Волаглион. Мой господин. Том 2 (СИ) - Баунт Софи - Страница 15

— Ты меня плохо знаешь.

— Да, это так. Возможно, мы и ошибаемся в некоторых суждениях по отношению друг к другу.

— Что ж, — массирую ее плечи, — на улице сильный снегопад. Предлагаю взять глинтвейн, устроиться на окне твоей спальни и выпить за наше недопонимание.

Повисает пауза.

Сара смотрит на меня. Молча. А молчать она умеет до жути выразительно. Затем она приподнимает одну бровь и делает глоток кровавой Мэри. Я протягиваю ей ладонь. И… такое бывает? Сара вальяжно приземляет бокал на столик. Встает. Обнимает меня за шею.

Я хочу перекреститься, чтобы не спугнуть удачу. Выражение лица Сары остается пустым, как у трупа, лежащего в гробу перед захоронением, но если она согласилась потанцевать, то прогресс есть.

Кладу руки на ее талию. Ощущаю приятную прохладу шелкового платья. Несколько шагов назад — и мы стоим посередине гостиной.

Не скажу, что я крутой танцор, но двигаюсь неплохо.

— Почему без настроения? — шепчу, кружу ведьму на месте и притягиваю.

— Хочется одиночества.

Сара не сопротивляется. Наоборот, подыгрывает. Шаг вперед. Назад. И мы уже дополняем движения друг друга. Она поворачивается в такт песне, и я чувствую ее тепло, как она прижимается ко мне... и к причинному месту своими формами, обтянутыми платьем. Главное — не возбуждаться. Иначе опять перестану соображать. А пока кровь не сбежала из головы вниз — надо действовать.

— Мое общество тебе претит?

— Мне претят эти люди.

— Они ведь твой ковен.

— От них много шума.

Я улыбаюсь. Скорей всего как придурок.

— Так праздник. Ты не отмечаешь праздники?

— Проживи больше сотни лет, и посмотрим, как будешь радоваться гирляндам. Кстати, ты отлично танцуешь. Не ожидала. Говорят, страсть человека видна в его танце. Неужто ты хороший любовник, Рекси?

Сара опускает руки на мою поясницу. Прижимается. Я втягиваю побольше воздуха. Горячая... ее кожа такая горячая.

— Хочешь проверить? — шепчу в ее ухо.

— Ты пьян.

— Разве? — я разворачиваю ее и наклоняю назад, придерживая за талию и бедро. — Посмотри в мои трезвые глаза, Свеколка. Я в полной ясности ума.

В зрачках Сары бегают пламенные языки камина. Она крепче обнимает мою шею.

— Давай спрячемся, — подмигиваю бровями.

— Предлагаешь улизнуть наверх? С тобой?

— Ну, от меня ты не сможешь убежать.

— К тебе вернулась былая самоуверенность? Повторяю. Я не могу помочь.

— Знаю. И не заставляю. Ты ничего мне не должна, но знаешь что? Поддайся. И я не дам тебе забыть эту ночь... В приятном смысле.

— Только не превращайся в Вису, — фыркает она.

— Как у тебя язык повернулся?

— А я не права?

— Виса не любит тебя, он...

— А ты любишь?

Раздается звон бокалов. Радостные восклицания. Рон прибавляет громкость на телевизоре. Часы почти пробили полночь.

Десять ударов до двенадцати. Я хватаю Сару, уходящую к гостям, за руку — и тяну к себе. Пять ударов. Я запускаю ладонь в ее волосы. Один удар.

Я припадаю к ее губам.

Не знаю, сколько продлился наш поцелуй. Я потерялся… Сара остановила меня первой. Она долго смотрела в глаза. Не улыбалась. Не двигалась. Что-то в ее лице говорило о шоке, хоть и великолепно скрытом.

— Это отвечает на твой вопрос?

— Скорее вызывает много других вопросов, — говорит Сара и отстраняется.

А в следующую секунду происходит нечто, а точнее некто, о ком я совсем забыл, когда поцеловал Сару.

Виса...

Я оборачиваюсь и вижу, как он взвился от злости. Лицо его застывает мраморной маской, и только край правого глаза, да ноздри еще дергаются. Вампир бросает на пол бокал, ветром преодолевает гостиную и, щелкая зубами, точно степлером, быстро говорит:

— Двигай! Двигай, блевань! — толкает и тащит меня следом. — Пора поговорить по душам.

Виса дотаскивает меня до столовой. Толкает к шкафу, достает из куртки нож и приставляет лезвие к моему горлу. Я не двигаюсь. Не злюсь. Равнодушно смотрю на вампира.

Руки его трясутся. Чувствую, как лезвие царапает кадык, а ногти вонзаются в предплечье. На лице Висы — жуткая смесь остервенения и обиды. Зрачки сузились, малахитовые радужки побагровели. Вампир рычит себе под нос. Я теряю паркет: сила Висы настолько вырастает, что он приподнимает меня.

— Проблемы? — улыбаюсь.

Вампир скалится, клыки выглядывают изо рта.

— Знаешь, что происходило с теми, кто вставал на моем пути?

— Я лишь...

— Ездил ей по ушам. Видел. А на что надеешься?

— А ты? — усмехаюсь. — Хочешь вызвать в ней ревность? Забавно. Обнимаешься с девушкой, которая влюблена в тебя, а сам на Сару пялишься.

— Что между вами происходит?! На хрен ты ей сдался?! Тебя же убьют! Труп ходячий! Это бред! Бред!

Лицо Висы заслоняет от меня все, что можно заслонить: скуластое, белое как гипсовый барельеф, веки подведены карандашом до висков.

Ох, и жалко он сейчас выглядит! Надо признать: ему действительно больно.

— Называется любовь. Слышал когда-нибудь?

Шипение вампира. Удар спиной об стену. Лопатки ноют. И почему я не бью в ответ? Знаю. Мое спокойствие, самодовольная рожа и злорадство — живописно унижают Вису, в алых глазах горят вопросительные знаки и образ моего окровавленного скальпа, скоро вампир взорвется от ярости. А я в экстазе!

— Ты совсем попутал?!

Носки касаются пола, но кулак с перстнями прилетает мне в щеку. Комната кувыркается. Мгновение — и бьюсь лбом о паркет. Виса прыгает сверху. Я скидываю его.

Дальше — мы катаемся по коридору. Народ за углом делает ставки. На меня никто не ставит. Предатели.

Виса орет, какое я ничтожество. Обещает выпустить мои кишки и сожрать их вместе с ведьмой. Когда ругательства становятся однообразными, он переключается на умения в постели. Говорит, будто я не знаю, как обращаться с девушками, а с его рыжей красавицей, так тем более. Импотент, словом.

Я заверяю его, что Сара до безумия счастлива и подо мной, и на мне, и когда я — в ней. А он отвечает — скрипучим криком, — что я пустое место, обсос и кто-то там еще, не скажу точно: слушал вполуха, пытаясь стереть слюну с носа.

Странным образом каждый удар вампира переворачивает мысли. Вроде злиться надо. Да вот бессмысленно. Наша война становится скучной. Может, убить его?

Мы откатываемся друг от друга.

— Слушай, Виса, — произношу миролюбиво. — Зачем тебе Сара? Ты же весь такой…

На секунду замолкаю. Черт возьми, ладно… Подслащу! Продолжаю льстить:

— Брутальный. Думаю, не стоит тратить время на фригидную ведьму. Сам рассуди. Ну-у-у да… Она красива. Но есть и другие. Скажем, Эмили! Восхитительная девушка. Уверен, ты любую получишь. Это же ты!

Метод Илария: пустить человеку розовых пузырей в глаза. И ведь работает! Оказывается, лесть — это удобно. Мой златовласый учитель умрет от гордости.

— Да что ты понимаешь, идиот?! Эти дуры — в том-то и проблема — обожают меня. Бери и пользуйся! Но… — Он поднимается на ноги и тычет в мою грудь. — Сердце… Твою мать, мое сердце! Оно занято ей. И за десятки лет ничего не изменилось. Саре не нужны деньги, твоя красота, популярность… Нет! Если она любит, то тебя. Ну, точнее, не тебя. Короче, не суйся, понял?!

Виса так взбудоражен, что притормозить его нереально. Я и не в состоянии — оцепенел. А из-за чего? Потому что в голове не укладываются его слова. Он в любви признался! Этот распутный подонок способен кого-то любить! Я бы меньше удивился Рону в пачке и пуантах балерины.

Вдруг понимаю: присутствие Висы разрушит мои планы на Сару. Выбора нет. Хватаю вампира за сережку и толкаю к стене. Получаю в пах, но не сдаюсь. Вцепляюсь в русый хвост на его затылке и бью, попадаю в бровь, над которой набита пентаграмма. И почему бабушки на улицах еще не утопили Вису в святой воде?

Умудряюсь отобрать нож и приставляю к горлу вампира.

Попался.

Виса сначала изумляется, а потом выдыхает, слегка недовольный, как будто прямо сейчас я отвлекаю его от важных дел.