Эпоха перемен 3 (СИ) - Котов Сергей - Страница 33

— Ещё бы. В этом мире всё очень связано. Что ты от него хочешь, Саша?

Она смотрела на меня своими проницательными карими глазами, и я вдруг к собственному неудовольствию ощутил, как в глубине моей души шевелится то, что можно было бы назвать остатками совести. Совершенно лишнее качества для тех дел, которыми я всё-таки решил заняться, и для такого уровня игры.

— Нужен местный журналист, который бы опознал его, и вызвал бы на откровенный разговор. Где он под запись наболтал бы лишнего. Что-нибудь насчёт выборов девяносто шестого года. О том, как на него давили, угрожали и заставили признать заведомо ложные результаты.

Тина сжала губы. Потом потёрла подбородок.

— Сложно будет… но возможно. Тут важна неожиданность. Он сейчас, должно быть, немного расслабился. Почувствовал себя в безопасности.

— Возможно, — кивнул я. — Его никто не трогал.

— Сделаю, — кивнула она. — Не сто процентов, до девяносто пять я могу дать.

— Отлично, — улыбнулся я. — Но это ещё не всё.

В этот момент появился официант с графином ледяной белой сангрии, двумя бокалами и двумя крупными устрицами на ледяном подносе.

Тина кивнула ему. Потом он разлил сангрию по бокалам.

— Это должно быть так, будто его ликвидировали спецслужбы? — спросила она.

— Да, — кивнул я. — Именно так.

Ну вот и всё. Слова сказаны. Теперь назад дороги нет. Что бы ни случилось, теперь придётся идти до конца.

Я потрогал своё ухо. Оно почти не болело, и затягивающаяся рана была скрыта всего лишь пластырем.

— Ясно, — кивнула она. — Что ж. Давай за то, чтобы у тебя получилось задуманное.

Она подняла запотевший бокал и как-то странно на меня посмотрела. Нет, в её взгляде не было осуждения. Скорее, лёгкая и грусть и что-то вроде уважения. Так смотрят на коллег, которые вдруг поняли что-то важное в своей работе и тем самым поднялись на следующий уровень.

— Спасибо, — кивнул я, поднимая свой бокал.

После этого мы как-то разом перестали говорить о делах. Рассуждали о культуре, о новых европейских театральных премьерах. О моде. О музыке. Рассказывали друг другу анекдоты, как совсем нормальные люди.

Лишь под конец нашей встречи, когда я оплачивал счёт, Тина посмотрела мне в глаза и сказала:

— Это тяжело. Но решение правильное. Я смотрела другие варианты и возможности, но не могу посоветовать ничего лучше. Разве что сам будь осторожнее. Скоро на тебя начнут охоту. Если уже не начали.

— Кто? — зачем-то спросил я.

— Ты и сам знаешь, — ответила она. — Удачи тебе! И всем нам.

Безопасность старейших денег, в том числе Ротшильдов, обеспечивалась кругом абсолютной тишины, вложенной в круг обманного шума, за которым был ещё один круг тишины, и ещё один круг шума — вплоть до публичного образа.

Информацию приходилось добывать по крупицам. Сильно помогала история: наследили они предостаточно для того, чтобы сделать определённые выводы и сфокусировать взгляд на нужных деталях. Хотя работа по объёму, конечно, была адской.

Но, несмотря на все усилия, нужного результата я так и не получил.

— Разовая акция ничего не даст, — сказал Лёша, указывая на схему, которую он начертил на листе бумаги.

Мы впервые встречались за пределами нашей «штаб-квартиры». Я решил, что так безопаснее — то место могло быть засвечено. А после возвращения из Лиссабона я очень внимательно относился к любым, даже потенциальным, угрозам.

— Их система децентрализована, — продолжал Саша. — Она складывалась веками.

— Должны быть слабые места, обязательно должны быть… — сказал я, барабаня пальцами по столу.

— Они есть, наверняка. Но не там, где мы искали, — Лёша скрестил руки на груди. — Только зря время потратили…

— Постойте. Но разве это не будет демонстрацией слабости? Для контура контролируемых элит? Если погибнет Ким, то…

— … то они развяжут тихий террор. Они так уже делали в тридцатых. Именно тогда, когда кое-кто пытался оспорить их контроль над активами, в том числе в Новом свете. Тогда погибло три человека, из самой семьи, — продолжил Лёша мою мысль.

— Сейчас тот же номер не пройдёт, — возразил я.

— Другой придумают, — ответил Саша. — Слушай, с ними бесполезно воевать так… надо заходить с козырей. Перекупать элиты, предложить новую идеологическую базу. И вот так, страну за страной, начиная с нашей собственной…

— Они сопротивляются, Сань, — сказал я. — Если я не придумаю чего-нибудь эдакого, мне крышка. У меня-то нет распределённой системы без единого центра, как у них.

— Ну… мы работаем над этим, — заметил Саша.

— Нужен парализующий удар. Хотя бы на время. Чтобы на какое-то время им стало не до нас, — продолжал я. — Что это может быть?

— Если нам удастся перехватить нефтяные активы — это уже для них будет ударом, — заметил Саша. — Они верят в деньги.

— И не останавливаются ни перед чем, — продолжал я. — Ребят, они уже поняли, к чему всё идёт. И будут пытаться остановить это дело. А у меня нет ресурсов ФСО, чтобы себя защищать, понимаете? Это вопрос дней или месяцев, когда меня достанут!

Саша и Лёша переглянулись.

— С китайцами договорись о защите, — предложил Лёша. — На год-два. Пока здесь будет сделано главное. Потом у них исчезнет причина. Ну, или можно будет переговоры замутить, с новых позиций.

— Да не будут они разговаривать с нами, ребят, — возразил я. — Поймите, они нас за людей не считают. Буквально.

— Нужны противоречия, — сказал Саша после долгой паузы. — У нас информации не хватает. Мы только восстанавливаем общую картину, но у меня ощущение, что это именно то, что они хотят показать. Мы не докопались до дна.

— Твоё мнение? — спросил я, глядя Лёше в глаза.

— Соглашусь. Есть такое ощущение.

— Они не могут крепко дружить в своём кругу. Просто выполняют договорённости и не опускаются на уровень ниже… — продолжал рассуждать я. — Нам надо найти ключевую точку, где сейчас есть противоречия. А потом ударить рядом. С жертвами.

— Саш, ты какой-то кровожадный стал… — заметил, усмехнувшись, Лёша.

— Не люблю, когда на меня охотятся, — ответил я. — Сразу хочется охотника сожрать… короче, ребят. Берём любые мозги, любые ресурсы, но рассчитываем, где у них сейчас тонко.

— Я, кажется, вычислил одно из мест, где они собираются. Ну, их представители, точнее. Это в Польше. Может, попробуем послушать, а? Напрямую! Чем так гадать… — предложил Саша.

— Ну и чего молчал? — ответвил я. — Конечно, попробуем!

Олигарх лгал, глядя мне в глаза с дружелюбной улыбкой. Собственно говоря, он делал это так часто, что ложь было сложно отличить от его обычной манеры общения.

Но не в этот раз.

Потому что вчера я получил первые результаты из Швейцарии, от ребят, которым удалось создать настоящую сеть по добыче информации. Сначала — через студентов, детей российских чиновников, олигархов и бандитов. Потом выше, вплоть до политической элиты целого ряда стран. И это меньше, чем за год! Разведки многих стран могли бы позавидовать такой результативности. Вот что означает работа с чётко заданными целями и ориентирами, но без бюрократических проволочек.

Он рассказывал о том, что Ким и люди, стоящие за ней, хотели бы поговорить со мной, чтобы продолжить «взаимовыгодное сотрудничество» на новом уровне. И что они якобы очень опечалены самодеятельностью некоторых региональных структур, которых якобы уже «поставили на место».

Я улыбался в ответ и кивал, делая вид, что полностью заглотил наживку.

— В общем, она предлагает вам завтра встретиться, — сказал Борис Абрамович, откинувшись на спинку чёрного кожаного кресла. — Готова самолёт прислать. Я дам подтверждение.

— Хорошо, но я рейсовым, — кивнул я. — Зачем напрягать лишний раз?

— Ой, да она же не про это! — возразил олигарх, махнув рукой, но потом добавил: — хорошо. Тогда сам бронируй. Мне нужно будет время прилёта, пришли сектератрю.