Империя (СИ) - "Ghostable" - Страница 7

Все три орбитальных кольца были введены в эксплуатацию, все производства и лаборатории на Правильном Марсе запущены. На поверхности осталось немного лабораторий при испытательных полигонах, а заводы без остановки собирали технику, вооружение и боеприпасы.

На кольцах массово строили флот, размещали множество новых лабораторий и портов. Одно из колец являлось скорее большим портом-гаванью. На нём проводилась загрузка готовой продукции и разгрузка сырья. Другое кольцо и вовсе занималось только модернизацией уже сошедших со стапелей кораблей, а в скором времени его мощностей уже не будет хватать на ранее отстроенные корабли. И только одно — самое первое кольцо — без остановки строило флот.

Общая численность флота давно перевалила за двенадцать тысяч судов разных типов и проектов. На верфях в данный момент происходила сборка флагманов индивидуального проекта. Также на кольцах производились модули для возведения разнообразных космических станций, от научных и наблюдательных до военных.

Нами было основано свыше трёх сотен сырьевых колоний. Несмотря на звучное название, на деле в такой колонии могло находиться около двух сотен особей с автоматизированными станциями добычи.

Государственный аппарат разрастался как на дрожжах. Про армию и вовсе молчу. Мне кажется, что вся раса только и делает, что работает на нужды военных. Вся наша деятельность была направлена на выживание и достижение победы.

После работы со статистическими отчётами у меня сложилось более-менее полное представление о состоянии наших войск.

Одних астартес у нас уже набралось на пятьдесят легионов, в каждом по сто тысяч бойцов. Правда, стоит отметить, что в составе каждого легиона было не более шестидесяти пяти процентов самих астартес. Остальной списочный состав состоял из особей других, самых различных видов. Кроме того, каждый легион имел поддержку из двух малых стай низших зергов числом по двести тысяч.

Орки так и остались костяком армии — самой многочисленной частью нашей расы. На данный момент их численность вышла на первое место среди всех основных особей. Каждая созданная армия на основе орков насчитывала от семисот тысяч до полутора миллионов особей, и в них около семидесяти процентов были представлены основными боевыми особями в лице орков.

Флот оставался настоящей головной болью. С составами была полная каша, но первенство держали ушастые, вслед за ними шли хумы. «Хумами» стали называть бывших людей и тех, кого по их подобию начали активно производить в плодильнях. Прежнее название «хомо зергус» как-то не прижилось. Фактически, флот был почти в равных долях поделён между этими двумя видами, хотя часть хумов разбредалась по разным направлениям деятельности, у кого к чему душа лежит.

Кицунэ и нэко производили по мере необходимости. Нэко следили за бытом и служили офисными работниками. У лис же пошло разделение. Дамы были дипломатами и выступали прослойкой между видами. Они проводили переговоры, улаживали конфликты, а зачастую и вовсе выступали координаторами в какой-либо совместной деятельности разных видов. Мужская часть занималась охраной и системами обороны, в основном на руководящих должностях. Они интуитивно замечали слабые места в обороне или в организации какой-либо деятельности, из-за чего многие военные подразделения стремились их урвать себе. Но лисы были дефицитными, на всех не хватало.

Бреяры всё так же готовили свою технику и ковали холодное оружие. У них даже появился свой район на Марсе. Ведь только у них можно в короткие сроки получить крутую магическую пырялу, стукалу или рубилу. Очень уж медведи наловчились в изготовлении холодного оружия с особыми свойствами. К примеру, катары всё своё оружие ближнего боя только у них брали.

Инвенторы были загружены текущими задачами по полной и работали, как рабы на галерах. Они старались обеспечивать с избытком все производства, и у них это вполне получалось. Им даже по сей день удаётся поддерживать планку и понемногу собирать ресурсы на чёрный день, забивать кладовые всем, что в будущем может пригодиться нашей расе.

Последний листок с краткими, но самыми важными отчётами, касался двух тем: триада гиперпространственных ядер из моего инвентаря и поля вечной охоты.

Поля вечной охоты стали ещё одной особенностью нашей расы, которую я когда-то сам собственными руками заложил на заре становления нашего общества.

Катары смогли разобраться, куда же уходит энергия веры. Точнее, им оттуда письмецо пришло. Ох уж эта вездесущая мелочь!

Началось всё с очередного посещения крипты — мелкие навещали слепки погибших сестёр. И вот как-то один из таких слепков удивил: у того оказались знания, которых априори не должно было быть. Мелочь, естественно, попервой этому вообще не придавала значения. Ну знает слепок их сестры новости, которые не должна знать, ну и хорошо. Через какое-то время в библиотеке один из катаров искал информацию про религию и всё, что с ней связано. Он обратился к одной из тех самых либри, а она направила его в крипту. Мол, зачем искать в человеческих книгах, если у них свой собственный загробный мир есть. Вон, она только вчера с сестрой общалась, и та ей рассказывала, как у них там всё хорошо на полях вечной охоты. Как потом выяснили, мелкие не просто общались со слепками, но и с душами погибших, которые иногда могли возвращаться с полей вечной охоты, используя свой слепок в качестве якоря в нашем мире.

Та-дам! Энергия веры сформировала то, во что мои детки и так верили — поля вечной охоты.

После выявления таких «гостей с того света», их начали трясти на информацию. С их слов выходило, что сначала после смерти там было не особо уютно — темно, холодно и противно. Потом постепенно ушёл холод, а за ним и неприятные ощущения. Эти ощущения сравнивали с растворением себя в непонятном ничто. Затем стало тепло и уютно.

Потихоньку они научились общаться между собой и сбиваться в кучки. Так постепенно собрались в одну большую толпу. Появились приятные ощущения. Тьма начала уходить, а общаться стало легче. Не все умершие нашлись, часть из них пропала. Видно, растворились в этом непонятном ничто или ушли на перерождение.

Постепенно прибывали новые погибшие. Если основные особи этой толпой легко перехватывались и присоединялись к общей куче, то вот низшие чаще или улетали дальше, или быстро растворялись и затухали. Но всё же часть низших тоже прибилась к общему сборищу.

Дальше становилось всё чудесатей и чудесатей. Тьма ушла, постепенно пришёл свет, а мёртвые приобрели подобие зрения. Как рассказывал один катар, до этого они могли только ощущать друг друга и обмениваться короткими образами. Прошло ещё немного времени, и появился сгусток пурпурного света, словно островок, где обитали разноцветные огоньки душ, коими и были погибшие. Эта область постепенно росла, во тьме создалось некое облако, в котором погибшим было легко находиться. Со временем души начали принимать свой прижизненный облик, а общение пошло на лад, и даже появился некий быт. Несколько месяцев назад этот туман начал приобретать очертания Зеруса, постепенно образовалось полупрозрачное подобие нашего родного столичного плато, только без городов. Дети были довольны посмертием, гуляли и общались. И тут они стали замечать, что к ним начали попадать души диких зергов. Размеры полей вечной охоты росли, детки старались держаться вместе и потихоньку охотились на редкие залётные души диких.

И вот Дарья — либри, погибшая в нашем первом космическом сражении — сильно соскучилась по сёстрам. Как у неё впервые получилось вырваться на наш план к своему слепку — та и сама толком не знает. Заметив это, погибшие катары стали задавать ей наводящие вопросы о процессе такого перемещения. Сначала сами постепенно научились на время вырываться в наш мир, а затем научили и других.

Теперь походы в крипту у нас имеют постоянную основу. Умершие и живые катары обмениваются знаниями и опытом. Загробный мир всё больше походит на отражение Зеруса, только там ничего толком не построишь, максимум — пещеру. Всё более технологичное просто истаивает.