Грешный (СИ) - Тимофеев Владимир - Страница 53

Способ, который он предложил, оригинальностью не блистал. Сказку о Спящей красавице я и читал, и слышал во множестве вариантов. От полностью «травоядных», одобренных высочайшей цензурой, до максимально жёстких, где проспавшая сотни лет дама пробуждалась не просто немножко беременной, а многодетной матерью, не имеющей никакого понятия, кто и в каком количестве ей так подсуро́пил.

Будучи хищником, мягкие «травоядные» варианты Малыш не рассматривал, а сразу же предложил мне тот, который выбрал бы сам, если бы был человеком. Вдохни в свою женщину искру жизни, и ей ничего больше не останется, кроме как продолжить ваш род — сильнейшей жрицы Ларанты и единственного в этом мире иммунного. Только это, как полагал тигрокот, может вывести её из состояния энергетического истощения.

Наверное, он был прав. И даже скорее всего. Но я так не мог. Ведь что по моральным законам, что по уголовным статьям, это означало «совершить насилие, воспользовавшись беспомощностью жертвы».

Конечно, в том мире, где я сейчас находился, традиции и законы несколько отличались от тех, к каким я привык на Земле, да, собственно, и на Земле они, бывало, лишь декларировались, но с другой стороны… Да, с другой стороны, законы, как жить и как поступать в этой жизни, люди всегда носят у себя в головах. И никакими репрессиями, никакими кнутами и пряниками их оттуда не выбить. Хочешь убить — убьёшь, хочешь помочь — поможешь, хочешь остаться в сторонке — отвернёшься и проча́паешь мимо. А что до расплаты, так до неё, как обычно, надо ещё дожить, и вовсе не факт, что получится…

Мысленно выдохнув, я наклонился к лежащей на постаменте Ирсайе и поцеловал её в губы.

Целомудренно и безразлично…

Словно скульптуру из камня…

А впрочем, нет. Безразлично не вышло.

Нет, током меня в этот миг не пробило, но прячущийся за грудиной Байаль неожиданно потеплел. А следом за ним потеплели и губы красавицы. Пока ещё спящей, но, похоже, уже не такой безучастной, как за секунду до этого…

Боясь упустить появившееся вдруг ощущение «куража», я опять приложился к её губам. На этот раз на несколько дольше, чем раньше. Осколок драконьего средоточия потеплел ещё больше, а у королевы затрепетали ресницы и, кажется, появилось дыхание.

Воодушевлённый успехом, я скинул куртку, расстегнул у рубахи щекочущий горло ворот и, приобняв неподвижную женщину (чтобы, как водится, «зафиксировать и усилить»), впился в её губы своими.

Байаль за грудиной вспыхнул ярчайшим огнём, и в то же мгновение его алое пламя рванулось через меня в королеву. Тело красавицы изогнулось, как в спазме, её глаза распахнулись, а внезапно ожившие руки с силой толкнули меня, отшвыривая от постамента.

Толчок оказался настолько силён, что я пролетел по воздуху метра три, а потом ещё столько же проскользил по полу на заднице и остановился, только влепившись спиной в подножие трона. Аж искры из глаз посыпались, и в голове загудело. Хорошо хоть, что трон в нижней части состоял из гибких древесных стволов, и они, как рессоры в машине, приняли на себя бо́льшую часть инерции. А не то бы мне точно что-нибудь где-нибудь переломало. И это ещё — в лучшем случае. А всё потому что…

— Ой! — донеслось от алтарного возвышения.

…такой исход надо было предвидеть. Предвидеть и не увлекаться…

— Я не со зла. Извини.

Кряхтя, как старик, я кое-как встал, встряхнулся — вроде всё цело — и, покачав головой, укоризненно посмотрел на очнувшуюся королеву.

Та уже, как ни в чём ни бывало, сидела на «алтаре», поджав ноги и прикрываясь подтянутой к горлу мантией. Последняя кое-где смялась и, в результате, хм… прикрывала не всё… по крайней мере, в той части, что сбоку у талии и чуть пониже спины.

— Прости, я могу тебя попросить… отвернуться? — густо покраснела она, заметив, куда я смотрю.

— Не вопрос, — пробормотал я с предательской хрипотцой, чувствуя, что тоже краснею.

Странное дело: пока я ворочал и щупал её полностью обнажённую, то никакого смущения не испытывал. Зато сейчас, когда увидел лишь краешек тела да пару изгибов, смутился, как будто бы это, на самом деле, что-то постыдное.

— Я всё. Поворачивайся. И ты, Малыш, тоже, — женщина спрыгнула с постамента и поманила пальчиком тхаа. — Давай, подходи, не бойся, я не кусаюсь.

Малыш неохотно поднялся и потрусил к королеве. В брошенном на меня взгляде явно читалось: «Ага. А если она и меня, как тебя — хребтиной о трон?..»

«Не волнуйся. Она всё осознала и больше не будет», — успокоил я зверя.

— И долго я тут… того? — неопределённо покрутила пальцами дама, когда мы подошли.

— Что-то около часа.

— А-а-а… что Дамира?

— Рассыпалась в пыль.

— Последнее проклятие? Понимаю, — вздохнула Ирсайя. — Ты, наверное, сердишься? Да?

— Ну… — повёл я плечами.

— Сердишься, — снова вздохнула женщина. — Я ведь даже не думала, что она это сделает. И чуть было всех тут не подвела…

Малыш ткнулся ей в руку, и она машинально погладила его по загривку.

— Главное, что все живы-здоровы… Ну, кроме Дамиры, конечно, — изобразил я кривую усмешку — Так что не страшно. Забудем.

— Забудем, — не стала спорить Ирсайя. — Во дворец я вернулась. Ты своё обещание выполнил. Очередь за моим…

Она прошлёпала босыми ногами к своему трону, обошла его сзади и что-то там повернула.

Внутри изголовья щёлкнул замок, и через миг оно распахнулось, словно шкатулка.

— Вот оно, твоё «Око», — сообщила бывшая пленница, вынимая оттуда знакомую пирамидку. — Я спрятала эту вещицу в троне и настроила так, чтобы никто не смог завладеть им кроме меня и моих близких родственников.

— А разве такое возможно?

Королева кивнула:

— Возможно. Трон Зелёного королевства — артефакт не менее сильный, чем Камень вечного времени. А «Око демона» может связать их друг с другом через законно избранную королеву Ларанты. Так говорило святое предание, не поверить ему я не могла. Месяца два назад… я это уже говорила… — прикрыла Ирсайя глаза, — я смотрела в шар предсказаний. Увиденное никаких кривотолков не допускало. Мне и всему королевству грозит опасность. Смертельная. Но какая конкретно — неясно. Откуда исходит — тоже. Чтобы понять, я отправилась в Храм, советовалась с Фарьяной, пыталась общаться с Камнем…

— И он сказал тебе: защитить трон? — мелькнула догадка.

— Почти. Я решила, что некий враг готовится уничтожить наш трон, а через него и всё королевство. Но чтобы его уничтожить, надо сначала взять его под контроль. А чтобы взять его под контроль, надо подобраться к нему максимально близко. Честно признаюсь, я думала: это будут мольфары, они попытаются проникнуть в столицу и во дворец и убить королеву.

— То есть, тебя.

— Да. Именно из-за этого суд над тобой прошёл… как прошёл.

— Я помню. И кстати, весьма удивился тогда и скорости следствия, и скорости приговора. Но мы сейчас не об этом.

— Ну, почему не об этом? Об этом тоже, — не согласилась Ирсайя. — С моей стороны это была ошибка, и я за неё заплатила.

— Я тоже.

— Что тоже?

— Заплатил за неё.

— Извини.

— Уже извинил. Продолжай.

Королева наградила меня подозрительным взглядом, как будто не веря, что я и вправду простил её, затем покачала головой и неспешно продолжила:

— Об истинной силе королевского трона знают немногие. Даже из жриц таких наберётся не больше пары десятков. Нашу магию, магию времени, поддерживают два сильнейших источника. Один из них — Камень вечного времени, он отвечает за прошлое. Другой — вот этот вот трон, — коснулась она рукой снежно-белого кресла, словно бы сотканного из закаменевших деревьев и покрытого «овечьим» руном. — Он отвечает за будущее. Вместе, взаимодействуя, они создают настоящее. Так говорили матери-прародительницы Ларанты, так ныне считают и их преемницы-продолжательницы. Артефакт «Око демона» мне достался от Сирты.

— И он собирает в себе это самое настоящее? — попробовал я опять угадать.

— Нет, — щека собеседницы дёрнулась. — И это тоже была ошибка. Я полагала, что «Око» и вправду блокирует трон, замыкая на мне его связь со Святилищем. И что в этом случае попытка кого-то чужого подчинить его своей воле закончится полным провалом. Что даже в случае моей смерти трон подчинится лишь той, кого изберут на Совете. Ну, или моим близким родственникам, которых здесь нет и не будет…