Газлайтер. Том 17 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич - Страница 29

По свистку судьи Гриммарт без промедления рвётся в ближний бой, как настоящий тяжеловес. Мы скрещиваем мечи, и я сразу ощущаю неладное: клинок его словно пьёт мою энергию, вытягивает силы с каждым ударом. Хитрая штука, ничего не скажешь. Но, что ж, у меня тоже есть свои трюки. Я активирую Жору, замыкая поток силы внутри себя. Теперь, с каждым новым ударом, его собственный клинок начинает тянуть энергию уже не из меня, а из самого Гриммарта. Постепенно я ощущаю, как его ярость и напор начинают ослабевать, как сам он становится медленнее, тяжелее. Лицо у него темнеет от понимания, и наконец, с осознанием и злостью, он отбрасывает своё оружие, едва не рыча от ярости.

Я с усмешкой смотрю на Гриммарта, видя, как он тяжело дышит, и произношу:

— Поздновато спохватился.

Он пыхтит от злости, с трудом удерживаясь на ногах.

— Ты мошенник! В честном бою я бы…

И тут меня пробивает на смех. Настоящий, громкий.

— Чья бы корова мычала, — перебиваю его. — Это разве я вышел с мечом, который высасывает силы?

Гриммарт пыхтит громче, но времени на ответ у него не остаётся. Я парой точных и быстрых ударов сбиваю его с ног, и он тяжело оседает на землю. Ослабевший, он приподнимается, но явно уже не в состоянии сражаться. Я поднимаю руку, жестом указывая на его потрёпанное тело.

— Если доспех выдержит, ты выживешь, — говорю спокойно. — Если нет — ну, что поделать. Хотя… у тебя ещё есть шанс сдаться.

Гриммарт, кажется, разрывается между яростью и упрямством. Его голос звучит сдавленно, почти с хрипом:

— Да пошёл ты!

С последним отчаянным усилием он формирует из земли каменное копьё и бросается вперёд. Только вот замечает помеху слишком поздно — не видя каменного валуна у себя под ногами, он спотыкается, теряя равновесие. И это решает исход боя. Я наношу завершающий удар дао. Доспех разлетается на осколки, и Гриммарт, поверженный, опускается на колени, побеждённый окончательно.

Толпа взрывается восторженными криками, трибуны гудят от восторга. Я сбрасываю доспех и ухмыляюсь вышедшему ведущему:

— Будьте добры — заверните зубочистку Гриммартов.

— Конечно, Ваше Сиятельство, — кивает тот. — Трофеи священны.

И тут, словно вихрь, Светка перепрыгивает барьер, ловко вытягивая ноги горизонтально, чтобы юбка не задиралась, и приземляется рядом со мной. Не теряя ни секунды, она притягивает меня к себе и целует прямо в губы, не сдерживая страсти. В мыслях слышу её довольный голос:

«Маше можно, а мне что ли нет? А я ведь жена!»

Я хмыкаю, не споря — знал же, на что иду, когда взял её с собой. Светка не была бы Светкой, если бы не устроила такую сцену. Но мои мысли сейчас о другом: осталось разобраться с настоящими виновниками всей этой подставы на турнире.

Владения Гриммартов, западная граница Русского Царства близ Пруссии

Остромир, начальник службы безопасности Гриммартов, сидит за своим столом, тяжело вздыхая. Всё пошло не так, как он рассчитывал: вся операция с обманом на турнире была его идеей. Исполнители были его людьми, и теперь, когда всё провалилось, ему предстоит ответить за случившееся перед графом Вельмором. А погибший наследник — удар по семье, за который Остромиру точно не простят.

Остромир машинально проводит рукой по столу, раздумывая над тем, как оправдаться перед графом. Его пальцы вдруг натыкаются на что-то неожиданное — небольшой кристалл, которого он раньше здесь не замечал. Камень странного оттенка, словно меняющий цвет под разными углами, притягивает взгляд. Остромир моргает, пытаясь осмыслить, как этот камень попал сюда.

Но в ту же секунду кристалл исчезает, словно растворившись в воздухе.

Остромир замирает. Откуда-то доносится далёкое «тяв», ускользающий звук, исчезающий в тишине.

И в ту же секунду в голове Остромира раздаётся сладкий, притягательный голос, напоённый ехидством:

— О! Филинов позволил мне пообщаться с тобой! Какая щедрость, не правда ли? А то в Жартсерке одной сидеть так скучно. Компания очень кстати…

Перед глазами у Остромира начинает расплываться реальность, всё вокруг окутывает густой туман. Он моргает, и внезапно оказывается в странном месте — словно посреди серой дымки. И тут перед ним появляется женщина невероятной, пугающей красоты. На ней изысканное кимоно гейши, но её черты — европейские, обманчиво мягкие. Остромир инстинктивно отшатывается.

— Кто ты? — его голос дрожит, несмотря на все усилия держаться спокойно.

Она подходит ближе, и её холодные пальцы легко скользят по его щеке, вызывая непрошеную дрожь. Её лицо расплывается в чарующей, почти гипнотической улыбке.

— Гротескная Шельма, тварь Астрала, Королева Безумия, — произносит она, словно это титулы, которыми следует гордиться. — Очень приятно познакомиться, мой сладкий кролик.

С этими словами её клыки удлиняются, на голове вырастают изогнутые рога, и внезапно из её тела во все стороны брызжет густая чёрная жидкость. Потоки тьмы захлёстывают разум Остромира, погружая его в вихрь ужаса и безумия.

На следующее утро в московской усадьбе, как раз когда мы уже собирали вещи перед отъездом в Невинск, к нам с визитом прибыл посол Рима. Снаружи светало, а мы с женами, сестрой и Айрой, едва успев упаковать последние чемоданы, были готовы к переезду. Турнир вассалов завершен, и пришло время вернуться в свои земли.

С Красным Владом я уже успел обсудить вопрос Гепары: она продолжит работать с телепатами-экспедиторами, но погружаться в Астрал глубже второго уровня не станет. Ее роль — поддерживать их на первых уровнях, как некий маяк, ориентир для более глубоких погружений. Остальную работу телепаты будут выполнять сами, отталкиваясь от ее ауры. Это разумное решение, которое помогает минимизировать риск.

Владиславу я выдвинул два важных условия. Первое: с Гепарой будут работать исключительно другие телепаты, а не те, что уже напортачили с ней. Второе: все результаты исследований должны незамедлительно доводиться до меня. Это позволит не только уберечь Гепару, но и сэкономить мои собственные ресурсы. Я не буду лично углубляться в каждый угол Астрала — вместо этого буду получать информацию от десятков телепатов. Удобно и эффективно, не правда ли?

Посол Рима расположился в гостиной, где неторопливо потягивал предложенный ему чай. Глядя на меня прищуренными глазами, он задал прямой вопрос:

— Зачем вам, граф, понадобилось ехать в Рим?

Я неспешно наклонился вперед, взял чашку с чаем и сделал небольшой глоток — ммм, сладкий, как я люблю. Приятное тепло разлилось по телу.

— Главный жрец Юпитерского храма пригласил. Как я мог отказать Его Преосвященству?

Посол хмурится, изучая меня с подозрением:

— И при этом вы обещаете «не быть другом» главному жрецу?

Я слегка усмехнулся:

— Обещаю. Если Цезарь получил от меня это послание, можете быть уверены — мое слово дано всерьез.

Посол на мгновение задумывается, прежде чем продолжить:

— Цезарь выдвигает условие. Железное.

Я приподнимаю бровь:

— Какое?

— Вы не тронете его сады. И вообще — ни один римский сад, — произносит посол, но по его выражению лица видно, что он сам не до конца понимает, что имеет в виду. Для него это звучит как скрытая метафора. Как же он ошибается. Ведь Цезарь говорил абсолютно буквально.

Я, сдерживая ухмылку, охотно киваю:

— Согласен. Передайте Цезарю мое обещание не опустошать его великолепные римские сады.

— Я передам Его Величеству, — Посол встает, не выказав ни единой эмоции. Легкий поклон — и он плавно движется к выходу.

Дверь за ним тихо закрывается. В тот же момент в комнату входит Лакомка. Её светлые волосы мягко скользят по плечам, а глаза сияют озорным огоньком.

— Все готовы, мелиндо. Девушки собрали вещи, Настя тоже уже упаковалась у себя дома.

Я улыбаюсь:

— Молодцы, девушки. Пора в аэропорт.

Она прищурилась и с любопытством спросила: