Любовница мафиози (ЛП) - Финелли Мила - Страница 30

– Фаусто, — прохрипела я, находясь на грани. – Пожалуйста.

Его губы поднялись по моему горлу к уху. — Чья это игрушка?

О, Боже. Почему я вовсе это сказала, что не была его игрушкой? Теперь он должен был постараться доказать, что я не права.

Я не могла сказать. Вместо этого я терлась задницей о его очень твердый член.

Он зарычал и сдвинулся, чтобы удержать мои бедра. — Скажи мне, dolcezza (перев. с итал. дорогая). Чья ты игрушка? Кому же принадлежит твоя киска?

– Нет, я не могу. Пожалуйста.

Он проводил пальцами по моим половым губам, но не по набухшему возбужденному центру, который просил о ласке. Его свободная рука поднялась, чтобы обхватить мое горло. — Я сделаю то, что ты хочешь. Только говори. Я хочу услышать эти слова.

Мое тело вопило, даже когда в ушах звенело отрицание. Но я была слаба, так слаба, когда он прикасался ко мне. Как будто я не чувствовала ни контроля над своими действиями, ни силы воли. Я была животным, нуждающимся в том, чтобы кончить. Разум давно покинул меня.

Слова вылетали из моего рта. — Я твоя игрушка, Фаусто.

– Кому же принадлежит твоя киска?

Я вцепилась ногтями в деревянный подлокотник. — Ты, Фаусто. Моя киска принадлежит тебе.

Он передвинул свои пальцы к моему клитору, а рука на моем горле слегка сжалась, но этого было вполне достаточно. Я кончила, мое тело задрожало на его руках, и мир вокруг померк, когда оргазм продолжался и продолжался. Я плыла по воздушному цветному морю, далеко от мафиозных боссов и замков. Не имело значения ничего, кроме этого

великолепного наслаждения.

Но ничто хорошее никогда не продолжалось долго. И когда оргазм угас, меня мгновенно переполнил стыд.

Как быстро рухнула моя напускная бравада. Пара прикосновений к моему клитору, и он заставил меня задыхаться, умолять, практически слюнявить его. Я была жалкой.

Мои глаза начали наполняться, но я не стала при нем плакать. То, что случилось, было унизительно. Я не смогу вынести, если он увидит мои слезы.

Я начала пытаться соскочить с его коленей, но сильные руки удержали меня на месте. — Не жалей о том, что между нами происходит. Тебе нравится то, что я делаю с тобой, поэтому не спрашивай почему.

– Не говори мне, что чувствовать. Ты контролируешь мое тело, но ты не контролируешь мой разум, Фаусто.

– Ты сильная и волевая, что делает мой член твердым. Но ты поймешь, что я тоже сильный. Просто помни, что я всегда буду побеждать.

Я поднялась с него, и на сей раз он отпустил меня. Я застегнула шорты, не оглядываясь на него, затем взяла со стола corentto (перев. с итал. Корнетто - он отличается от круассана тем, что он более мягкий и содержит меньше масла) и вышла из столовой. Он и его твердый член мог бы пойти на хрен.

Глава четырнадцать

Фаусто

Работа была пустой тратой времени. Я не мог сконцентрироваться, мои мысли все еще были заняты Франческой. Я не мог уснуть прошлой ночью, даже после того, как дрочил в душе. Сегодня утром я снова кончал после того, что произошло в столовой, стоя в ванной и яростно надрачивая себя. Если бы я продолжал в том же духе, мой член не выдержал бы.

Я должен был трахнуть ее в скорейшем времени.

Она бы позволила мне вчера ночью. Или сегодня с утра. Но я хотел, чтобы она была к этому готова. Ей не нравилось подчиняться мне в столовой, но это был обязательный урок, который она должна была усвоить. Как моя mantenuta (перев. с итал. любовница), она была в моем подчинении, наши отношения зависели от моей прихоти. Раньше у меня никогда не было любовницы, которая жила бы со мной, но я решил, что так только удобнее. Я мог иметь Франческу, когда захочу, не требовалось никакого ожидания.

– Ты слушаешь, Рав?

Голос Марко вырвал меня из моих мыслей. — Да.

Мы были на конференц-связи, но с нашей стороны был выключен звук. Обсуждение того, что делать с Авеллино после смерти Д'агостино, не прекращалось. Большинство высокопоставленных боссов в провинции были на совещании, где мы всегда разговаривали по протоколу, но мое мнение имело больший вес. У Раваццани были проблемы с Авеллино в прошлом, и я мог больше всех потерять, если бы этот мир был нарушен.

Они обсуждали новейшую разработку Авеллино - компьютерное мошенничество. Очевидно, старший сын все организовал, и семья сгребала деньги в кулак.

По телефонному разговору я слышал, как завидуют другие капо.

– Разве нет никакой сестры? — спросил я Марко. – Одиннадцать или двенадцать лет?

– Ей пятнадцать, — ответил Марко. – О чем ты думаешь?

– Мы могли бы обручить ее с Джулио теперь, когда я решил положить конец его соглашению с Франческой. Объединить будущее двух семей.

– За три года многое может произойти.

– Так что, жениться им сейчас? Он мог бы подождать, пока она не достигнет совершеннолетия, чтобы заключить брак.

– Конечно, но откуда ты знаешь, что на нее еще не положили глаз?

– Я нет, но могу убедить Энцо Д'агостино посмотреть на вещи по-моему.

– Все другие капо, наверняка, думают так же, — заметил Марко, наклонив голову к телефону.

–Возможно, но ни у кого из них нет такого доступа, как у нас. — Он знал, что я имею в виду доступ к наркотикам, которые поставляются через наши порты.

– Верно. Так мне следует связаться с ними?

– Да. Пригласи Энцо на яхту с его дамой. Я приведу Франческу, и мы выделим для этого день.

– Значит, Франческа согласилась стать твоей mantenuta (перев. с итал. содержанкой/любовницей). Это было быстро.

Марко считал, что я должен был наказать Франческу после ее попытки побега. Он был недоволен тем, что я так легко позволил ей сбежать. Он не сказал этого прямо, но явно считал меня мягкотелым, когда дело доходило до дела, а капо не мог позволить себе быть мягкотелым. Никогда.

– Мы все еще обсуждаем ее место, но да. Она примет эту роль. —Судя по ее реакции на меня в столовой, я полагал, что не существует ничего такого, на что бы я не смог заставить Франческу согласиться. Я поднялся со стула, но не потянулся за пиджаком. – Сделай это и напиши мне. Я собираюсь выйти на улицу на остаток дня.

У моего кузена отвисла челюсть. — Ты бросаешь этот звонок? А как же оставшаяся часть сегодняшней работы? Ты ведь никогда так не уходишь.

– Закончи за меня разговор. Мое решение уже принято, но скажите им, что мы обсуждаем дальнейшие действия. Никто не должен знать о девчонке Д'агостино.

Я дошел до двери, но Марко, видимо, еще не успел закончить со мной. —Ты идешь на улицу, чтобы найти ее.

Солнце было высоко в небе, день выдался великолепный, ни облачка. Я знал, что Франческа будет либо в винограднике, либо с животными. Я хотел ощущать вкус солнца на ее коже и увидеть грязь под ее ногами в Сидерно. — Постарайся не слишком ревновать, cugino (перев. с итал. кузен).

– Brutto figlio di puttana bastard (перев. с итал. вот же сукин сын.), — ругнулся он мне вслед, когда я выходил.

Я усмехнулся и отправился в заднюю часть замка. Машины Джулио все еще не было на дороге, и я подумал, не приехал ли он домой вчера. Я отправил Марко сообщение с просьбой рассказать о девушке Джулио. Мне нужно было знать, с кем встречается мой сын, особенно после того, как вчера вечером он рано ушел из дома. Затем я убрал телефон и пошел по дороге, по которой ходил сотни раз, по земле, которая принадлежала моим предкам. Я любил каждую ее частичку.

Моя жена не интересовалась поместьем. Она предпочитала шопинг в Милане и Риме, а не пребывание в Сидерно. Когда она бывала в городе, ей нравилось красоваться на пляже, а не «играть в фермера» на территории поместья. Я не был против. Мы не любили друг друга и редко спали вместе после рождения Джулио.

Я мечтал о детях и думал, что у нас еще будет для этого время. Потом ее убили, и все мои усилия были направлены на воспитание сына.

Джулио, похоже, тоже не слишком заботился о своей территории. В детстве он играл на улице, но сейчас не проявлял особого интереса к бизнесу в поместье. В последнее время он отдавал предпочтение клубам и шикарному образу жизни в центре города. Когда-нибудь мне придется обучить его, как следить за всем этим. Это станет его обязанностью, после моей смерти.