Владыка Нила - О'Бэньон Констанс - Страница 41

Слышны были только завывания ветра. Несмотря на старания Рамтата защитить ее, Данае казалось, что она наглоталась песка с половины пустыни. Даже среди угрожавшей им опасности девушка испытывала волнение, чувствуя прижавшееся к ней мускулистое тело. Он был тяжелым, но она упивалась ощущением его близости. Повернув голову, она коснулась губами его щеки.

– Ах вот как, – прошептал Рамтат ей на ухо. – Хочешь отвлечься? В этом я могу тебе помочь.

Его рот отыскал ее губы, двигаясь осторожно и нежно, отнимая последнюю возможность вздохнуть. Даная ощущала его затвердевшую плоть возле своего бедра и понимала, что точно так же возбуждает его, как он ее. Рамтат прижался к ней всем телом, и поцелуй его стал более жадным.

– С тех пор как я отведал запретный плод твоего тела, я испытываю неутолимую жажду снова испробовать его. – Он прижался колючей щекой к ее щеке. – Я никогда не смогу насытиться тобой.

– Я чувствую то же самое, – промолвила Даная, уткнувшись лицом ему в шею.

– Даже когда угроза смерти нависла над нами, ты воспламеняешь мне кровь! Я не могу устоять перед тобой, – сказал он, приблизив губы к ее уху, чтобы она могла его услышать. – Но если мне суждено умереть, пусть я умру с твоим поцелуем на устах.

Поцелуй казался бесконечным и, конечно же, вытеснил из головы Данаи всякие мысли об опасности. Все, о чем она могла думать, – это ощущение губ Рамтата и его тела, тесно прижимавшегося к ней.

У нее мелькнула мысль, как он может целовать ее с такой страстью, если считает, что она лишена чести и способна на подлость.

– Ты поймала меня в свои сети, как паук в паутину, – сказал Рамтат, отрываясь от ее губ. – Похоже, у меня нет от тебя противоядия.

Даная не видела его лица, но он еще раз поцеловал ее так страстно, что ей пришлось вырваться, чтобы вздохнуть. Ладонь его скользнула по ее бедру, и он поднял ей платье до талии. Даная сознавала, что буря стала ослабевать, вой ветра теперь напоминал скорее плач женщины. Но буря ничего для нее не значила – ничто не имело значения, кроме того, что Рамтат собирался с ней сделать. Его палец дотронулся до нее, и она полностью отдалась наслаждению, которое он ей дарил.

– Тебе нравится, когда я так тебя касаюсь?

– Да, – с трудом удалось ей прошептать.

– И я не могу удержаться, чтобы не касаться тебя. Ты нужна мне, как вода умирающему от жажды.

– То же происходит и со мной.

Рамтат еще выше поднял ее платье и вонзился в нее, лишая способности рассуждать, последнего благоразумия. Его твердая плоть заполнила ее алчущее тело, и они вместе унеслись на волнах страсти к блаженству. Даная почувствовала, как он застыл, когда содрогнулось его тело. Но он все также оставался внутри ее, и после продолжительного дурманящего поцелуя плоть его вновь затвердела и он снова овладел ею.

– Если я потеряю тебя, жизнь моя станет бессмысленной, – прорычал Рамтат ей в ухо. – Я презираю свое влечение, которое заставляет меня жаждать тебя!

Даная не могла ему ответить, потому что тело ее содрогалось и она держалась за него, принимая его семя в свое чрево.

Долгое время они оба молчали. Даная заметила, что буря почти затихла и уже наступала ночь. В отдалении послышался вой шакала, но, кроме него, ничто не нарушало мрачной тишины.

– Что мне с тобой делать? – спросил Рамтат, приподняв ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть в ее глаза в полутьме.

– Я не знаю.

– Ты предательница.

– Кого я предала?

Рамтат сел и оправил на ней платье. Даная видела, как он с беспокойством уставился в сгущавшуюся тьму.

– Наши лошади сбежали, – сказал он наконец. – Мои люди найдут их; затем отправятся искать нас. Им трудно будет обнаружить нас в темноте.

– Что же нам делать?

Он снова повернулся к ней:

– Я знаю, чем хотел бы заняться. Но каждый раз, как я овладеваю твоим телом, я теряю часть себя.

Даная положила руку ему на плечо.

– Я беру только то, что ты даешь. Ты всегда мог позволить мне уйти и прекратить эти муки ради нас обоих.

Он поднялся на ноги.

– Уже слишком поздно спасать меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила она в отчаянии.

– Я слышу, что приближаются мои люди, – сказал Рамтат. Взяв ее за руку, он помог ей подняться на ноги.

Даная тряхнула головой, пытаясь стряхнуть песок, забившийся в волосы.

– Что мы теперь будем делать?

– Будем скакать всю ночь, тогда к утру достигнем Александрии.

– Что будет со мной?

Не поднимая на нее глаз, Рамтат ответил безразличным тоном:

– Это придется решать царице.

К этому моменту подскакавшие бедуины спешились. Один, шедший впереди, вел в поводу их коней. Рамтат подсадил Данаю на лошадь и сказал ей тихим голосом, так чтобы остальные не услышали:

– То, что произошло между нами, было ошибкой, и мы оба это знаем. Больше этого не повторится.

В слабой улыбке, которой она одарила его, мелькнула горькая насмешка.

– Твоя тетя сказала, что ты никогда не поставишь любовь выше долга. Мне почти жаль тебя, владыка Рамтат. Ты обречен быть очень одиноким человеком.

Даная беспомощно наблюдала, как Рамтат отвернулся от нее и взгромоздился на лошадь. Она знала, что он стыдится тех чувств, которые испытывает к ней, и ей хотелось возненавидеть его за это. И хотя его отказ от нее заставил ее страдать, девушка ничуть не жалела о том, что произошло между ними.

В полном молчании с Рамтатом во главе маленький отряд стремительно помчался через пустыню.

Пугающая неизвестность ждала Данаю впереди, и у нее не осталось ничего, кроме собственной гордости, нужной ей, чтобы поддержать при встрече с неопределенным будущим.

Она была невиновна, и многие могли бы подтвердить это. Но большинство из этих людей остались на вилле под властью Харика, и он наверняка угрожал им, если они станут высказываться в ее поддержку.

Даная подумала об Урии и Минух, которых не остановили бы угрозы Харика. Что, если он сделал что-нибудь с ними, чтобы заставить их молчать?

Одно она знала наверняка. Лучше ей умереть быстрой смертью как предательнице, чем оказаться под ненавистной властью Харика.

Надвигающаяся ночь стала немного темнее, и девушка задрожала, хотя и не от холода.

Когда они сразу после полудня вступили в Александрию, стук копыт их лошадей эхом разносился по пустынным улицам города. Даная удивленно оглядывалась кругом, поражаясь, куда девались все люди. Когда они галопом мчались мимо серебряных дел мастерских, не слышно было стука молотков. Лавка кожевника, в которой всегда толпился народ, была закрыта и заперта.

Вокруг никого не было. Ни одной живой души.

Даная вопросительно взглянула на бедуина, который скакал рядом, но он нахмурился и перевел взгляд на дорогу впереди.

Бедуин знал, что, если заговорит с женщиной шейха без разрешения, его сурово накажут, поэтому и хранил молчание.

Когда они приблизились к центру города, Даная услышала звон скрещенных мечей, и глаза ее расширились от страха. Звук битвы усиливался от улицы к улице, и, судя по всему, место, где шло сражение, было совсем близко.

Подняв руку, Рамтат подал знак остановиться. Даная предположила, что он приказал своим людям уходить, потому что они мгновенно исчезли, а Рамтат, схватив поводья лошади Даши, повел ее назад, в ту сторону, откуда они только что приехали. Пока они петляли по улицам, несколько раз возвращаясь, звук битвы отдалился и стал приглушенным.

Рамтат держал одну руку на рукояти меча, а другой рукой вел под уздцы лошадь Данаи, управляя своим конем только си той мускулов ног.

– Не бойся – ты вне опасности, – сказал он ей. – Скоро мы покинем город. Будь уверена, битва еще не распространилась на сельскую местность.

До сих пор война не казалась Данае реальной. Она внимательно оглядела горизонт и поняла, что то, что она принимала за облака, на самом деле было клубами дыма. Не желая признать, что она и вправду напугана, Даная прикрыла покрывалом лицо и отвернулась от Рамтата. Похоже, что битва происходила в окрестностях дворца, и девушка осознала, что война между сторонниками царя и царицы разгорается с новой силой.