Кровавая весна 91-го (СИ) - Шу Алекс - Страница 25

— Кофе, — моментально ответил Андрей. — Сто лет его не пил.

— Ладно, а я, пожалуй, чайка хлебну.

Через минуту перед Максимовым стояла чашка с дымящимся напитком.

— Сахар бери, — Рудик придвинул фарфоровую пузатую посудину к гостю.

— Не, спасибо, — отказался Максимов, с наслаждением вдыхая насыщенный терпкий аромат бразильского кофе. — Я без него.

Глотнул напиток, на мгновение замер, блаженно прикрыл глаза, ощущая, как обжигающее тепло приятной волной разливается по телу. В силу своей профессии Андрей давно стал заядлым кофеманом. Только этот крепкий бодрящий напиток, помогал сутками держаться без сна в самые напряженные моменты предвыборных кампаний и хоть как-то поддерживать бодрость духа и ума. «Пеле» ещё с девяностых Андрей считал отвратительным из-за чуть уловимого запаха пережженного зерна. Но сейчас, дорвавшись до любимого напитка, наслаждался каждым глотком.

— Андрюх, ты ведь не просто так зашел, — намекнул Рудик. — Мне скоро на тренировку. И тебе, кстати, тоже.

— Саня сказал, у тебя слабительное есть, иностранное, — сразу перешел к делу Максимов.

— Есть, — подтвердил белобрысый. — У бабки периодически сильные запоры. Пурген ей нельзя — побочки, от других средств — аллергия. Батя специально с товарищем, военным атташе договаривался, чтобы нужное лекарство привезли. У нас этого порошка хоть задницей ешь. Я даже Сашке и Вадику предлагал, подсыпать алкашам, которые во дворе собираются. Задолбали уроды, матерятся, дерутся, к другим пристают, постоянно кипиш какой-то.

— А чего не подсыпал? — поинтересовался Андрей.

— Необходимость отпала — пожал плечами Рудик. — Жильцы участковому жалобу накатали. Он с алкашами пообщался, пока вроде тихо. Даже собираться во дворе перестали.

— Что за слабительное, не токсичное?

— Нет, вроде, — в голосе товарища чувствовалась неуверенность. — Безопасное. Там все в иероглифах, я ни черта не понимаю. Но бате перевели. Вроде какое-то средство с мудреным названием, на основе цитрата магния и ещё чего-то там, забыл уже. Батя говорил: без особых побочных эффектов. Для нас это важно — бабуля, сам понимаешь, не молодая, со здоровьем проблемы. Срабатывает, примерно, через час, после употребления. У бабки было быстрее, из-за возраста.

— В каком оно виде?

— Белый порошок, — сразу ответил Рудик. — Без запаха и вкуса. Отлично растворяется в теплой и горячей воде. В холодной — плохо. Мы для бабки специально чайник нагревали.

— То, что надо, — усмехнулся Максимов. — Подкинешь щепотку-другую?

— А тебе зачем? — подозрительно прищурился друг.

— Не корысти ради, а токмо спасения души для, — сделал жалобную рожицу Андрей.

— Не прикалывайся, я серьезно.

— Понимаешь, тут ситуация возникла, — Максимов сжато, в нескольких предложениях обрисовал сложившуюся ситуацию.

— Понятно, — вздохнул товарищ. — Раз такое дело, не вопрос. Дам я тебе слабительное. Но учти, оно зараза, сильное. Проносит так, что караул. У нас целое представление было. Вся семья в шок упала. Гремело на всю квартиру, будто тяжелые бомбы с высоты падали, я реально боялся — разнесет унитаз на фиг. Повезло — целым остался. Бабуля потом елё выползла, похудела сильно, зато румянец на щеках появился. Но от запоров надолго избавилась.

— Мне такое и нужно, — мстительно ухмыльнулся Максимов. — Надеюсь, Георгадзе новых ярких впечатлений надолго хватит, чтобы на некоторое время забыть о разборках.

— Даже не сомневайся, — отзеркалил улыбку Рудик. — Там впечатлений будет по самые гланды. Все, кто увидят, это шоу запомнят надолго.

Товарищ помолчал немного и добавил:

— Ты когда это все организовываешь? Мы с Вадиком тоже подскочим.

— Не хотите пропустить зрелище?

— И это тоже, — весело подтвердил друг. — Если не увижу, век себе не прощу. Но больше для того, чтобы тебя поддержать. Сам же сказал, там целая кодла. Неизвестно как отреагируют, если Георгадзе говном фонтанировать начнёт.

— Как раз известно, — усмехнулся Андрей, живо представив себе это зрелище. — Разбегутся, кто куда, чтобы не попасть под обстрел.

— Все равно, с нами надежнее будет, — заверил товарищ. — Надо ещё Цыгану маякнуть, пусть брателлу подтянет. Стас — авторитетный пацан и боксер известный. На него мало кто рыпнуться может.

— Не надо, — наотрез отказался Андрей. — Стас — парень взрослый, зачем его вмешивать в наши школьные разборки? Мы подтянем Цыганкова-старшего, а они потом Авто со своими бандитами. Зачем оно нам надо? Сами разберемся.

— Тогда я парочку друзей с кика подтащу на всякий случай, — пообещал Рудик. — Думал, как ему слабительное подкинешь?

— Есть идеи. Если коротко, я отвлеку, а Русин сыпанет. Любая операция — это планирование, подготовка и отработка. Я уже всё спланировал, сейчас фаза подготовки — добываю необходимое. Отработкой мы с Саней займемся вечером. Он после тренировки зайдет, я его натаскаю.

— Думаешь, всё получится?

— Уверен, — авторитетно отрезал Максимов. — Фирма веников не вяжет.

— Интригуете? — насмешливый девичий голосок заставил Андрея поднять глаза и еле удержать падающую вниз челюсть. Девушка, стоящая перед ним, в облаке сладкого аромата духов, будто сошла с обложки модельного журнала. Белоснежные волосы шелковой волной падали на хрупкие плечи, из-под челки насмешливо сверкали ярко-синие глаза, кукольное личико с тонкими чертами, притягивало взгляд своей безукоризненностью. Джинсовые брючки подчеркивали длинные, ровные ножки с изящной линией лодыжек. Тонкая талия и точеная фигурка в обтягивающей футболке, гарантированно вызывали обильное слюноотделение у всех половозрелых представителей мужского пола.

— Что-то не так? — насмешливо поинтересовалась платиновая блондинка. — У меня третий глаз на лбу открылся или тебя просто заклинило?

— Не просто вдохнул то, что ты на себя набрызгала, и чуть не задохнулся, — моментально отреагировал пришедший в себя Максимов. — Спросить хочу. Эти духи у тебя для атаки или всё-таки для самозащиты?

Рудик коротко хохотнул, поддерживая друга, и ехидно добавил:

— Видишь, я же говорил. Как только узнала, что ты придешь, сразу побежала мамкиными духами брызгаться.

— У тебя губа по земле волочится братик, — весело парировала Лера. — Закатай обратно, не дай бог наступит кто. Духи мои. И я вообще-то скоро ухожу. Так что это не для вас, ребятки.

Сверкнула белозубой улыбкой и пропела звонким высоким голоском:

'Нет, не люблю я Вас, да и любить не стану!

Коварных Ваших глаз не верю я обману.

Остыл огонь души, и сердце охладело!

Вы очень хороши, да мне какое дело!'

«Ты смотри», — мысленно восхитился Максимов. — «Грамотно. Восемь из десяти девчонок в её возрасте, покраснели, надулись и начали бы оправдываться. По итогу, усугубили положение и выставили себя дурами. Как Танька, например. А эта, как ни в чём не бывало, отреагировала. Непринужденно всё в шутку перевела. Не знаю для чего и кого она душилась, но ответила правильно. И голосок у неё приятный».

— Кстати, Андрей, твой план хорош, но я бы этого не делала. Знаю я этого Георгадзе — придурок избалованный с короной на башке, — посерьезнела Лера. — Если вы его бабушкиным слабительным напоите, он не простит. Лучше к Вадькиному брату обратитесь, пусть попробует разрулить ситуацию, — посерьезнела девушка.

— Ты, что подслушала? — нахмурился Рудик. — А Мишку, откуда знаешь?

— Нет, у меня просто слух хороший, — усмехнулась девушка. — Георгадзе в прошлом году к нам на школьную дискотеку с Антоном и братьями заглядывал. Я же тебе рассказывала. Клеились ко мне, но были далеко посланы без права возвращения. Да и периодически видела его на дискотеке в парке и «Доме Железнодорожников».

— Лер, извини, но решение, что делать с Мишкой, мы примем сами, — твердо заявил Максимов. — Спасибо, что беспокоишься, всё нормально будет. Только не проболтайся, пожалуйста.

— А я и не беспокоюсь, — фыркнула Валерия. — Не волнуйся, никому не скажу.

— Лерка — могила, — авторитетно подтвердил Рудик. — Сеструха не такая, как остальные бабы. Трепаться не будет. Никогда меня не закладывала, хотя могла бы. Даже когда дрались по малолетству.