Афганский рубеж 2 (СИ) - Дорин Михаил - Страница 22

— Нормальный парень, но ходячая катастрофа.

— Сань, такие люди на войне всегда выживают. Ты его не сбрасывай со счетов. А моя спина уже последствие тяжёлой работы и возраста, — посмеялся Сопин.

— Геннадич, давай к делу.

Командир отряда достал сигарету и закурил.

— Брать базы мы уже научились. В лобовых столкновениях у духов шансов с нами нет. Поэтому они меняют тактику.

— Партизанская война? — спросил я.

— Верно. И первое, что замыслило командование это лишить душманов поддержки из Пакистана. Нам нужно искать караваны и уничтожать их.

— Я всегда готов. Что нужно?

— Твой экипаж я забираю под свою опеку. Также беру экипаж братьев с Кавказа. Они парни шумные, но шустрые.

Бага и Мага те ещё нарушители спокойствия.

— Два вертолёта? — уточнил я.

— Вот с тобой и хочу поговорить, кто у тебя есть на примете.

— Пока никого.

— Жаль. Тогда пускай Енотаев определится. Ты сам готов работать?

— Игорь Геннадьевич, странный вопрос.

Сопин затянулся и затушил сигарету.

— Ты в такой переделке побывал и без единой царапины вышел. Но я то знаю, что во сне та горная расщелина снится. Такое не забывается, — похлопал меня по плечу Игорь Геннадьевич.

Командир отряда знает, о чём говорит. Может, пуля меня и не настигла, но пережитое всегда накладывает отпечаток. Иногда намного сильнее, чем ранение.

— Всё нормально. Новый день — новый бой.

Перед вечерней постановкой задач, Енотаев вывел меня и Шаклина из палатки. Именно Веню комэска решил определить мне ведущим в пару.

— Клюковкин введёт тебя в курс дела. Задачу получите уже завтра от наших «коллег», — сказал нам Ефим Петрович и оставил нас.

Веня сначала хотел что-то уточнить, но не стал спешить.

— Что такого знаешь ты, чего не знаю я? Что это за секреты? Я командир звена или… — начал возмущаться Вениамин, подпрыгивая на месте.

— Веня, если не хочешь быть «или», слушай и запоминай.

— Я тебе говорил, что я не Веня. Совсем уже забыл, кто тут командир⁈ — начал тыкать в меня пальцем Вениамин.

Я закатил глаза, посмотрел по сторонам и подошёл вплотную к Шаклину.

— Значит слушай сюда, командир. Нам с тобой придётся работать вместе. Меня это не очень радует. Задача у нас будет специфическая, требующая взаимопонимания. Если у нас его не будет или я замечу, что в полёте ты не оказываешь мне поддержку, отправлю тебя в отпуск с диагнозом «асфальтовая болезнь».

— Угрожаешь?

— Предупреждаю, Веня. Никто не ставит под сомнение твоё командование. Но ты будь командиром, а не просто крутым парнем.

Вениамин насупился, но больше ворчать не стал.

— Так что за работа такая секретная?

— Работаем с личным составом 1й отдельной мотострелковой бригады.

Веня упёр руки в боки и замотал головой.

— Клюковкин… ладно, Саня, мне-то не рассказывай. Нет таких бригад в армии.

— Теперь есть, — улыбнулся я.

Наутро мы с Шаклиным ждали группу Сопина. Нам выделили для выполнения задания Ми-24 со встроенной пушкой. Борттехник Валера Носов заканчивал проверку вооружения, подвешенного на вертолёт и зарядку пушки.

— Давно у нас появились такие вертолёты? — спросил я, показывая на ожидающие нас Ми-24.

Они несколько отличались от тех, что мы перегнали из Мактаба сюда. Модификация «П» отличалась тем, что на правом борту имела встроенную пушку ГШ-2–30 с боекомплектом в 250 снарядов. В носовой части пулемёт ЯкБ-12.7 был демонтирован. Серийно такую модификацию выпускать начали в 1981 году. Видимо, что-то поменялось и сподвигло выпускать их раньше.

— Не помню уже. Кстати, ты в Торске ещё не видел новый вертолёт? Ходят слухи, что лётчики там уже летают на нём.

— О каком вертолёте идёт речь?

— Я точно не знаю. Что-то совсем новое. Говорят даже, что рулевой винт у него на букву «Х» похож.

Да чтоб меня! На дворе 1980 год, а уже идут такие разработки. Если я правильно помню, Ми-28 совершил первый полёт в 1982 году. На нём многое было установлено от Ми-24, а Х-образный винт появится и вовсе только в 1986 году. Хотя, если я подскажу кому надо, смогут сделать и быстрее. Надо чтоб ещё разок приехали в Баграм представители конструкторских бюро, и я им тихонько посоветую.

По магистральной рулёжке мчался ГАЗ-66. Подъехав к нам, из кузова начали выпрыгивать бойцы в различной одежде. Я насчитал 12 человек. Следом подъехал УАЗ.

На переднем сиденье в полевой форме сидел начальник особого отдела 109й дивизии майор Турин. Несмотря на раннее время, он был весьма свеж и бодр. За ним шёл и Сопин в полной экипировке.

Одет он был в костюм КЗС, на груди трофейный «лифчик» с полным комплектом магазинов. Как и все бойцы, Сопин тоже был в кроссовках.

— Доброе утро, товарищи лётчики! — поздоровался с нами Турин.

Следом за ним поприветствовал нас и Сопин. Он же и достал карту, чтобы показать район работы.

— Нам нужно прочесать местность в долине реки Кабул и осмотреть эту степь, — показывал на карте Игорь Геннадьевич.

К нам подошли операторы, чтобы изучить район.

— Мирт… Мартасло… — пытался прочитать название степной местности Кеша, но у него это не вышло.

Я и сам бы язык сломал, если бы попробовал его с первой попытки прочитать.

— Степь Миртсламсахиб-Дешт, — быстро сказал Турин без запинок.

Мне даже показалось, он произнёс это название на дари. Естественно, Вячеслав Иосифович может знать местный язык. Но уж очень хорошее у него произношение!

— В общем идём вдоль реки. Осматриваемся, а затем выходим на равнину и просматриваем всю степь. Там есть пару брошенных кишлаков. Возможно, караваны идут туда.

Я взглянул на карту. Есть сомнения. Слишком много населённых пунктов.

— Вдоль реки много кишлаков. Они тоже брошенные? — спросил я.

— Нет, но духов там нет. Над каждым кишлаком красный флаг. Агентура тоже докладывает об отсутствии душманов.

— Ну, это меняет дело, — иронично заметил я.

Красный флаг афганцы вывешивали, чтобы подтвердить свою лояльность законному правительству Афганистана.

— Что тебе не нравится, Клюковкин? — спросил у меня Турин.

— Ничего. Пару раз просто сведения вашей агентуры были недостоверными.

— Сань, сейчас иначе. Действительно, проверенные источники. Так что, мы только охотимся, — успокоил меня Игорь Геннадьевич.

Вячеслав Иосифович внимательно на меня посмотрел. В его взгляде так и читалось: ' — Зайдёшь ко мне потом, Клюковкин!'.

Задание разобрали, личный состав распределили по вертолётам и начали готовиться к запуску.

— Валера, борт готов? — спросил я, подойдя к бортовому технику, который уже надевал шлем.

— Да. Пушка и блоки заряжены.

— Заправка?

— Как и договаривались. Чуть больше, чем нужно.

— Эт хорошо. Неизвестно, сколько будем летать, — ответил я и пошёл к кабине.

Кеша сходил по нужде и теперь бежал к вертолёту. По традиции он не заметил большой ящик и споткнулся.

— Блин! Он же на борту постоянно был. Чего он тут-то стоит? — тёр колено Иннокентий, скривив лицо от боли.

— А чего сейчас не положили? Валер, иди сюда.

Я показал ему на ящик, но борттехник так и не понял, как он оказался здесь.

— Был на борту. Сейчас отнесу опять.

Может и не пригодятся нам всякие запасные шланги, жидкости и прочий ремкомплект. Но с ними спокойнее.

Заняли места в кабинах и начали запускаться. В лучах утреннего солнца пыль, осевшая за ночь на поверхности стоянки и поднимаемая винтами, превращалась в золотистый туман. Воздух ещё не так раскалён, но жара ощущается.

— 302й, готов, — доложил я в эфир, закончив запуск.

— Окаб, 301й, парой вырулить на полосу.

— 301й, разрешил на полосу, — ответил Вениамину руководитель полётами.

Через пару минут мы уже были в воздухе, заняв курс в долину реки Кабул.

— Второй, не выше 30 метров. Интервал 150 метров, — дал мне команду Шаклин.

— Понял.

У него на борту Сопин и он ему подсказывает, какой район нужно осмотреть.