Владыка Нила - О'Бэньон Констанс - Страница 44

– Это очень опасно! – возразила царица.

– Мы живем в опасные времена, моя дорогая, – напомнил Цезарь, продолжая внимательно наблюдать за Рамтатом. Проконсул достаточно хорошо изучил молодого генерала, чтобы понять, что того что-то беспокоит. – Что тебя тревожит, Рамтат?

– Не то чтобы я был встревожен. Просто я пытаюсь разрешить загадку, которая не дает мне покоя.

В голосе Цезаря проскользнуло любопытство.

– Ну так расскажи нам об этом – сделай одолжение, позволь нам узнать, о чем ты думаешь.

Рамтат мрачно кивнул, наблюдая за царицей.

– Дело в том, сиятельная царица, что Даная удивительно похожа на тебя – вплоть до цвета глаз. Но есть и еще одна загадка: Даная носит на шее очень ценную подвеску, подвеску с царской символикой. Когда я спросил ее о ней, она замкнулась и сказала только, что эта вещь принадлежала ее матери.

Клеопатра раздраженно сжала губы.

– Вероятно, ее мать произвела на свет одного из побочных отпрысков моего отца. Возможно, она была рабыней, которая пришлась моему отцу по вкусу.

– Я рассматривал такую возможность, – признался Рамтат.

– Опиши мне эту подвеску, – сказала царица. – Как она выглядит?

– Я могу сделать лучше, если ты позволишь, сиятельная царица. Думаю, я смогу нарисовать ее.

Клеопатра кивнула в сторону стола, заваленного папирусами, где стоял горшочек с чернилами.

– Так сделай это!

Рамтат опустил тонкую тростниковую кисточку в чернила и набросал несколько линий на листке папируса. Затем протянул этот листок царице. Он смотрел, как Клеопатра разглядывает рисунок, и заметил, что лицо ее побледнело.

– Ты уверен, что это точный рисунок?

– Да, сиятельная царица. Подвеска искусно выполнена из золота в виде свернувшейся кобры. Глаз змеи – очень крупный изумруд.

– Мне знакома эта вещь. Мой отец приказал придворному золотых дел мастеру изготовить две одинаковые подвески. Одну для моей матери, а другую для… – Ее голос прервался, а лицо стало еще бледнее. Она опустилась на обитую кожей скамейку и горестно покачала головой. – Долгое время считалось, что владелица второй подвески умерла. Если эта женщина еще жива или если Даная ее дочь, она может представлять для меня страшную опасность, которую ты даже не можешь вообразить.

– Глупости! Никогда не поверю, что эта рабыня, если она действительно рабыня, может представлять для тебя угрозу, – скептически заметил Цезарь.

С застывшим лицом царица наклонилась вперед и заглянула Рамтату в глаза.

– Я должна узнать, действительно ли она ее дочь. Нельзя исключить возможности, что она попытается сместить меня и занять мое место.

– О ком ты говоришь? – возмущенно сказал Цезарь. – Кто та женщина, которой твой отец подарил эту драгоценность?

– Илана была дочерью самого доверенного генерала отца, командующего войсками Алекоса. Один из его дальних предков сопровождал Александра Великого в его походе на Египет. Говорили даже, что он состоял с Александром Великим в родстве. Я точно не знаю, но генерал был из очень знатного рода, и мне помнится, что отец говорил, будто отец Иланы чисто греческого происхождения, как и мы, Птолемеи. В детстве я слышала много разговоров о редкой красоте его дочери и о том, что мужчины не могут не влюбиться в нее. Мой отец не стал исключением. Ходили слухи, что он даже женился на ней, но если и так, никаких документов не сохранилось.

– Что с ней стало? – спросил Цезарь, заинтересовавшись историей.

– Илана исчезла незадолго до моего рождения. – Клеопатра посмотрела в глаза Цезаря. – Говорили, что она сбежала от преследований других жен отца, которые затаили на нее зло. Также говорили, что когда она бежала, то носила под сердцем ребенка моего отца. – Глаза царицы широко раскрылись, и она слегка выпятила нижнюю губу. – Если эта женщина дочь Иланы, могут найтись и те, кто захочет воспользоваться ею, чтобы отнять у меня трон.

Рамтат глубоко вздохнул.

– Никогда не поверю, что Даная участвует в заговоре с целью отнять у тебя трон.

– Владыка Рамтат, ты думаешь не головой, а совсем другой частью тела! – с раздражением заявила царица. – Эта женщина имеет над тобой власть – я это вижу. Ты позволил своей любви к ней мешать исполнению твоего долга.

Рамтат был поражен.

Не отрывая взгляда своих зеленых глаз от Рамтата, царица продолжала:

– Я узнаю всю правду об этой женщине. Если выяснится, что она дочь Иланы, ее следует устранить.

– Она может оказаться всего лишь дочерью рабыни, – снова предположил Цезарь, заметив по глазам Рамтата, в каком тот напряжении.

Клеопатра покачала головой:

– Кто может знать? Но я намерена это выяснить. – Она встретилась взглядом с Рамтатом. – Следуй за мной – я кое-что тебе покажу.

Царица выскользнула из комнаты, и Рамтат последовал за ней, а Цезарь вернулся к изучению своих карт и планированию стратегии продолжающейся войны.

Легкими шагами двигаясь впереди, царица вела за собой Рамтата по длинным отделанным мрамором коридорам, мимо высоких коринфских колонн, через комнаты, обставленные роскошной мебелью, и залы, наполненные бесценными сокровищами, которые семейство Птолемеев собирало многие годы.

Наконец Клеопатра остановилась перед массивной двойной дверью, обитой золотом.

– Здесь была спальня и ванная комната моего отца, – сказала она Рамтату. – Теперь этим помещением никто не пользуется.

Рамтат прошел вслед за царицей мимо массивной кровати с полупрозрачной занавесью, мимо гардеробной, где все еще хранилась одежда покойного паря. Миновав еще ряд двойных дверей, Рамтат увидел, что находится в самой изысканной ванной комнате из всех, которые ему доводилось встречать. Все кругом было отделано мрамором и золотом. Но что более всего приковало к себе его взгляд – это мозаичные картины на стенах. Одна из них представляла битву с Александром Великим – в изображениях богини Исиды безошибочно угадывался облик царицы из рода Птолемеев. Рамтат двинулся вдоль стены, выложенной бирюзой, на которой изобразили жреца, льющего из кувшина на голову царя священную воду Нила.

Царица Клеопатра указала на заднюю стену, сверкавшую яркими красками, – похоже, там были представлены сцены семейной жизни.

– Внимательно посмотри на изображенных там женщин, рассмотри их лица. Скажи, если кого-нибудь узнаешь.

Рамтат двинулся вдоль стены, пристально вглядываясь в каждое лицо. Одна сцена представляла отца Клеопатры на троне. Другая – царя со своими детьми, видимо, на загородной прогулке. Сначала Рамтат не нашел на картине ни одного знакомого лица, но затем его взгляд остановился на женщине в голубом платье, грустно улыбавшейся царю.

Рамтат почувствовал, словно ледяная рука вонзилась ему в грудь и с силой сжала сердце. Художник с большим искусством изобразил задумчивую молодую женщину. Черты ее лица, глаза, изящная фигура – все напоминало ему о Данае.

Рамтат протянул руку и коснулся изображения женщины.

– Сиятельная царица, могу я узнать, кто эта женщина? – спросил он, хотя в глубине души уже знал ответ.

– Это Илана. Тебе она кажется знакомой?

– Очень странно, но Даная похожа на тебя, как и эта женщина. – Он повернулся и взглянул в лицо Клеопатре. – Как это возможно?

– Она была двоюродной сестрой моего отца – и, конечно же, царской крови. Отец Иланы был жена на младшей сестре отца. Теперь ты понимаешь, почему я обеспокоена?

Рамтат задумался, возможно ли, что у Данаи и Клеопатры один и тот же отец. Ничего удивительного, что она не желала говорить о своей матери или о ее происхождении. Вероятно, она опасалась, что это будет означать для нее смерть.

– Сиятельная царица, я начинаю верить в невиновность Данаи. Я бы мог спокойно доверить ей свою жизнь – и что более важно, твою.

Клеопатра мгновенно встревожилась.

– Хорошенько стереги эту женщину и доставь ее прямо ко мне, как только выполнишь задание Цезаря. Я хочу сама ее расспросить, и чем меньше людей знают о ее существовании, тем лучше.

Рамтат поклонился.