словно и не было нескольких десятков лет, когда его призыв приводил к сумасшествию призывающего.

В итоге на данный момент я хоть примерно и понимаю, что со мной стало, но не имею ни малейшего понятия, что в такой ситуации делать. Призыв демонов не сработал. Призыв Эдо Тенсей? Не сработал. Вероятно, я все еще в какой-то мере жив, или как-то иначе привязан к физическому телу, или вообще запечатан? Много вопросов, мало ответов. Пока остается надеяться на Некомату. Кот способен выходить в тот мир. Но надеяться на поиски иголки в стогу сена, не имея при себе хотя бы огромного и мощного электромагнита — это достаточно глупая затея.

Печально, что это не единственная и, как бы странно это ни звучало, не главная проблема.

— Сенджу Наваки, как он на твой взгляд, Кизаши, — глядя, как расходятся объединенные в отряды ученики, спросил я.

— В смысле, как? — не понял Харуно, провожая взглядом сына Джирайи и Цунаде, идущего вслед за Итачи.