Оглянись в темноте (СИ) - Рымжанов Тимур - Страница 6

Я, когда-то, смотрел подробный документальный фильм о том, как ориентируются в пространстве инвалиды по зрению. Не имея возможности видеть глазами, что сейчас, в моем положении, очень даже актуально, такие люди учатся определять окружающее пространство на слух, создавая звук ударом тросточкой. Своеобразный эхолот: звук отражаясь от препятствий, улавливается слухом и происходит ориентация в пространстве. Тут помогают и тактильные ощущения, на предмет всевозможных препятствий. Теперь, мне самому придется всему этому учиться. И ведь как просто все воспринимается. Если бы я выжил в той катастрофе, то уверен на все сто, с кровати бы я больше до конца жизни не встал. Ожоги у меня были страшные. А тут получил новую жизнь, в молодом и почти здоровом теле. Единственная загвоздка — хреновое зрение. Хотя, до получения удара в висок, там, на стене, было нормальным. Есть надежда, что все еще образуется, возможно это временно…

Как бы там ни было, посох для меня сейчас актуален. На тросточку, он конечно не тянет, но зато, при случае, им можно отбиться. Спустившись с лавки, я стал наощупь перебирать инструмент в ящике под скамейкой стараясь особо не шуметь, чтобы не разбудить сержанта. Достаточно было простого ножа, чтобы уверенно обработать разлохмаченный в месте слома кончик посоха. Вместе с ножом, я нашел и точильный камень. Да, ножик стоило чуточку поправить. Но если начну шоркать лезвием, сержант проснется, и это ему может не понравится. Воспользуюсь тем, что есть.

Все тщательно проверяя кончиками пальцев, принялся править обломок копейного древка. Крепкая была древесина, не дуб, но что-то лиственное, может клен или вяз. Хотя, это совсем другой мир, тут могут расти и другие деревья. Для меня сейчас важно научиться быстро и проворно ощупывать руками предметы быта, вещи и инструменты. Может случиться так, что этот опыт пригодится. Я ведь еще не придумал, что стану делать дальше. С таким увечьем дорога либо в монастырь, либо в нижний город, в трущобы. Не хотелось бы, конечно, я уверен, что как-нибудь выкручусь, но пока голова работает с трудом, хоть и болит уже не так сильно. Кстати, я даже не обратил особого внимания на то, что заговорил на совершенно незнакомом мне языке, словно на родном. Видимо моя сущность окончательно прижилась в этом теле, подчинив его моему разуму, но при этом используя память мальчишки.

На улице опять послышалась какое-то шевеление. Судя по звуку, в переулок въехали несколько телег запряженных подкованными лошадьми. Раньше конные повозки, кроме карет знати, в город не пускали. Во всяком случае без специального разрешения. Но сейчас, на все правила и былые запреты благополучно «забили» новые хозяева города.

— Первая рота, подъем! Хватит спать, лежебоки! — послышался с улицы зычный окрик.

Несколько телег проехали в начало улицы и остановились там. Стал нарастать гул голосов, скрип дверей, звяканье железа, сдержанная ругань и одинокие командные возгласы.

Проснулся и сержант. Примерно минуту гремел чугунками и горшками на полке возле печки и найдя что-то, тут же вышел на улицу.

— Обозники! Червей вам в пиво! Мало того, что с обедом нас прокатили так еще с ужином запаздываете.

— Не гневайся, сержант, — слышу бойкий ответ, — нам как приказ дали, так мы сразу полевые кухни растопили. Тыловые до сих пор по дорогам подтягиваются. Это мы уже из здешних складов довольствие набрали.

— Ты мне зубы не заговаривай, давай наваливай с горкой, нам еще в ночь выходить на дежурство. Вот скажу лейтенанту — он тебе все уши оборвет! Да! Так –то! Вина давай…

Через пару минут сержант вернулся. В прихожей запахло горячей кашей с мясом.

— Все, малой, бросай свою палку, пошли к столу, угостимся божьей милостью…

Как говорится, дают — бери, бьют — беги. Содрав с вязанки в углу головку чеснока и прихватив ее с собой, я все же не оставил посох и вместе с ним, прижав его локтем к груди, осторожно пошел в комнату.

Сержант, тем временем, расставлял на столе миски и ложки. Нащупав деревянную тарелку, я почистил в нее несколько зубчиков чеснока. Достал с полки солонку и коробочку с перцем. Старый мастер очень любит перец. В королевстве эта приправа считалась дорогой, но мастер всегда ее покупает, когда есть такая возможность.

— Во, малой! Какой у нас с тобой знатный ужин получается.

Навалив из большого котелка полную тарелку каши, сержант подвинул ее ко мне и сунул в руку ложку. Одновременно с этим, он стал распечатывать бутылку с вином. Я тут же вспомнил, что так было принято. Напитки предпочитали чуточку крепленые. Где пиво, где вино, даже водка была и медовуха, и сидры. Правда спиртное больше служило для дезинфекции воды. Но кто же станет разбавлять пусть и не самое хорошее, но вино, и уж тем более водку?

От каши я отказываться не стал, а вот от предложенного вина воздержался, обошелся кипяченой водой.

Сержант ел по-солдатски быстро и проворно. Закончив с одной миской, тут же положил себе добавки.

— Давай, давай, малой, наворачивай. Я же вижу, что ты от голода уже еле ногами двигаешь. Не стесняйся, это из запасов вашего короля, все, что он у вас отобрал. Так что давай, бери больше.

С трудом осилив миску каши, я понял, что дальше насиловать организм не следует. Хотелось еще, но я знал, что нельзя. Запросто можно получить заворот кишок, а оно мне надо? Вычистив миску куском хлеба, услышал, что сержант тоже наелся и отставил тарелку. Остатки в котелке, он прикрыл крышкой.

Я тут же стал собирать посуду чтобы помыть. Налил таз теплой воды, отмыл все плошки, ложки и расставил по местам. Не выливая грязную воду, замочил в ней два точильных камня. Пока шоркал по посоху не заточенным ножом — намучился, — натертые еще топорищем ладони, очень болезненно реагировали на тупой нож, которым я попытался выправить край посоха, чего, кстати, еще не доделал.

Вымочив камни, я взял тот самый старый нож и тщательно его ощупав, стал править сначала на грубом бруске. Работа простая. В прошлой жизни у меня была небольшая коллекция хороших кухонных ножей. Я, как большой любитель готовить, собирал хорошие ножи и, как следствие, был вынужден их самостоятельно точить и, как-то, лет десять назад, отдал дорогие кухонные ножи на заточку в мастерскую. Заточили очень хорошо, с гарантией, но и цену содрали такую, что я в следующий раз не поскупился и приобрел целый набор профессиональных точильных камней и просмотрел несколько уроков по заточке. В конечном счете, после нескольких десятков экспериментов, выработал собственную методику, не такую дорогую как рекомендовалось в видео, но и не с помощью сомнительных приспособлений для нетребовательных домохозяек. Можно сказать, в этом деле, я был специалист. Самоучка, но весьма въедливый и скрупулезный.

— Я смотрю, у тебя неплохо получается, малой. А что и мой нож сможешь заточить как следует?

— Простите. Я могу уйти во двор, если вас раздражает звук.

— Там уже темнеет, приятель…

— Да, но для меня это не имеет значения, — нашелся я с ответом. — Давайте ваш нож, сделаю в лучшем виде.

Порывшись в своем снаряжении, солдат протянул мне довольно увесистый тесак, эдакий нож «Крокодила Данди». И сталь хорошая, вот только тупой как валенок. Тщательно ощупав нож, я бросил его в воду вместе с точильными камнями и собрался было идти на улицу, как сержант меня остановил.

— Делай здесь, парень, мне не мешает, заодно посмотрю, как сын мастера работает.

Кстати, вполне логично, что солдат принял меня за сына мастера. Ведь слепого ученика или подмастерья, никакой мастер терпеть не станет, а вот если родной сын, тогда другое дело. Интересно, а где сам мастер? Давно бы уже должен был появиться. Если он не в кабаке, который сейчас, наверняка, пользуется большим спросом и не угнан для обслуживания армии захватчиков, тогда просто не могу представить куда он мог пропасть. На кой черт он кому-либо мог понадобиться? И если жив, то должен явиться: не на улице же ему ночевать.

С ножом сержанта провозился часа полтора. Сталь действительно очень хорошая, но кромка лезвия запущена. Я вывел все плоскости, заточил на трех разных камнях, убрал пятна ржавчины, отшлифовал на самом тонком камне. А когда закончил, очень осторожно проверил всю кромку кончиками пальцев и вернул сержанту.