Пропагандист (СИ) - Коруд Ал - Страница 32

— Чисто дети. Одевайся быстрей! Скоро из органов нагрянут, а тут ты такой красивый.

Манная каша, как ни странно, зашла на ура. Отдельно поданный в фаянсовом чайнике травяной чай также пришелся впору. Алексей Скородумов в очередной раз обтер лицо салфеткой. Алкоголь из него выходил потом.

— Толик, зараза, я больше с тобой пить не буду. На меня с самого утра странно посматривают.

— Еще бы! — открыто ухмылялся Ракитин. — Пели непристойные песни, соорудили из простыней тоги.

— К девкам приставали?

— Это надо у вас спросить.

Внезапно Алексей покраснел.

— Леха⁈ Да быть не может.

Анатолий и Семен переглянулись и прыснули

— Да ну вас! — юрист чертыхнулся. — Я же не железный, а тут…

— Мы все понимаем. Молоток! Кровать цела?

— Я сейчас кого-то стукну. И у меня был черный пояс.

— Что же вы, товарищи дорогие, творите?

Рядом с их столиком нарисовалась монументального вида дама. Брючный костюм темно-бордового цвета, строгая прическа и не менее строгое лицо ничего хорошего не обещали.

— Извините, Тамара Петровна, просто вчера ребята были немного не в себе. Так уж вышло.

— Товарищ Ракитин, впредь я бы вас просила выражаться точнее.

— Извините.

— Не извиняю. Вы всех моих девочек распугали своим видом. И это взрослые люди! Меня предупредили, сколько вам всем на самом деле лет, и я считала, что буду иметь дело со взрослыми, уважаемыми людьми.

— Бес в ребро…

Тамара Петровна покачала головой и указала на Мерзликина:

— Я вас запомнила, молодой человек, и все напишу в отчете.

Анатолий в это время масляно оглядывал даму с ног до головы. Костюм плотно облегал тело, выгодно подавая все выпуклости. Женщина заметила его взгляд и завершила спич досрочно, слишком нервно повернувшись.

Мерзликин некоторое время оценивал «тыл» дамы и цокнул языком:

— Эх, какая! Я бы её…

Ракитин чуть не уронил чашку.

— Толик, ты вообще дурак? Она из номенклатуры, а ты тут…клинья подбиваешь!

— Не мельтеши, Сеня. Просто вырвалось. Я же все понимаю, где они и где я. Просто жалко бабёху.

Скородумов оторвался от чая:

— Вот сейчас не понял.

— Да сразу же видно, что без мужика. По молодости карьеру делала. В настоящий момент считает, что уже поздно. Совок же. Люди дикие. Замуж надо в восемнадцать и рожать, как конвейер. Кто выбивается из Прокрустова ложа людских представлений, тот идет лесом. А там столько нерастраченной энергии! Но по меркам отставшего общества уже стара.

Ракитин восхищенно уставился на товарища:

— Ну ты могёшь, если захочешь.

Алексей задумался:

— В чем-то ты прав, Толя. Но мы ведь и в будущем этот социальный вопрос толком не разрешили. РСПшки — это зло или историческая неизбежность. Кто-нибудь занимается научно данным вопросом?

Сейчас уже завис Мерзликин. Сам не понимая, он ткнул в одну из болевых точек общества. Можно долго говорить о морали, но причем она и проблемы, которые возникают в совершенно иных условиях, чем, когда создавались эти так называемые нравственные устои.

Семен задумчиво резюмировал:

— Ничего себе у вас ночка и утро выдались. Вытянули очередной экзаменационный билет. И кто этим заниматься будет?

— Сеня, я по пропаганде и очень плотно. Мы первые серии Санта-Барбары «Как замечательно жить на Западе» готовим. Леха, новый Уголовный кодекс клепает. Кстати, грамотный.

Скородумов схватился за голову:

— Ох, ту иж меть. Это же секретно!

Мерзликин не преминул съехидничать:

— Главное, чтобы ты об этом на кроватке с кое-кем не рассказывал. Кого хоть уволок?

— Груню.

— Фига себе. Губа не дура. Сама грудастая и неприступная девка.

Ракитину надоели разговоры о неважном:

— Граждане, может, хватит вспоминать о своих ночных подвигах? Кстати, о предохранении не забываем. Этим вас обеспечивают, между прочим, за валюту. Но кому все-таки поручить социалку?

Анатолий пожал плечами:

— Не знаю. Ты-то сам чем занимаешься?

— Не могу сказать.

— Ох уж эти секреты. От них вреда больше, чем пользы. У военных скопилось столько полезных для народного хозяйства наработок. Сидят как собаки на сене.

— В том числе решаю и этот вопрос.

Мерзликин оценивающе оглядел товарища. Даром что самый из всех его знакомых «улыбашка».

— Значит, ты у нас силовик.

— Так получилось. Но как не хватает здесь настоящего военного. Армейские же друг друга чуют за версту. А кто я им? В итоге никакого авторитета. Пока твой фильм под нос не сунул. Вот тут прониклись.

— Это про будущие войны?

— Ага. Ты там самый фарш насобирал. Я бы побоялся. Столько косяков у Советской и Российской армии показал.

— Потому что ты журналист, а я пропагандист. Задачи у нас с тобой разные. Генералы местные еще ту войну нюхнули по самое не балуй. Им будет полезно посмотреть, как внучки кишки по их милости размотали.

Ракитин молча глянул на товарища по цеху и махнул рукой.

— С вами сам захочешь похмелиться.

— Так надо как-нибудь посидеть.

— В Новый год и сядем. Я даже место найду. Но… за городом.

— Вот вы где, голубчики, — около столика нарисовался знакомый охранник из СО. — Вас там куча народа дожидается.

И понеслось. Допросы, собеседования. Кровавая гэбня свое дело знало туго. Из Мерзликина вытащили массу подробностей, о которых он даже не подозревал. Затем СОшники составили протокол о применении оружия, заставили расписаться. Важняка из прокуратуры уже не было, видимо, формальности для следствия закончены. Так что к обеду Анатолий оказался выжат досуха и с мрачным видом хлебал в столовой дежурный суп.

— Приятного аппетита, можно с вами сесть?

Невысокую молодую блондинку он видел в первый раз. Но на автомате ответил:

— Да, пожалуйста. Суп вкусный, начинайте с него.

— Я привыкла с салата.

«Так, подожди, сюда вроде нельзя садиться персоналу?»

— Вы только оттуда?

Девушка пожала худенькими плечами:

— Смотря, что считать «Оттуда».

Анатолий кинул на нее оценивающий взгляд. Правильней будет подобрать слово: «Белая моль»! Белесые волосы и брови, обычное лицо. И сразу выдают глаза. Они точно не подходят такой молодой девушке. Позже это, скорее всего, сотрется, смажется. Люди в прошлом меняются.

— Сколько дней?

— Три. А… вы тут давно?

— Давай на Ты. Меня Анатолием зовут.

— Снежана.

— Приятно. Я в эпохе Застоя вообще с августа тусуюсь.

Девушка отправила в рот салат. Анатолий отметил, как она изящно использовала столовые приборы.

— Значит, у вас накопился опыт.

— Ага.

«А у нее красивые глаза. Немного косметики, прическа и вполне себе девчонка»

— Ты так странно смотришь.

— Не обращай внимания. Вчера с другом покуролесили малость. День выдался тяжелый. Подробности огласить не могу.

Снежана улыбнулась уголками губ.

— Слышала. С утра персонал перешептывался. Все мужчины в душе мальчишки. Но лучше так, чем быть стариками в молодом теле.

— А ты как себя ощущаешь? — Мерзликину стало всерьез любопытно. С женщинами попаданцами он еще не общался.

— Странно. Вот это все, — Снежана обвела руками тело, — было очень давно. Я поначалу даже не могла двигаться прямо. Ходила как пьяная.

— Знакомые ощущения. Скоро привыкнешь. Неделя или две. Физкультура помогает, тут и бассейн есть. Рекомендую.

— Угу. Я там была, вечером.

Мерзликин никогда бы не подумал, что будет краснеть.

— Извините.

— Я же не знала, что у вас с другом праздник.

— Ага. Скорее второй день рождения. Тьфу ты, проговорился!