За тридевять земель (СИ) - "Kancstc" - Страница 27

— И что теперь?

— А теперь мы с тобой будем очень внимательно осматривать всё вокруг и искать места, подходящие под наши с тобой… предположения, — ответил Ваня, доставая из рюкзака бинокль, блокнот и карандаш.

Этим они и занимались почти весь день: набросали в блокноте что-то типа панорамы, назначили ориентиры и весь день сканировали окружающие горы и долину через бинокли, тщательно отмечая места, подходящие с их точки зрения для стоянки тех самых кораблей. А за обеденным перекусом, который организовали тут же, на вершине, Ильмера задала очевидный вопрос:

— Тебе не кажется, что это искусственная площадка?

— Не кажется, она и есть искусственная, — уверенно ответил Ваня. — мало того, что ровная, так ещё и абсолютно горизонтальная. Я телефоном проверил в нескольких местах. А дорожка, по которой мы поднялись? Так что мы сюда не зря шли.

После обеда работа продолжилась, а под конец Ваня, приспособив компас в качестве примитивной буссоли, сделал несколько засечек, по которым вечером, когда они спустились обратно к месту своей стоянки, посчитал расстояния до некоторых обнаруженных точек. И резко погрустнел.

— Ну и до чего додумался? — спросила Ильмера, садясь рядом с ним.

— Мы будем ходить тут годами, — ответил Ваня, — показывая ей свои расчёты.

Ильмера какое-то время изучала его записи и в конце концов очень напряжённо спросила:

— И что же делать?

— Думать. Мы что-то делаем не так. Вспомни про Мерлина. Пошёл сюда и прилетел на таком корабле. Парсифаль тоже здесь долго не колупался. Значит либо у них была точная информация где искать, либо здесь где-то есть такая информация. А сейчас, давай поедим!

Вообще, стряпня Ильмеры нравилась Ване всё больше и больше, поэтому он старался вовремя еды о делах не говорить, разве что нахваливал подругу, которая умудрялась из ничего делать такую вкуснятину.

— Скажешь тоже, из ничего! — потупилась мавка. — Здесь чуть пройдёшь и уже мешок можно набрать всего съестного. Одна проблема, выбрать лучшее из хорошего.

Но эти повседневные нежности не отменяли серьёзного разговора: что делать дальше?

— Ты не думаешь, что местные мавки что-то скрывают? Может их специально поставили охранять эти корабли? — спросил Ваня.

— Может и так, — с сомнением ответила Ильмера. — А может мы и правда что-то не понимаем. Давай попробуем пройтись по местам, которые они указали, как аномальные.

— А давай! — согласился Ваня, доставая блокнот. Перелистнув несколько страниц он сказал: — Тут рядом есть парочка таких. Давай знаешь как? Оставим тут барахло, типа как базовый лагерь, и сходим налегке. Думаю, в лесу ты не заблудишься.

— По идее не должна. А наши шмотки не растащат?

— Припрячем.

И тут Ильмеру осенило:

— Местных мавок попросим присмотреть! Зря они, что ли, меня сестрой называют⁈

— А заодно, пусть расскажут про этот булыжник! — добавил Ваня.

— Ага! Только, боюсь о нём они и сами толком не знают.

Покараулить шмотьё мавки согласились легко, особенно после того, как Ваня угостил их банкой сгущёнки. Оказывается, они те ещё сластёны.

— А ты разве по мне не понял? — обиженным голосом спросила Ильмера, когда Ваня удивился этому факту.

— Ну… я думал ты в этом плане особенная. Разлагающее влияние цивилизации, — выкрутился Ваня.

— Эх ты! — она со смехом потрепала ему волосы. — Правильно Света говорит, что вы, парни, толстокожие.

Ваня решил опасную тему не продолжать, перевёл разговор в другое русло:

— Слушай, а они наши запасы сладостей не растащат? Я не к тому, что жалко, хотя и жалко тоже, я о том, что им плохо от этого не будет?

— Будет… — задумчиво ответила Ильмера. — Сейчас, решим.

Она подошла к дереву и постучала по стволу. На стук из лесу притащился леший, точно такой же, как те, что в своё время полоскали Ваню в Смородине. Он наклонился к мавке, она ему что-то прошептала. Тот озабоченно кивнул, проскрипел:

— Прослежу!

После повернулся к Ване и попросил:

— Налей чикушку на опохмел?

— И тут тоже! — всплеснула руками Ильмера. — Откуда берёте? Здесь-то в глуши!

— Ну как же! Бывает Яга бочку на праздник выкатит, бывает Кузнец угостит, Тут цивильный народец-то попадается. А ещё сами, сладку ягоду сложим в корчагу, месячишко постоит и уже бухло.

— Так там же сивуха лютая получается! — возмутился Ваня.

— И что? — удивился леший. — Пропадать что ль добру из-за сивухи? А ты, молодой, запомни! В поход идёшь, пару поллитров в сидор положи. Это и валюта, и беседу разбавить, да и, хоть и грех добро такое переводить, но если рану обработать, тоже пригодится.

— Спасибо, брат лесной, учту на будущее, — с улыбкой ответил Ваня.

А леший тем временем наклонился и что-то шепнул Ильмере. Та рассмеялась и схватилась рукам за голову.

— Ох! С вам вообще и забудешь, кто я такая!

— А кто ты такая? — удивился Ваня.

— Я нечисть лесная! — с пафосом произнесла мавка и деревья над ними прошумели кронами. А она ещё раз рассмеялась и объяснила: — Сёстры объяснили мне, как найти интересные места как мавке, а мы слушали их как люди! Естественно ничего не поняли.

— А теперь ты всё поняла?

— Да! — радостно воскликнула Ильмера и вдруг стала абсолютно серьёзной: — Проведу тебя по лесной тропе. Только помни! Идти рядом со мной, сильно по сторонам не глазеть и руку мою не отпускать! Как бы тебя ни морочили, чтобы ни делали. Будут хватать, пугать, цеплять, а ты знай держись за руку и иди рядом со мной. Людям на этих тропах не место! Ты — посвящённый Велеса, может и выйдешь, но лучше не рисковать.

— Тропа идёт через навь?

— Тень этого леса в нави. А ты даже не представляешь, какие ужасы могут гнездиться в лесу.

— Ну, покажешь, — нервно усмехнулся Ваня, беря свою мавку за руку.

Она сжала его ладонь покрепче и они шагнули прямо в разросшийся тут куст. Тот словно расступился, пропуская пару. Лес вокруг тут же посерел и помрачнел, свет ясного летнего дня как будто… нет, не погас, а стал каким-то странным, мистическим. Слабый, приглушённый, серый, он шёл словно отовсюду и ниоткуда. Деревья вокруг стали толще и выше и в полном безветрии шумели тревожно. В этом свету вокруг них, между деревьев принялись мелькать какие-то тени, раздались шорохи, скрипы, из чащи донеслись рычание, визги, хрюки. И тут амулет Велеса, висящий на груди волхва, засветился мягким золотистым светом. Звуки Той Стороны не стихли, но несколько отступили. Ильмера, ставшая вдруг какой-то нематериальной, но оставаясь всё так же осязаемой потянула его вперёд, по тропе, неожиданно пролёгшей у них под ногами.

Поначалу ничего страшного не происходило, но вдруг Ваня почувствовал, что его что-то держит за ногу. Взглянув вниз он увидел корень, который тут же превратился в руку. Надину руку.

— Куда ты?!! — крикнула Надя. — Променял меня на эту нечисть?!!! Потащился с девкой за другой девкой?!!!

— Ты не Надя, — уверенно сказал Ваня. — Она бы никогда так не сказала.

Рука исчезла, но тут же рядом с дорогой появилась Света, она стояла в обнимку с Ромой. Поглядев на идущих по дороге, она с улыбкой больше похожей на оскал, произнесла:

— Можешь не спешить. Я остаюсь с Ромой. Ты позволил меня похитить из-за какой-то гадюки! Подумаешь, ножичком её чуть-чуть подрезали, сам же знаешь, они живучие!

— Врёшь, — ответил Ваня. — Ромка сейчас шашлык косплеит.

Рома тут же рассыпался углями и пеплом, а лже-Света истерически завизжала:

— Да! Убил хорошего парня! А сам с гадюкой по лесам шляешься! А мне что делать⁈ Иди ко мне! Дай мне руку!

— Ты не Света! — ответил Ваня. — Света так никогда не скажет и никогда так не поступит.

Лже-Света провалилась сквозь землю, но прямо перед ними появилась… Ильмера.

— Ты ошибся, — сказала она. — Дай мне руку, отпусти этот призрак! Она обманет тебя, заплутает и бросит! Я спасу тебя! Дай мне руку!

И она протянула к Ване правую руку. Но на ней не было обручального кольца.