Любовь под прицелом - Елена Рейн - Страница 2

И я сделаю все, чтобы отвоевать свое. Золушки с арбалетом не сдаются!»

Закрыла дневник и глянула в окно, за которым раскинулся роскошный сад. Не зря утром по выходным с лопатой бегала, результат радовал сердце любого. Моя гордость!

Жаль, что крысы и голуби не помогали, как в сказках, а прислугу отец всю уволил, чтобы сократить расходы. Тем более по завещанию бабули я должна была помогать по дому.

Замечу, помогать, а не быть служанкой. Но попробуй докажи хоть что-то наследственному поверенному в лице престарелого дедушки-нотариуса.

Прищурилась, вдруг услышав шаги.

По громкому дыханию и стуку костей поняла, что в мою комнату направлялись две тунеядки нашего дома – мои сводные сестры. Отец после смерти матери привел в дом свою «настоящую» семью. Оказалось, что взрослые девушки не чужие, а родные, притом моего возраста. Отец все это время исправно наращивал матери рога.

Преуспел.

Вспомнила нашу встречу и сморщилась. Тогда новоиспеченные родственнички узнали про некоторые мои таланты, бегая по огромной потомственной дворянской территории, перепрыгивая через все преграды, вызывая полицию и нотариуса.

Вот так и познакомились…

Не понимала… Искренне не понимала! И как отец мог мою чудесную маму променять на эту мегеру? Злобную и вечно шипящую грымзу, своими капризами способную довести до бешенства даже святого. И это я не про себя. Куда уж мне? Анжела Олеговна не говорила, а цедила, притом оплевывая своим ядом. С ней можно было общаться, если только в руках держала защитный щит. Например, поднос. Замечу, когда использовала его, она пуще прежнего шипела, перечисляя все мои достоинства.

Дверь в мою комнату ударилась о стену, отдаваясь в моих ушах барабаном. Ну, конечно, почему бы не сломать? Не за их же счет восстанавливать или покупать новое.

– Гром гремит, земля трясется. Ведьмы к Золушке несутся, – вежливо прокомментировала я, стараясь громко, чтобы уж точно услышали.

– Что? – мило пропела Ангелина, высокая и невероятно худая девушка. Когда смотрела на нее, невольно представляла кости и считала их. И это под одеждой, без нее было страшно представлять. Анорексия – ее лучший друг.

– Ты про кого? – воскликнула вечно непонимающая Анжелика – наша пышечка небольшого роста. Когда бы ее ни видела, она постоянно что-то пихала себе в рот, порой двумя руками. Признаться, готовила дома из-за нее. Просто боялась, что она начнет жрать нас. И вид у нее довольно устрашающий был, когда не видела съедобное рядом.

Вот и сейчас прибежала с пирожным.

Кстати, где она нашла его? Я специально приготовила и спрятала, чтобы завтра выйти на новую работу с угощениями. Получается, по запаху нашла.

– Про вас… – заметила с очаровательной улыбкой. Она всегда скрашивает все неудобные моменты. У меня был талант. Учителя отшлифовали до автоматизма.

– Какая шутница! – захохотала истерично Анжелика, начиная давиться своим лакомством. Мы же это делаем с полным ртом. Еду вытащить сложно, вдруг кто-нибудь схватит и слопает.

Тут Ангелина бросилась к ней и стала хлопать по ее спине своими конечностями. Иначе сказать язык не поворачивался, так как сразу вспоминала скелет на уроке биологии. Тут, слава богу, кожа была натянута.

Все хотелось закрыть ее где-нибудь в чулане, привязать и кормить. Притом через час, вливая и запихивая самое полезное в определенных пропорциях.

Но пока сестры бегали друг за другом, мое благородство не представлялось возможным. Все съедобное съедала вторая сестра.

Замечу, они были непохожи. Старшая Ангелина темненькая с длинным носом, а младшая светленькая с картошкой вместо носа.

Невольно подумала, что Анжела Олеговна нагуляла их, притом и рожала не сама. Но это так… их семейная драма.

– И чего пожаловали? – спросила, моргая глазками, давая понять, что я вся в ожидании.

– Он пришел! – в один голос восторженно заявили они.

«Понятно. Претендент в мужья, отобранный заботливой семьей», – подумала, озадачиваясь, кого сегодня мне продемонстрируют. Бомжа, алкаша или уголовника?

Что же…

Сейчас узнаю.

Только сделала шаг, как услышала визги сестер:

– Куда? – подала голос Ангелина.

– Как можно? – воскликнула Анжелика, рукой махая у лица. – Невероятная безвкусица!

– Позор! – не успокаивалась вторая, с презрением окидывая меня. – Ни вкуса, ни стиля!

– Что не так? – спросила, подняв бровь. Что за манера причитать и ахать? Нормально сказать нельзя?

Как две курицы кудахчут…

Осмотрела себя, отмечая рваные джинсы, притом купила такими, и короткий топ с чебурашкой. Убираться в этом наряде просто чудесно.

И для бомжей само-то!

– Леди так не ходят! Тем более там Константин Яковлевич, наследственный нотариус семьи. После твоих жалоб он приехал лично присутствовать. Он будет разочарован!

– И он попросил не выходить с арбалетом… – очень тихо попросила Анжелика, тыкая куда-то своим пухлым пальцем.

– Решил проверить, правда ли то, что ты издеваешься над женихами. Например, стреляешь из арбалета, – неестественно засмеялась наша худышка.

– Никому еще ничего не прострелила, – ответила на их замечания.

– А шляпа? Помнишь, у того голубоглазого парнишки?

– Ты говоришь про наркомана, который спер серебряную ложку и запихнул ее в свою шляпу под резинку? Думаю, больше он не ворует.

– Он заикается по сей день.

– Это от той дури, что вкалывает в себя. Я знала, куда стрелять. Голова осталась целая и невредимая.

– А Николаю ты стреляла… – тут она смешно закрыла рот ладонью, – в штанину между ног.

– Он посмел облегчиться на мои цветы. Уверена, теперь он это делает в отведенных местах.

– Иннокентию ты прострелила фужер, который он держал в руках.

– Нечего приглашать в мой дом бомжей. Он сразу отрезвел и перестал хлестать мое английское вино 1787 года.

– А отец…

– Бабушка моему мужу оставила приданое, а не для отца. Он в супермаркете купит за мой счет.

– Вот поэтому папа не одобряет твои поездки и покупки, раз ты… – обиженно начала толстушка.

– Вашу семейку пусти в винный погреб, и на неделю там пропадете.

– Что? Если ты намекаешь, что я… – начала толстушка.

– Тебе так вообще пить нельзя. Ты еще больше ешь. Заметь, проемы у нас стандартные. Тебе потом в конюшне комнату обустраивать?

– Что?! Мама! – обиженно закричала она и рванула из комнаты, хныкая на весь дом.

Я же проводила ее с улыбкой и посмотрела на вторую тунеядку. Отмечая, как она стучит зубами, не могла удержаться от комментария:

– Если не будешь нормально питаться, то зубы не только стучать будут, но и крошиться, как и кости. Раскрошишься по всему дому, а мне потом выметать…

– Григорий любит худых девушек! – ехидно заметила она, странно дергая огромными глазами. Вот на ее черепе это выглядело пугающе. Даже захотелось поесть. Притом срочно.

– Григорий любит богатых наследниц, которой ты не являешься. Взрослая дармоедка на моей шее. Советую ему рассказать, а потом уже нормально поесть с горя, когда убежит от твоих костей.

Ох, она мне и взгляд подарила! Ужасы можно не смотреть, зомби нервно курят в сторонке.

– Ты невыносима! Могла бы быть и поскромнее!

– Допустим, могла бы, но зачем? Стараюсь держать вас в тонусе, раз мать не видит, что скоро одна лопнет, а вторая растает.

– И кто бы нам это говорил?! Служанка! Ты тут наша прислуга! И так будет до тридцати лет. И мы постараемся, чтобы к этому времени у тебя ничего не осталось. Совсем НИЧЕГО!

Посмотрела на стену, за которой у меня была гардеробная с комнаткой для оружия, и заставила себя промолчать. Если сейчас взорвусь, то мачеха опять начнет нести чушь о том, что у меня часто случаются нервные срывы. Так недалеко и до припадков дойти по ее рассказам. Думаю, она планирует меня в дурке закрыть к возрасту получения наследства, так как навряд ли потратят все деньги моей бабушки. Некоторые операции, особенно с недвижимостью, они никак не могут провернуть. Вот поэтому главная ведьма этого дома подослала ко мне двух своих дочерей, рассчитывая разозлить.