Пенсия для киллера - Гу Бенмо - Страница 31

Пока он пил чай, Когти смотрела себе под ноги. В такие моменты чувство вины еще сильнее терзало ее, сердце заходилось при виде самых обыденных жестов, как, например, сейчас, когда Рю глотал чай. Ее чувства к партнеру следовало искоренить раз и навсегда.

— Ты меня не слушаешь. Тебе будет понятнее, если я прямо скажу, что хочу побыть один?

— Знаю. Прости, но это как раз невозможно.

— Я не собираюсь наложить на себя руки. Иди поспи или делай что хочешь.

— Если ты…

«Если ты ляжешь, то и я пойду». В самый последний миг Когти проглотила ответ. В такой день она чуть не послала его спать в комнату, где больше не было Чо, в кровать, которую он делил с женой, рядом с опустевшей колыбелькой. Но она не могла предложить ему свою комнату на втором этаже. Хоть Когти и вытерла почти всю кровь и разложила вещи по местам, но именно там Чо лишилась жизни. Девушка и сама не представляла, сможет ли когда-нибудь заснуть в той комнате. Впрочем, она могла поспать и в комнатушке за кухней, но не хотела уходить, пока Рю в таком состоянии.

— Я останусь там, где мне надо.

— Тогда уйду я.

Он поднялся и направился в библиотеку. Когти не смогла заставить себя последовать за ним и осталась сидеть, сжав колени и глядя на опустевшее место на диване.

Когти очнулась ото сна и поняла, что она уже не на диване: в полутьме виднелись узорчатые кремовые обои. В какой-то момент ее перенесли из гостиной… но куда? Это не ее комната. Когти лежала под одеялом на боку и чувствовала на плече чью-то тяжелую руку. Она высунула из-под одеяла палец и обнаружила, что он перебинтован.

— Спи. Сейчас всего четыре утра, — пробормотал Рю прямо ей в шею.

— Ты только… — неуверенно начала она, будто обращаясь к самой себе. — Ты только скажи, и мы обо всем забудем.

Произнося эти слова, Когти и сама осознавала их пустоту. Они с Рю оба понимали, что уже перешли ту глубокую реку, что разделяла их, и плот, на котором можно было бы вернуться, давно разбит. Они зашли слишком далеко, и прежними им никогда уже не быть. Если они решат выйти из бизнеса, то им с удвоенной силой будут пытаться отомстить, действуя все более жестко. Они были связаны с высокопоставленными людьми, и если самовольно разрушить эти отношения, Когти и Рю придется скрываться до конца жизни.

Пройдя столь долгий путь, не имело смысла пытаться спасти свою шкуру. Да и не было причины оставлять бизнес, поскольку они так и так вынуждены были все время рисковать жизнью. Раз уж машина, в которой они с Рю сидят, начала разгоняться, она остановится, только если закончится топливо или она перевернется. А в конце их ждет край пропасти, куда они канут, чтобы разлететься вдребезги. В тот краткий миг, пока они еще парят в воздухе над пропастью, их жизнь будет прекрасной. А потом они рухнут на валуны и разобьются.

— Я выправлю тебе новые документы и билет.

Она кожей ощущала голос Рю, его рука лежала у нее под головой. Когти быстро поняла, что он имеет в виду, и сразу переменила тон:

— Нет, не нужно. Я слишком далеко зашла и останавливаться не буду.

«Если ты решил от меня отделаться и умереть в одиночестве, то с таким же успехом мы можем отправиться на тот свет вместе. Мы оба попадем в ад, рука об руку, и ни один из нас не окажется там, куда отправились Чо с ребенком».

Наверное, это был их способ скорбеть. Поцелуй случился сам собой, без неубедительных извинений или разрешений. Две руки сплелись в жесте памяти, отчаяния и горя. На первый взгляд казалось, что они слились воедино, но это совершенно очевидно, категорически было не так. И если в тот момент они оба решили не умирать, то только чтобы продолжать жить настоящим, чтобы убедиться: партнер еще продолжает дышать. И поэтому, хоть Когти и стала к Рю ближе некуда, как мечтала когда-то, ей не верилось, что теперь они пара. Они занимались любовью с теплотой и нежностью, но эти чувства были частью скорби.

— Может, нам стоит нанять несколько новых сотрудников, — сказал Рю.

— Прямо как в настоящей фирме.

— Я стану президентом, а ты — вице-президентом.

— Если меня так резко повысить, может голова закружиться.

— Ты станешь президентом, если я умру первым.

— Если это случится… — Когти смолкла.

Последует ли она за Рю?

— Я посажу подставного директора, — сказала она вместо этого. — Руководящие должности не для меня.

— Как хочешь. Но самое важное…

Так они лежали под одеялом, обмениваясь благодушными шуточками, шевеля пальцами ног, расслабленные, как никогда.

— И давай у нас обоих не будет ничего, что нужно защищать, — подвел итог Рю, крепко ее обняв.

Когти молча слушала его. Ей и в голову не пришло, что это не самое уместное предложение: ведь только что Рю сжал ее в объятиях. Но если он так говорит, значит, так и надо. И его объятие могло означать, что траурный ритуал создал нечаянный жар в их телах, а могло и указывать, что это первый и последний раз, когда они так близки.

Наверное, где-то в доме раскрылось окно, потому что детали погремушки, висевшей над колыбелькой, тихо зазвенели, стукаясь друг о друга. Этот звук напомнил ей детский плач.

«Давай у нас обоих не будет ничего, что нужно защищать».

Слова, которые когда-то произнес Рю, эхом звучали у нее в голове, когда она брала из рук Решалы папку с новым заданием.

Как всегда, Решала подобрал все необходимые материалы. Он также подчеркнул, что хоть в этом и нет нужды, поскольку Когти фактически основала агентство, но директор Сон просит выполнить это последнее задание с особой тщательностью. Без единой ошибки, чтобы достойно завершить карьеру.

— Понимаете меня, Крестная? У вас есть какие-нибудь вопросы?

— Все ясно. — Она без энтузиазма покачала головой. — Только одно непонятно: кто сделал этот заказ? Цель не кажется мне важной.

— Вы так говорите, будто мы принимаем заказы только на важных персон. Меня, как обычно, в подробности не посвятили.

— Ну, если тебя не посвятили в подробности, наверное, объект и правда не из простых. Хотя, судя по данным и профессии, не похоже, чтобы у него были связи на самом верху.

— Вы же знаете, всякое бывает.

Решала был прав. В этом деле человек мог стать целью не потому, что имел отношение к сильным мира сего; иногда он исполнял роль камушка, который попался под ноги важной персоне. Когти пролистала отксерокопированные страницы. Голос ее не дрогнул, но на фотографии она увидела лицо отца доктора Кана. Если личная неприязнь тут ни при чем, причиной стало его положение председателя ассоциации малого бизнеса. А это означало, что заказ исходит из крупной корпорации, которая захватила торговые площади на рынке. И это все затрудняло. Даже если Когти примет меры против клиента, сделавшего заказ, над ним окажется кто-то еще и еще. Очередные клиенты будут множиться, как новые клетки при делении, и в конце концов отследить заказ не удастся. Когти и раньше не пыталась установить, кто на самом деле стоит за заказом, даже когда была на пике карьеры. Как ни жаль, нет ни единого шанса спасти отца Кана.

— Если для вас задание слишком трудное, я могу подобрать другое. Что-нибудь полегче для понимания, простое, чтобы сразу были видны грязные мотивы объекта. — Говоря это, Решала даже не пытался скрыть отчаяние: если Когти откажется, кому он поручит заказ?

Похоже, сам клиент оставил комментарий под снимком: «Поскольку он коммерсант и часто общается с покупателями, хорошо бы выбрать ординарного, приветливого, немолодого исполнителя, желательно женщину». Работающих специалистов старше пятидесяти осталось совсем немного, и они действовали не слишком активно; было в агентстве и некоторое количество женщин-специалистов, но пожилая работающая женщина была только одна.

— Нет, я возьмусь. Не надо отдавать дело. Если отдашь, я заберу у тебя сережки — вместе с ушами, конечно. — В мочках Решалы красовались серьги с бриллиантами по полкарата.

Решала прикрыл уши и отступил назад.