Гадости для радости ...и по работе (СИ) - Ясная Яна - Страница 3

Тишина. Только слышно, как у кого-то из соседей снизу в подъезде жарит рок.

— Наталья Владимировна!

— Что? Вот что ты начинаешь?

— Мама, скажи честно — вы что, передумали Урсулу отпускать во Владивосток?

— Ну на кой черт ей этот Владивосток? — Взвыла мать. — Четырнадцать часов в самолете, и это если рейс прямой! Ну что, что она там забыла, что? Она победительница всероссийской олимпиады, она в любой вуз страны поступать может, дался ей этот ДВФУ, чего она в него уперлась!

В ДВФУ она уперлась, потому что он во Владивостоке, а с компанией сверстников из Владивостока она уже лет пять дружит — сперва на компьютерные темы, а теперь по любым вопросам.

— Понятненько.

— Что это тебе понятненько? — Мрачно поинтересовалась мама.

— Вы с отцом игнорируете ее мнение, она саботирует ваши планы, — независимо отозвалась я.

И быстренько разорвала соединение.

Потому что я, конечно — независимая, самостоятельная и взрослая, но… Но пусть мама сначала перебесится!

Я походила по квартире. Проверила температурный режим и влажность у Татьяны в террариуме. Погладила гладкую треугольную голову. Повздыхала. Попила чаю.

Конфликт родителей и Урсулы — это так, ерунда. Понятно, что они хотят ей светлого будущего, но Урсуле, как по мне, достаточно и светлой головы. Она точно знает, чего хочет от жизни и как будет этого добиваться. Родителям тут не светит.

А вот сегодняшние клиенты не шли из головы.

Мы, наги, не слишком чадолюбивая раса. Процесс размножения и подбора партнеров у нас сопряжен с определенными сложностями и проблемами. Нет, мы способны заводить детей и с людьми, и с другими иными — иначе как вид наги давно выродились бы. Так что дело не в этом. Мы просто в принципе плохо размножаемы. И потому, например, любая пара, решившая завести ребенка (будь то пара нагов или смешанная) — должна предъявиться старшим. Самые опытные из целительниц и предсказательниц общины посмотрят на ваши “генетические линии”, на вероятное общее потомство. Просчитают совместимость, риски появления отклонений и дадут добро. Или не дадут. За взбрыки в этой области можно огрести неиллюзорных магических люлей, вплоть до принудительного ограничения репродуктивной функции: нечего рисковать благополучием и безопасностью общины.

И все эти сложности могли бы сильно испортить жизнь, но к счастью, мы довольно хладнокровны в этом вопросе: есть дети — хорошо, нет детей — и так неплохо.

Это с одной стороны. А с другой стороны… учитывая как раз все проблемы, с которыми сопряжен процесс размножения у нагов, детство для нас неприкосновенно. Причинение вреда беременной или ребенку — табу. Раньше эта наша установка, наверное, касалась только только нас самих, но давно расползлась на всех разумных в принципе.

24/06

Я поднималась по лестнице в состоянии некоторой задумчивости. Клиентов у меня на этой неделе было четыре: мадам Горкина (“Нет, я ничего не могу вам сказать о женихе вашей дочери, если вы не приведете жениха вашей дочери. Нет, фотография не поможет. Нет, личная вещь не поможет. Нет, дать гадалке больше денег не поможет.)

Но, если вам очень хочется, можете дать гадалке больше денег просто так!

Сергей Морозов, занимающийся перепродажей машин (из трех автомобилей — один более-менее соответствует предоставленному хозяином описанию, у другого скручен пробег, третий побывал в аварии. Авария избежала зоркого ока дорожных служб — а моего не избежала).

Некая девица Анна (“Я от Лидии, Конышевой!”), желала знать, получит ли ее коллега повышение (Нет, я ничего не могу вам сказать о вашей коллеге, если вы не приведете коллегу. Нет, фотография не поможет. Нет, личная вещь не поможет. Нет, дать гадалке больше денег не поможет. Но я могу сказать вам про вас — ваши шансы получить эту должность три из десяти”). Девица Анна почему-то ужасно воодушевилась и убежала, воинственно грохоча каблуками по лестнице.

Четвертым клиентом была пара “Катерина плюс Андрей”, воспоминания о которой до сих пор вызывали смутное чувство недовольства собой, поэтому их я старалась затолкать поглубже в недра памяти, чтобы не всплывали.

Морозов и мадам Горкина были клиентами старыми, постоянными и денег мне за время нашего сотрудничества принесли прилично.

В целом, нехитрая калькуляция доходов подсказывала, что на хлеб насущный вполне мне хватает. А вот на туфли — нет.

С одной стороны, не то чтобы туфли из змеиной кожи — предмет острой необходимости.

С другой стороны… ну а чего они такие, что мне их невыносимо хочется?!

Понастроят витрин, понаставят в витрины туфель, а девушке потом страдай!

Или даже хуже — работай!

И ведь, что обидно: запрашиваемая за туфли (голубой питон!) сумма не была недостижимой мечтой. И не подними мне старая кашол… Алевтина Витольдовна квартплату, я бы, может, взяла бы их, да ка-а-ак купила!

Домой бы в них съездила…

В принципе, можно пустить на туфли Татьяну. Как бы выяснить, хватит ли мне одной Татьяны на две туфли?

— Здравствуйте! — Вырвал меня из меркантильно-мечтательных расчетов молодой голос.

К голосу прилагался юноша лет восемнадцати — светлокожий и светловолосый, очаровательно взъерошенный и выглядящий застенчивым.

И однозначно иной.

Видовую принадлежность навскидку определить я бы не взялась — не сталкивалась с такими, как он, раньше. Но инаковость гарантировала стопроцентно.

Впрочем, скрываться сосед и не думал.

— Скажите, вы же змеевна?

Ну… иногда нас и так зовут.

— А я ваш сосед, Вася, я в сорок пятой живу. Скажите, ваш вид, вы же умеете делать ментальные внушения, да? Понимаете, я набрал вес, очень переживаю, а вы… Вы не могли бы мне помочь? Ну, с аппетитом?.. Я имею в виду, с установкой на снижение аппетита!

При визуальном осмотре лишний вес у соседа Васи не обнаружился.

Юноша выглядел стройным и гармоничным. И смущенным. И трогательным. И обаятельным.

Но я все равно насторожилась.

А не предлагают ли мне вдруг поработать бесплатно?

— Вася, скажи, — осторожно начала я, — Ты, случайно, не обратил внимания на то, что все мои клиенты — люди?

Он растерялся от моего вопроса, даже хлопнул красивыми глазами.

— Чем больше в существе силы, тем сложнее нашему виду как-то на него магически воздействовать. Не важно — смотреть на судьбу или делать внушения. Я предпочитаю работать с людьми, потому что иные просто не заплатят мне столько, во сколько я оценю свой расход сил.

Я извиняюще развела руками, не говоря Васе о том, что у меня просто нет пока столько сил. С возрастом — без сомнения, заматерею, наберу. А пока — нет, нет!

— А… Извините. Извините за беспокойство, — смутился сосед, и улыбнулся мне.

О, что это была за улыбка!

От нее кровь прилила к низу живота, грудь потяжелела, напряглась и стала чувствительной, а в голове закрутилось томное марево желания.

Губы стали горячими и пересохли, и я облизнула их, чувствуя, как по животу прошла волна дрожи…

…и резко саданула хвостом по стене рядом с дверью в квартиру инкуба.

Посыпалась старая штукатурка со стены, а на дверном откосе осталась вмятина.

— Ты с ума сошел? Ты что творишь?!

Я возмущенно дернула хвостом, перетекла кольцами из одного в другое, приподнимая человеческую часть тела повыше и гневно сверля инкуба взглядом (зато с видовой принадлежностью определились, да).

Сосед отшатнулся, зачастил что-то прошупрощебное, а я свирепо фыркнула (нет, ну каков нахал! а прикидывался таким милым мальчиком!), открыла свою дверь и стремительно (в этой форме все получалось стремительно) втекла в квартиру.

— Извините! — пискнул мне в спину инкуб.

-

Нет, вы посмотрите на него! Средь бела дня! Совращать тетку… женщину… девушку старше себя на… на не скажу, сколько лет, прямо на лестничной площадке! Мысленно злобно бухтя и чувствуя, как в животе дохнут бабочки, предвестники сексуального возбуждения, я опрыскивала из распылителя немилосердно пересохшую ткань льняных летних штанов, когда дверной звонок заорал, придавленный кем-то решительным.