Серый кардинал - Френсис Дик - Страница 30

• Предыдущая
• 30/53
• Следующая

— Разве так? Откуда вы знаете? Вы же еще мальчик.

Я выучил правила, когда готовился к экзаменам на водительское удостоверение. Но не мог же я тратить время на объяснения. Я нагнулся и попытался поднять Оринду. Она встала, пошатываясь, и вцепилась в меня, чтобы не упасть.

Я поддерживал ее со спины. Она вся дрожала. Отец просто подхватил бы ее на руки и донес до «рейнджровера». Но помимо сомнений, что у меня не хватит сил, меня еще смущала разница в возрасте. Смешно, я чувствовал себя ее защитником и сам в это не верил.

Мимо нас проехала пара машин, пассажиры с любопытством изгибали шеи.

— Ой, пойдемте, миссис, — неожиданно сказал водитель, поднял ее отлетевшую в сторону туфлю и надел на нее. — Держитесь за мою руку.

Так между нами двумя Оринда двинулась, неуверенно переставляя ноги, будто ощупывая дорогу и не зная, куда наступить. Наконец мы добрались до «рейнджровера» и устроили Оринду на переднем пассажирском сиденье. Она чуть расслабилась и поблагодарила водителя.

— Эге! — вдруг воскликнул он, оглядев очень заметную машину. — Эта тачка принадлежит политику? Интересно, как его фамилия?

— Джулиард.

— Ага.

— Я его сын, — объяснил я. — А леди, которую вы так искусно объехали и которой только что помогали, миссис Оринда Нэгл, чей муж до своей смерти был членом парламента.

— Ого! — Удивление по крайней мере остановило очередную волну самооправдания. По-моему, он уже начал репетировать отредактированную историю, которую расскажет своим хозяевам. — Я живу в Куиндле, — сказал он. — Там говорят, что, судя по тому, как идут дела, у вашего отца нет шанса. Но, может быть, теперь проголосую за него. Большего обещать не могу!

Он охотно дал свое имя, и я записал его, как и название мебельной фирмы, где он работал, и номер телефона. Он доброжелательно сиял, поглядывая на Оринду, и посоветовал ей не волноваться. И, проезжая мимо, улыбнулся нам — улыбнулся! — и помахал рукой.

Все это время Алдерни Уайверн не шелохнулся, будто подошвы у него приклеились к земле.

Вой гудка и визг тормозов привлек внимание некоторых обитателей домов, и они вышли посмотреть. Но поскольку аварии фактически не произошло, а Оринда встала и пошла, их любопытство быстро иссякло.

Хоть раз Ушер Рудд со своими объективами прозевал реальную сенсацию, где не надо ничего выдумывать.

Отец, Мервин, Фейт и Лаванда вышли из дома для престарелых, где с блеском провели беседу, и в ужасе заохали, увидев окровавленную Оринду.

Платка из сумки явно не хватило. Горькие слезы просто катились по щекам, почти умыв их.

— Что случилось? — разгневанно обратился ко мне отец. — Что ты сделал?

— Ничего! выпалил я. — Я имею в виду... ничего.

— Джордж, Бенедикт спас меня, — встала на мою защиту Оринда...Не могу поверить... — Голос прервался. — ... Алдерни... Алдерни... уд... ударил меня.

— Что?

Мы все посмотрели на дорогу, где Уайверн по-прежнему стоял в боевой готовности. И если Оринде пришлось объяснить мне эмоции, которые кипели в нем, то отец все понял мгновенно. Возмущенный, он зашагал туда, где виднелся бывший лучший друг, явно не испытывающий угрызений совести. Отец громко бросил ему вызов. Слов мы не слышали. Тот, взмахнув кулаками, ответил с такой же яростью.

— Бенедикт, — попросила меня еще более огорченная Оринда, — идите остановите его.

Ей легко говорить «остановите». Это два взрослых мужчины, а я... Ноя быстро пошел к ним и успел схватить отца за руку, занесенную для удара.

Уайверн ждал атаки, презрительно усмехаясь. Невероятно.

— Убирайся, черт возьми, не стой на дороге, — резко повернувшись, вне себя заорал отец.

— Пакт! — крикнул я. — Вспомни пакт!

— Что?

— Пакт, — повторил я. — Не трогай его, отец... папа... не бей его.

Убийственная ярость исчезла из его глаз, будто он проснулся.

— Он хочет, чтобы ты ударил его, — воскликнул я. Не знаю, как я это понял. Но я был уверен. Что-то подсказывала его поза. Он стоял на месте, не делая никаких движений. Но у меня сработала интуиция, понимавшая язык тела.

Он нарывался на драку. Ему надо было причинить отцу вред. Любой вред. И не в последнюю очередь неблагоприятную известность накануне дня выборов.

Отец пустыми глазами посмотрел на меня, прошел мимо и направился к «рейнджроверу». Я повернулся, чтобы идти за ним. Но тут Уайверн схватил меня и повернул к себе лицом. Его никогда не улыбавшаяся физиономия сейчас мгновенно исказилась в жестокой злобной усмешке. Если он не сумел добиться желаемого от отца, он вырвет это у сына. Я не учился ни боксу, ни карате.

Но у меня от природы быстрая реакция и благодаря верховой езде и лыжам инстинктивное чувство равновесия. Уайверн мог вкладывать весь свой вес в кулаки, но я нырял и увертывался. И два неистовых удара в лицо, которые уложили бы меня на обе лопатки, не попали в цель. Я сосредоточился только на том, чтобы устоять на ногах.

Он швырнул меня на стену из круглых камней высотой до плеча, отгораживавшую тротуар от палисадника. А я вывернулся из его хватки и просто побежал. Моя цель — не победить в каких-то битвах, а сдержаться и убежать.

Я слышал, как Уайверн догоняет меня, и видел, как отец с вновь проснувшимся бешенством спешит ко мне на помощь.

— Садись в «рейнджровер»! — дико завопил я. — Садись в машину! И он, немного поколебавшись, повернулся и расчудесно сделал, как я сказал.

За три шага до «рейнджровера» я остановился и молниеносно повернулся лицом к Уайверну. В этом человеке эмоции никогда не подавляли расчет. Он оценил партер, перед которым играл: Оринда, отец, Мервин, Фейт, Лаванда. И под взглядами этих свидетелей он тут же сообразил, что дальнейшие атаки повлекут за собой неприятности с законом, которые не доставят ему удовольствия.

Он остановился буквально в шести шагах от того места, где я стоял. От злобности его выражения у меня рот наполнился слюной.

— Когда-нибудь, — просипел он, — когда-нибудь ты мне попадешься.

Но не сегодня, подумал я. А для нас важно сегодня. Он отступил на несколько шагов назад, лицо разгладилось в привычную невыразительную маску.

Потом он повернулся и как ни в чем не бывало зашагал к своей машине. Усевшись за руль, он включил мотор и спокойно уехал. Ни дымящихся шин, ни других наигранных выходок.

Уайверн отнял дар речи у многих. И в «рейнджровере», и вокруг него.

— Оринде нужен доктор, — наконец, прокашлявшись, проговорил Мервин.

— Мне нужна бумажная салфетка, — возразила Оринда.

Фейт и Лаванда, посовещавшись, откуда-то извлекли смятые белые квадратики. Оринда вытерла лицо, посмотрела в маленькое зеркало и застонала, увидев багровые полосы. — В таком виде я никуда не пойду.

— Полиция?.. — предложила Фейт.

— Нет, — сказала Оринда, и никто не возразил. Все чувствовали себя подавленными. Мы ехали в штаб-квартиру, где отец проводил Оринду до ее недалеко припаркованной машины, а потом сел за руль и повез домой. Я ехал следом, чтобы доставить отца в отель.

Всю обратную дорогу он молчал, но в конце, когда я затормозил и остановился, он сказал:

— Оринда утверждает, что ты спас ее, иначе она попала бы под грузовик.

— М-м-м...

— Это так?

— Грузовик проехал мимо.

Он настаивал, чтобы я рассказал, что случилось.

— У нее были мокрые глаза, она не видела, куда шла, — объяснил я.

Я сделал движение, будто собираюсь выйти из машины, но он остановил меня.

— Подожди. — Вроде бы он искал слова и не находил их.

Я ждал.

— Боюсь, я втянул тебя в большее, чем собирался, — наконец проговорил он.

— Это не было скучно, — почти засмеялся я.

В следующую субботу рано утром он уехал с Мервином в Куиндл, чтобы еще раз повторить всеохватывающий объезд городских пригородов. Вечером в Куиндле активисты устраивали обед, а утром в воскресенье предстояли еще какие-то обязательные встречи, и отец остался там ночевать. ; В то воскресенье мне исполнялось восемнадцать лет. Отец сказал, что оставит мне у Кристэл записку и что я должен прийти в девять утра и забрать ее. Он вернется во второй половине дня, и мы вместе пообедаем и отпразднуем. Больше никаких политических встреч, пообещал он. Только мы вдвоем. С шампанским.

• Предыдущая
• 30/53
• Следующая