За тридевять земель (СИ) - "Kancstc" - Страница 32

После пары поворотов, которые, судя по всему, служили не для обороны, а просто чтобы лестница не была такой крутой, они поднялись на просторную площадку, бывшую уступом стоящей рядом скалы и окружённую с остальных трёх сторон той самой каменной стеной, сложенной из циклопических булыжников.

От площадки наверх вела ещё одна лестница, а большую часть этой площадки занимала огромная кузня. Хозяин был тут же и охаживал огромным молотом какую-то заготовку на наковальне. По пропорциям это был человек, хотя очень большой человек, на полторы головы выше Вани и широк в плечах, не как гном, конечно, но всё же. Мускулатуру он имел как Шварценеггер в лучшие годы, что было заметно потому, что одет он был в одни только кожаные штаны и кожаный же фартук.

Ваня не решился сразу заговорить, отрывать мастера от работы, поэтому они с Ильмерой скинули рюкзаки и ждали. Кузнец тем временем отложил молот в сторону, повертел бесформенную пока заготовку так и сяк и, бросив её в горн, обратил внимание на гостей:

— Да надо же! Прямо от Святой Руси гости пожаловали! Давненько тут таких не было! Я уж и ценник по русски писать порой забываю.

— Не прямо хозяин, ох не прямо! Поплутать пришлось.

— Ну это дело такое, — философски заметил Кузнец. — Ну говорите, по делу пришли, аль просто, как туристы?

— По делу, — ответил Ваня. — Надобен нам летучий корабль, а здесь говорят, есть верфь, где их делают. Вот мы и подумали: ты тут самый важный человек, всех знаешь, может знаешь и кто этой верфью заведует. Говорят, он всё ещё здесь и всё ещё при делах.

— Эка ты замахнулся! Малого тебе не надо. Впрочем, узнаю своих, родович! Мы на мелочи не размениваемся.

Вот тут Ваня немножечко застремался:

— Э… м… А можно подробнее? Насчёт родович?

— А чего подробнее? Нашего ты рода, Горынычей. Иль родства чураешься?

— Де нет… — неуверенно ответил Ваня. — Просто не в курсах.

— А чего не в курсах? Вижу, дары у тебя кое-какие пробудились.

Так, беседуя, словно между делом, Кузнец достал из масляной ванны почти готовый клинок, критически его осмотрел, обтёр куском ветоши и, поднеся к лицу, нежно подул на самый край лезвия. От этого дуновения металл мгновенно раскалился почти до бела. Разогрев таким образом край лезвия вдоль всего клинка, Кузнец помахал им в воздухе, выравнивая температуру и небрежно бросил обратно в ванну. Масло от этого забурлило, над поверхностью показались отдельные языки пламени, но вскоре всё стихло.

— А это? — с заметным удивлением произнёс Ваня, после чего поднял с земли большую щепу и, коротко дыхнув на неё, поджёг.

Это вызвало взрыв неподдельного воодушевления у Кузнеца:

— Ну мелкий! Ну ты молоток! Скажи ещё, что сам выучился? Долго упражнялся?

— Я думал, это из-за того, что меня Яга в печи запекала. Но я думал это так…

— Так! Ха! Это село какое спалить, или городишко какой, вот это так, а костёр зажечь так, чтобы весь лес не спалить, вот это ещё суметь надо! Не каждый из наших выучился! Ладно, дела серьёзные, чего их между делом болтать? Ты мешочек-то скинь и пособи мне малость, так быстрей работу покончим, а дома уже поговорим.

И Ваня присоединился. Сначала Кузнец велел ему качать мех. Приходилось налегать со всей силы, но в конце концов горн разгорелся как надо и хозяин доверил Ване достать железяку клещами из горна и поворачивать эту самую заготовку на наковальне, пока сам бил её молотом, расплющивал, складывал, снова расплющивал. Цикл повторился несколько раз, пока Кузнец не заявил, что на сегодня хватит. Велел бросить железяку обратно в горн, закрыл все поддувала и махнул рукой:

— До завтра остынет, как раз поспеет. Хватай свой мешок и пошли.

После общения с горном Ваня с трудом переставлял ноги, но гордость не позволяла показать усталость. Он не помнил, как дошёл до большого бревенчатого дома, сбросил при входе рюкзак и без сил рухнул на лавку. И тут на кузнеца набросились две хозяйничающие в доме женщины: Мол, что же ты, гад зелёный, гостя в своей кузне до полного окосения загонял?

— Помолчите, сороки, — добродушно усмехнулся Кузнец, — не видите, наша стать! Телом ещё хлипок, но дух такой, что любое железо погнёт.

Тут одна из женщин, похоже, это были жёны Кузнеца, подала Ване кружку с каким-то отваром:

— Испей, легче станет!

Ваня выпил терпкое ароматное зелье не то, чтобы одним махом, но как-то около. И от этого зелья его словно отпустило, свинцовая тяжесть ушла из тела, а голова прояснилась. Хозяин, который внимательно наблюдал за ним, удовлетворённо кивнул и потребовал:

— Оклемался? Теперь рассказывай, как давно проснулся в тебе огонь, как выучился его в узде держать?

Ваня принялся рассказывать. Как Яга его в печи запекала, как он разозлился, когда Рома ударил ЕГО мавку ножом, как тренировался во время похода.

— А ведь и в самом деле! — возмущённо воскликнула Ильмера. — Пару раз точно! Едва лес не подпалил!

— Так не подпалил же! — добродушно хохотнул Кузнец. — Ты мне другое, парень, скажи: Не боишься оставлять её с таким ножиком за спиной?

Ваня с Ильмерой на это только вздохнули, устало и обречённо, а одна из жён Кузнеца, та, что чуть старше, положила ладонь на руку Ильмере и с улыбкой произнесла:

— Забей! Мужики, они все толстокожие, как мамонты. Простых вещей не видят и не понимают.

— Ваня не такой, — ответила мавка с мечтательной улыбкой, но тут же погрустнела: — Но иногда бывает таким… прямо хочется его стукнуть чем-нибудь тяжёлым! Или укусить!

— Вот сколько живу, а в женщинах до сих пор чего-то не понимаю! — констатировал кузнец. — Ладно, главное, что они у нас есть, а в остальном — разберёмся.

И в его голосе прорезалась совершенно неожиданная нежность.

Дальше разговор зашёл о том, как Ваня сюда добирался и зачем ему летучий корабль. Внимательно выслушав гостей, Кузнец подвёл итог:

— Хорошо, родович, помогу тебе! Знай! Это я хранитель верфи. Дам тебе ключ, построишь себе такой корабль. Будет он полностью твой, такой, какой ты захочешь. Да не дёргайся ты! Верфь-то технологичная, скормишь тамошнему искину свои хотелки, он и оформит всё в лучшем виде. Но до того буду тебя учить. Нельзя тебя, таким, какой ты есть, отсюда отпускать. И дел наворотишь, и себя погубишь, и девок своих. Тебя бы годика три поучить…

— Извини, Кузнец, нет у меня столько времени. Да и учусь я, слышал о таком, Полоцкий…

— Лесной техникум, что ли? Добро! Первый курс закончил?

— Да… Толком то и не закончил, пришлось идти, Свету выручать.

— У вас там это дело обычное. И ты прав, времени у тебя мало. Значит, делать будем так! Три недели буду тебя учить. Если основам выучишься — дам тебе ключи! А не выучишься — что толку в ключах? До этой верфи не подойти пешком. К ней лететь надо.

— А как лететь? — удивился Ваня, но тут сообразила Ильмера:

— Вы — Змей Горыныч!

— Один из, — кивнул Кузнец, вот…

Но ничего больше сказать не успел, ибо его жёны хором вскочили и принялись кричать:

— А ну! Стоять!

— Здесь перекинешься — сам убираться будешь!

— И перепонки свои сам штопать!

— И новокаину не дам!

Тут Кузнец как-то сжался, примирительно поднял руки:

— Ладно, ладно! Все демонстрации завтра!

— А что не так? — удивился Ваня.

— Что не так? — всплеснула руками младшая из змеевых жён. — Да ты представь, какие крылья нужны, чтобы эту тушу носить! А этот как перекинется, ему сразу надо крылышками помахать! Половина мебели сразу в дрова, вся посуда в черепки, а ужин — ровным слоем по стенам!

— А ещё зацепится за что-нибудь и перепонки свои порвёт! Штопай его потом! — присоединилась к возмущению старшая.

А младшая стала наставлять Ильмеру:

— Ты за своим, кстати, тоже следи! Приспичит ему помахать крылышками — пошёл на двор и маши, сколько хочешь!

Тут Ваня рассмеялся:

— Я учту эту проблему! Но почему всё-таки Горынычи?