Бесстрашный (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 54

Не завидую я, однако, римским легионерам, что во всяком походе помимо военного снаряжения несли на своих плечах корзины и пилы, лопаты и топоры, а кроме того ремни, серпы, цепи и много чего другого нужного, что можно легко отправить в обоз или, к примеру, отдать маркитантам на «аутсорсинг». Средневековые армии в этом плане отличались от античных в существенно лучшую сторону. Рыцари, по крайней мере, в доспехах в походах не парились. А мы по своему оснащению и задачам всё-таки больше походили на средневековое, а не на римское войско…

Решение сначала отправиться к Самаа́ну и лишь затем в Арладар принять помогла разведка. И по оперативным, и по маготехническим данным второй верховный Конклава мессир Меноний не стал отходить к столице, как первоначально предполагалось, а заперся в своей вотчине, в хорошо укреплённой крепости посреди Самаа́на. Выковырять его оттуда, прежде чем заняться Арладаром и императором, посчитали разумным все участники Большого Совета, который я организовал сразу по получении сведений от разведки.

Кроме меня и моих «старых соратников» в него вошли четверо командиров пиратских баталий, предводительствующий бывшими каторжниками и ставший сотником Бур, бывший молотобоец Хруст (как лучший специалист по применению «гуляй-поля») и проповедник Рушпун (своего рода корпусный капеллан, ну или замполит — как кому больше понравится).

Что любопытно, некую долю сомнений в моём предложении идти сперва к Самаа́ну высказали умеющие магичить «соратники», а не «простые» бойцы, выдвинувшиеся в начальники благодаря воинскому мастерству, а не способности колдовать. Причина, как мне показалось — банальная ревность. После событий в Шаонаре я явно стал уделять больше внимания обычным парням «из глубинки», а не опытным магам, считающихся моими друзьями и вообще «ближним кругом».

Честно сказать, это получилось спонтанно, как бы само собой. Просто в те несколько дней до Большего Совета мне хотелось как можно меньше видеться и с Туром, и с Ликой, и с Аршафом, и уж тем паче с Рейной. Тупо боялся, что не удержусь и сделаю с ними что-то не слишком гуманное. Ну, или просто выскажусь так, что вызову заслуженные подозрения. Каждый из них, судя по показанному «погонщиком», во времена оные отличился не в лучшую сторону. И никуда, как я понял, их врождённая спесь и презрение к простолюдинам за прошедшие века не исчезли. Просто сегодня они их скрывали. Хотя и довольно умело, не подкопаешься.

Демонстрировать, что их раскусили, я был не вправе. Мне требовалось завершить этот «квест» с императором и Империей, а потом сделать то, что решил после разговора с «погонщиком», даже ему не рассказав всего, что задумал. Поскольку «погонщик» тоже являлся магической сущностью, и ему точно мог не понравиться мой настоящий план.

Словом, наиболее подходящей тактикой на ближайшие дни стала моя отстранённость от прежних друзей со ссылкой на непредсказуемую ситуацию с магией и невозможностью пополнения маг-энергии. Типа, лучше чуток перебдеть, чтобы случайно чего-нибудь не нарушить.

«Соратники», пусть и без энтузиазма, эту тактику приняли. Претензий, по крайней мере, никто не высказывал. И только Рей на любом совещании, при каждой случайной встрече стремилась поймать мой взгляд и, видимо, завязать-таки «разговор по душам». Пока у меня получалось в эти сети не попадаться. И я очень надеялся, что как только мы выступим к Самаа́ну, а затем к Арлада́ру, вероятность такой «беседы» и последующего «саморазоблачения» станет намного ниже. У всех у нас просто не останется времени, чтобы отвлекаться на «ерунду».

К резиденции мессира Менония мы подошли на пятые сутки.

Разведка не подкачала. Второй верховный Конклава, действительно, спрятался в крепости в надежде отбиться или хотя бы устроить всё так, чтобы мятежники просто махнули рукой на неуступчивого хозяина Самаана и двинулись дальше, к столице.

Лиг за десять до города нам начали попадаться беженцы, сперва одиночные, а дальше, по мере приближения к Самаану, они уже валили толпой: пешком, на телегах, в крытых повозках, конные. И все, как один, уверяли, что городская стража, все маги и сам верховный собрались в центральном квартале, где цитадель, храм и дворец наместника, предварительно выгнав оттуда всех гражданских и реквизировав практически всё имеющееся в городе продовольствие. И город вне крепости они защищать не планировали.

Конечно, происходи это в моём прежнем мире, Меноний с компанией наверняка попытались бы прикрыться «живым щитом» из гражданских, заперев последних внутри городских стен и не давая уйти. Насмотрелся я, помнится, на таких. Как в той же Сирии, так и в других местах. Обычная практика всех, кто уверен, что их противник в некомбатантов стрелять не посмеет.

К нашему счастью, здешние нормы жизни гуманизмом не отличались. Местные маги с простолюдинами не церемонились. Привыкли смотреть на них, как на пыль под ногами, и искренне полагали, что мятежники думают точно так же. То есть, даже и в мыслях не держат, что гражданских в войне надо щадить, а уж что защищать — так это вообще ни в какие ворота. И, значит, от очутившихся меж двух огней простых самаанцев толку не будет. Только припасы, нужные для обороны, сожрут, а после подохнут без какой-либо внятной цели под копьями и мечами штурмующих или от стрел защищающихся…

Нам это было лишь на руку. Бегущих из Самаана мы не обижали, а просто требовали, чтобы они не загромождали дорогу и не мешали продвижению войск. Однако разведдозоры мы в город всё же отправили. Кто знает, может, это ловушка. Я бы, по крайней мере, именно так бы и сделал.

Подозрения не подтвердились. Ловушек за городскими стенами не обнаружилось.

Тем не менее, я решил не вводить в Самаан всю армию. И «вагенбург», и вся кавалерия остались снаружи. Внутрь вошли лишь штурмовые отряды и группы зачистки, усиленные «обычными» магами. В продвижении по городу нам никто не препятствовал. Даже у са́мой крепости.

«Соратников», кстати, я в город не взял, объяснив, что для захвата резиденции мессира Менония их магия не потребуется, а вот снаружи, чтобы держать периметр, она будет в тему. Объяснение так себе, но те, кого я ещё недавно считал друзьями, ему как будто поверили. Ну, или сделали вид, что поверили. Но если и начали что-то подозревать, то отнюдь не о том и не то, что было на самом деле.

В течение всего похода от Прошт к Самаану я усиленно нагнетал ситуацию, при каждом удобном случае говоря, что рисковать им сейчас не стоит. Что, мол, на завершающем этапе борьбы с Империей их жизни важнее, чем жизни тысяч бойцов. Ведь если хоть с кем-то из них случится непоправимое, теперь, когда все имперские камни Баат уничтожены, возродить «настоящую» магию после победы над императором у нас не получится…

— Наверно, боятся, монсьор, магию впустую использовать, — попробовал объяснить Хруст «пассивность» обороняющихся. — Применят, я думаю, когда мы на штурм пойдём.

— На штурм, говоришь? — усмехнулся я, оглядывая высокие и крепкие стены самаанского замка и окружающий его ров, заполненный тёмной водой. — Да нет, мой друг. Штурма мы постараемся избежать.

— Предложим им сдаться? — оживился бывший молотобоец.

Я покачал головой:

— Не предложим. Пленные нам не нужны. Как и переговоры…

На то, чтобы установить на соседней площади камнемёт (там, где его со стен не видать), ушло четверть часа. За это время штурмовики успели окружить крепость и блокировать все мосты через ров.

Подтверждение, что в крепости находится гарнизон, дал мастер Тарзий, тот самый големщик, что сопровождал меня в рейде к Салате.

Сразу четыре запущенные им «летухи» кружили сейчас над крепостью и передавали картинки снизу.

— Около тысячи, — сообщил он мне о примерном количестве защитников замка. — И мастер Меноний там. Видел его на балконе дворца. Наших големов он точно засёк, но…

— Но сбить не пытался, — закончил я фразу за замявшегося големщика. — Это понятно. Не хочет тратить энергию по пустякам.