Особенности фиктивного брака с крылатым - Новикова Татьяна О. - Страница 6

Запись снова пошла вперед. Скорость проигрывания увеличили. В какой-то момент мне закономерно стало плохо, и подруги, подхватив под руки, повели в туалет уже меня.

Несколько щелчков мышкой, и на экране переключили вид на другую камеру. Ту, на которой изображение показывало коридор. Коридор, в котором стоял тот самый тип, что подходил ко мне еще в самом начале.

С ужасом и предчувствием неминуемой беды я смотрела как те, кого я считала подругами, передают меня в полусознательном состоянии с рук на руки этому типу.

– Кто он такой? Что ему нужно? – вырвалось у меня, как будто кто-то мог сейчас дать ответ.

Администратор пододвинулся поближе к экранам.

– Не похож ни на кого из наших постоянных посетителей. – Он попытался выдавить из себя извиняющуюся улыбку, хоть я и видела прекрасно, что от меня у него дергался глаз.

Тип увел меня в туалет. Внутри все сжалось. Умом я понимала, что все уже произошло, что сейчас я в безопасности и никто мне не угрожает, но ощущение беспомощности и опасности никак не желало отпускать.

– Куда у вас охрана смотрит, если такое происходит? – Прищур Ярослава не сулил этому клубу ничего хорошего.

– Побойтесь бога, Ярослав Олегович, так ведь зачем молодые люди по клубам-то ходят? – заблеял тип, сидящий позади всех на диванчике, судя по влажному платку, потел он все сильнее и сильнее. – Все постоянно по двое-трое заходят…

– А там у вас камеры есть?

– Так нельзя же… – начал было тип, но в этот же момент изображение на экране заставило всех замолчать.

Прошлая я выбежала из туалета с расширенными от ужаса глазами, без сумочки, в порванной на груди кофте, сквозь дыру на которой была видна уродливая нечеловеческая кожа. Спотыкаясь, я побежала прочь, кажется, даже не понимая, куда и зачем бегу.

Я машинально провела рукой по груди, понимая, что именно тогда и осталась без амулета.

Проще от этого понимания не стало. Что-то подсказывало, что артефакт бессмысленно искать в туалете. Его либо выбросила уборщица, либо забрал кто-то из посетителей клуба (ну а что, красивый кулон, с камушком), либо… этот мужик и сорвал, когда пытался… что? Я даже думать не хотела, почему моя кофта разодрана, а сама я так напугана, будто увидела свою смерть.

Поискать, конечно, стоит, но особых надежд я не питала, а потому огорчилась. Если час назад внутри кипела уверенность, что и без амулета справлюсь, то в обычном человеческом клубе она угасла. Да какое «справлюсь»? Моя аура притягивает проблемы как магнитом.

Как только Яр решит от меня избавиться (а он вряд ли хочет прожить с фиктивной женой всю оставшуюся жизнь и умереть в один день от глубокой старости), я окажусь предоставлена самой себе. И тогда ни общежития мне не видать, ни съемной квартиры, ни нормальной работы. Разве что в каком-нибудь зачуханном баре для низшей нечисти, где считается нормой пощупать официантку. Придется вечно скрываться… или возвращаться на поклон к отцу, сделав вид, что никаких пыток не было.

Даже не знаю, что страшнее.

– Ты как? – спросил Ярослав, кажется, он уловил, как резко испортилось мое настроение.

– Нормально, – обманула я, тряхнув волосами. – Просто пытаюсь вспомнить хоть что-то. Пока безрезультатно.

Уже чуть позже до меня дошло: а если кто-то из людей, увидевших сейчас это изображение, догадался, что с моей кожей что-то не так?! Она же явно выделялась на видео!

Я присмотрелась, но никто не выглядел удивленным или испуганным. Выбежала и выбежала. Фух. Все не так страшно. Впрочем, определенная логика в этом имелась. Это я знаю, что под одеждой скрыта уродская кожа нечисти, а они представляют себе какой-нибудь чешуйчатый топик.

Люди вообще довольно невнимательны. Иногда они не замечают простейших вещей, потому-то нечисть и умудряется жить рядом с ними без опасения быть раскрытой.

Ярослав попросил перемотать видеозапись вперед. Ничего особенного. Я просто выбежала из коридора и нетвердой походкой вернулась в зал. Основные камеры показали, что подруг нигде уже не было, и вскоре я ушла.

– Получается, мы с тобой встретились в этот промежуток времени, – сказала я, наблюдая, как моя собственная фигура, пошатываясь, вываливается наружу.

– Нет, – покачал головой Яр. – Кое-что не клеится.

– Что?

Он глянул на застывших по струнке людей и всем видом показал, что объяснится позже.

– Есть камеры видеонаблюдения с улицы?

– Ага, есть парочка… – кивнул один из сидящих за мониторами парней. – Ща, нужно войти в другой сервер.

– Давайте. Мне интересно, куда девушка делась после вашего чудесного заведения.

– Ну что вы, Ярослав Олегович, гневаетесь? Мы же не можем отвечать за каждого клиента, – проблеял администратор, но высший не очень-то слушал его оправдания.

Он выглядел недовольным. Я чувствовала, как внутри него поднимается волна раздражения. Еще не испепеляющей ярости и не желания мстить, как было раньше, но чего-то совершенно не безобидного.

Я же все пыталась понять, как так вышло, что собственные подружки сдали меня в руки какого-то мужика и попросту слиняли с горизонта.

Хотя… подружки ли?

Если вдуматься, мы никогда близко не дружили. У девочек был свой круг общения, а со мной они контактировали от случая к случаю. Открыто не гнали (иначе бы я сама не стала навязываться), но никуда и не звали. Мы общались больше по учебе: рефераты, курсовые, экзамены. Иногда ходили вместе в столовую, но особо не сближались.

Когда они пригласили меня в клуб, я не смутилась: мы же дружим. Но теперь понимала, что раньше-то не приглашали. Что изменилось?

Неужели меня изначально собирались опоить? Или эта идея пришла к ним позже?

Вопросы роились в голове как мухи, и каждый следующий портил мое настроение лишь сильнее. Я ощутила себя такой глупой и слабой, которую можно обмануть, сбыть какому-то мужику как поломанную вещь, бросить совсем одну. Замечательно, конечно.

– Во, нашел, – радостно сказал один из работников, отвлекая меня от тоскливых мыслей.

Мы все уставились на размытое изображение. Здесь оно оказалось совсем плачевным: камеры стояли выше, качество было хуже, да и время вечернее, освещение совсем тусклое, фонари неяркие. Но даже этого хватило, чтобы убедиться: я хожу возле клуба и, кажется, ищу машину, которая могла бы подбросить до дома.

По крайней мере, я обращалась то к одному водителю, то ко второму. Но везде получала отказ. Передо мной захлопывали двери, закрывали окна, кто-то отшатывался или пытался отпихнуть меня руками.

Конечно, артефакт-то остался в клубе.

Судя по жестам, я просила одолжить телефон для звонка, но получала лишь отказ.

Стало до жути жалко саму себя. Со стороны все это выглядело просто отвратительно.

Я все дальше уходила от обзора камер, вертелась на углу здания, придерживаясь за стену.

– Смотри! – вскрикнула, дернув Яра за рукав.

– Угу, вижу, – мрачно ответил тот.

Камера захватила самый краешек изображения. Передо мной остановилась какая-то темная машина. Видимо, мы недолго пообщались с водителем, после чего я села внутрь, на заднее сиденье. Разглядеть что-то конкретнее не удалось, и так приходилось всматриваться, чтобы понять детали.

– Есть другие углы обзора? – спросил высший у администратора.

Тот, сглотнув, отрицательно покачал головой.

– Ясно. Тогда верните мне вид с предыдущей камеры и отмотайте назад. Да, вот сюда.

Теперь машина, едущая перед входом в клуб, виднелась отчетливее. Ничего примечательного в ней не было. Отечественный автопром, причем старенький. Таких по городу – миллионы. На передних сиденьях водитель и пассажир – оба мужчины. Но без каких-то выдающихся черт (рогов или четырех глаз не имелось). К счастью, номера, хоть и замызганные грязью, но читались. Администратор записал их Ярославу на листке бумаги, попросил распечатать несколько изображений авто и тоже передал нам.

– Больше, к сожалению, ничем не сможем помочь, – вздохнул он. – Обратитесь в полицию.