Новые горизонты (СИ) - Лисина Александра - Страница 34

К тому времени, как Эмма досчитала до цифры пять, я влил в него максимум силы, что мог бы себе позволить Шахр. На цифре три, поднатужившись, резко бросил его вперед, стараясь разогнать до максимально возможных значений.

Сам при этом ушел, напротив, назад и в сторону, освобождая Панцирю дорогу.

Тот, получив неожиданный и мощный удар в спину, закономерно пошатнулся. Его корпус резко качнулся вперед. Пятки, соответственно, оторвались от пола. И как только Эмма сказала: «Один!», я сформировал горсть крошечных, но очень кусачих шаровых молний, благо Шахр, как воздушник, тоже мог с ними работать. После чего мои «осы» жадно вгрызлись во влажные подошвы пошатнувшегося великана. Сквозь мимолетно открывшиеся отверстия благополучно проникли внутрь. И вот тогда…

Ух! Какой бешеный рев сотряс арену, когда мои малышки со всей дури разрядили в бедолагу свой заряд!

Панцирь аж выгнулся, огласив стадион яростным воплем.

Но удар молнией — штука опасная, особенно если молнии оказались внутри литой болванки, из которой был всего один выход. Поэтому здоровяк, так и не сумев сохранить равновесие, совершил свой последний шаг, после чего его ноги закономерно подогнулись, все тело напряглось, затряслось, словно бедняга случайно сунул пальцы в розетку. А потом рухнул всей массой на арену. Сделал долгий-предолгий, больше похожий на хриплый стон, выдох. И наконец обмяк на влажном полу, повергнув тем самым зал в благоговейную тишину, в которой слышалось только шумное дыхание множества пораженных до глубины души людей и совсем уж неуместно прозвучал мой тихий смешок.

Не знаю, кто как, но, судя по всему, не только зрители оказались поражены исходом поединка. Кажется, судьи тоже впали в мимолетный ступор, потому что гонг, означающий окончание боя, прозвучал далеко не сразу.

Я, пока они очухивались и приходили в себя, успел немного постоять, подумать, анализируя последние мгновения боя. Затем подошел к распростертому гиганту поближе. Естественно, не так, чтобы он мог в случае чего меня лягнуть. Затем присел на корточки, с любопытством взглянул на его стопы и мысленно присвистнул.

А ничего так у него устроена система охлаждения!

Когда Панцирь потерял сознание и, соответственно, утратил контроль над ситуацией, защита на его подошвах по-прежнему продолжала работать по стандартной схеме. Несмотря на то, что хозяин находился в отключке, она исправно открывала и закрывала крошечные отверстия в броне, которая при ближайшем изучении оказалась похожей на очень толстую, усыпанную костяными чешуйками, но при этом перфорированную бумагу. Да еще и с автоматизированной системой вентиляции, которая хоть как-то облегчала мучения бойца, вынужденного на протяжении немалого времени вариться в собственном соку и не имеющего возможности ни на миг избавиться от страданий.

Самое же интересное случилось чуть позже, когда кажущаяся неприступной броня вдруг прямо на глазах начала трескаться и отваливаться от Панциря огромными пластами. Это было похоже, как если бы с подбитого истребителя вдруг начали отваливаться куски горящей обшивки.

Треськ, треськ, треськ… бам-с, шмяк, шмяк…

И все, передо мной лицом вниз лежал уже не закованный в костяную броню здоровяк, а самый обычный, пусть и довольно рослый парень, спина и ноги которого выглядели так, словно он только что голышом переплыл Каспийское море, а сразу после этого посетил сауну, и теперь его кожа стала красной, распаренной, но при этом вся как-то некрасиво сжалась, скукожилась, пошла глубокими морщинами. А остатки воды, которые не успели вылиться через отверстия внизу, теперь целыми ручейками стекали с него на пол, образуя вокруг поверженного голиафа огромную лужу.

Что еще меня поразило, так это то, что, хоть парень и был достаточно крупным, в некоторых местах кожа на нем не только сморщилась, но буквально повисла. Как будто до турнира он был намного крупнее, а в процессе его мышцы усохли, и теперь он походил на тяжело больного человека, которому потом еще не один месяц придется наращивать прежнюю массу и восстанавливаться.

Хм.

Это что, наращивание брони забрало у него столько сил? Или на ее поддержание потребовалось столько энергии?

Что ж, если так, то аристократы точно были правы, что отказались от подобных умений. Может, со стороны это и смотрится круто, но для здоровья хозяина такая броня не несла ничего хорошего. А ее демонстрация в приличном обществе совершенно закономерно стала бы признаком дурного тона.

— Дон-н-н! — наконец-то пронесся по стадиону тягучий звук гонга.

Я выпрямился, и только тогда трибуны словно очнулись.

Чтобы не оглохнуть от яростно-восторженных воплей, я попросил Эмму приглушить слух. Дождался, когда внутрь зайдет судья. Кивнул, когда тот, мельком глянув на поверженного Панциря, объявил победителя. После чего коротко поклонился залу. Поклонился судье. Поклонится будке, где заседала остальная коллегия и внимательно следила за каждым моим движением по мониторам. А потом спокойно вышел из заботливо открытой сотрудником стадиона клетки и, больше ни на кого не глядя, ушел, не отреагировав ни на восторженные вопли, ни на сыплющиеся на меня сверху проклятия. Просто потому, что они меня не касались.

Спустя еще десять мэнов, пройдя последнюю на сегодня проверку на запрещенные вещества, я вернулся в свои покои и принялся ждать.

Кри появился там ровно через мэн, прямо с порога взглянув на меня так, словно впервые увидел.

— Неожиданная и на редкость убедительная победа, лэн двойник. Признаюсь, вы сумели меня удивить.

— Вы хоть со ставкой-то не прогадали? — поинтересовался я.

— Как ни удивительно, нет, — ухмыльнулся иллюзионист. — Хотя кое-кто меня сегодня точно проклянет, но лично я доволен, поскольку вы принесли мне за этот вечер двойную прибыль.

Я кивнул.

— Рад за вас и ваше финансовое благополучие. Надеюсь, долг с меня вы уже списали?

Кри негромко рассмеялся.

— Нет. Выигрыш будет зачислен на ваш расчетный счет только завтра… Кстати, о счете. Для начала вам следует его завести. И только потом мы сможем произвести взаиморасчет и окончательно закроем договор. Подождите меня здесь, пожалуйста. Мне снова нужно кое-что сделать.

— Я могу переодеться? — остановил я его буквально на пороге. — На ринг больше выходить не придется?

Кри качнул головой.

— На ринг не придется. Сейчас идет обсуждение организационных моментов, проводится уборка арены и подготовка к церемонии награждения, плюс победителю традиционно дается время на использование услуг целителей, поэтому на ринг его пригласят только через рэйн после окончания финального боя. Но пока я посоветовал бы вам не снимать костюм, поскольку мы еще не все дела на сегодня закончили, и маска может вам пригодиться.

Ну нет так нет.

Я пожал плечами и вернулся в кресло, терпеливо ожидая, пока Кри уладит в том числе и мои дела.

По поводу счета — да, он был прав, и я тоже об этом думал, но до того момента, пока все не определилось до конца, мне показалось, что об этом рано заводить разговор. А вот теперь вопрос встал в полный рост. И, честно говоря, я не представлял, как Кри собирается его решать.

Судите сами: за сегодняшний вечер, имея ставки десять к одному не в свою пользу, я превратил одолженные у него четверть дэквиона золтов в два с половиной ляма. Часть этой суммы я должен буду ему вернуть, так что в остатке у меня окажется два дэквиона и двести пятьдесят тарнов.

По понятным причинам зачислить выигрыш на свой подростковый счет я не смогу. Точно так же, как не смогу объяснить опекуну происхождение этих денег.

Забрать их наличными?

Хм-м. Если бы в Норлаэне были в ходу бумажные деньги, то да, я бы поднатужился, но все-таки упер бы несколько сумок с купюрами, припрятав их в том же тайнике, что и добытое с боем оружие.

Однако, на мою беду, местная финансовая система была направлена на то, чтобы максимально усложнить оборот наличных средств, совершенно справедливо считая, что в такой форме они участвуют преимущественно в теневом бизнесе. Поэтому вместо бумажных денег в Норлаэне ходили монеты. Причем номиналом максимум в двести золтов, тогда как вес у монет был достаточно приличным. То есть, чтобы упереть отсюда два с половиной дэквиона золтов, мне понадобится машина. Но даже если я и найду свободный ардэ с неболтливым водилой, то где хранить двенадцать с половиной тарнов монет? В общаге? В промзоне? В пространственном кармане? Или зарывать по всему Таэрину золотые клады и ходить потом, как пират, держа в голове карту сокровищ?