Время собирать камни - Михалкова Елена Ивановна - Страница 17
- Предыдущая
- 17/165
- Следующая
Через полтора часа они стояли на берегу Ветлинки. Лес в этом месте отступал от берега, и большая поляна вся заросла мелкими гвоздиками и ромашками. Прозрачная неширокая речка бурлила, кружила небольшие водовороты, изгибалась то влево, то вправо. Противоположный берег был выше, и из песчаного откоса торчали корни росших там сосен, кронами уходивших высоко в небо.
– Долго шли сегодня, – заметил Мишка, пожевывая стебелек ромашки.
– Это Андрюха виноват, прокопался все утро! – отозвался Колька, ходивший вместе с братом около самого берега по дну речушки. – Другой раз пускай дома сидит.
– Тогда без слив останетесь, будете лапу сосать. – Андрей стянул шорты и пошел к воде. – Кстати, а чего Сенька-то с Женькой не пошли? Женька же рвалась, как боевая лошадь в бой.
– Они с Юлькой решили в магазин сегодня смотаться, на великах, – сплюнул в сторону Сашка. – Мать из райцентра приехала, говорит, там шмотки какие-то офигительные выкинули. Ну ты баб знаешь, у них глаза, как у кота при запоре, и воют так же: «Нам надо, нам надо!» Мать им денег достала из заначки и отправила с утра пораньше. А на что следующий месяц жить будем – хрен его знает.
– Да ладно тебе, – высокий сутулый Колька наклонился и достал что-то из воды. – Юлька в дранье каком-то ходит, ей давно обновку купить пора. Чего она наши с тобой одежки донашивает?
Сашка не ответил, только махнул рукой. Андрей зашел в ледяную воду, поежился и стал ходить неподалеку от братьев, старательно ощупывая ногами песчаное дно.
– Так, с дамами все ясно, – заметил с берега Витька, картинно развалившийся на траве. – А где глубокоуважаемый Семен? Он тоже решил предпринять вояж с целью пополнения гардероба?
– Сенька с батей поехал, – ответил Мишка, срывая очередную ромашку. – Лекарств мамке прикупить. А то как бы батяня до пивнушки не добрался, ищи его потом по всем канавам!
Парни понимающе хмыкнули.
…О том, что большое почтальоново хозяйство держится исключительно на его жене и детях, знала вся деревня. Сам почтальон, дядя Гриша, после смерти своих родителей запил так, что даже видавшие виды мужики ахнули. Мужик он был крепкий (оба сына с дочерью пошли в него), но водка и самогон быстро превратили работящего, хозяйственного мужика в алкоголика с трясущимися руками.
После того как у Григория второй раз случился приступ белой горячки, его жена и сыновья взяли дело в свои руки: сосед Семеныч видел, что мальчишки заводили почтальона в сарай, а следом за ними шла тетка Рая с какими-то банками в руках. Что они делали, осталось тайной, но несколько дней подряд деревня не слыхала песен почтальона Гришки, которые он с пьяным упорством распевал после каждой выпитой рюмки.
Через неделю дядя Гриша вышел из ворот. Семеныч, возившийся с засовом, глянул в его сторону и ахнул.
– Мать! – заорал он в сторону коровника. – Мать, ну-ка выдь немедля!
Выскочившая на его крик супруга намеревалась отчитать мужа за непочтительное обращение, да так и застыла.
Григорий с отрешенным лицом сидел на скамеечке около дома и смотрел на дорогу. На соседей он даже не взглянул. Глаза у него глубоко запали, казалось, он похудел килограммов на двадцать. Когда Семеныч подошел поздороваться, почтальон отвечал так тихо, что тому пришлось наклоняться, чтобы разобрать слова.
– Слышь, Гриш, ты чего это, а? – шепотом спросил Семеныч.
– А что? – поднял на него глаза почтальон.
– Да странный ты какой-то….
– Эй, Семеныч, ты давай-ка к Гришке не лезь!
Из ворот появилась тетка Рая с ведром в руке и подошла к скамейке.
– Не лезь, говорю, – повторила она, пристально глядя на соседа. – Не до тебя ему сейчас.
– Райк, а чего с ним?
– Да ничего. Болел долго, теперь вот выздоравливает. Ну, даст бог, поправится. Ты посиди, Гриш, погрейся, – обратилась она к мужу, который чуть повернул к ней голову. – А все дела твои Сенька с Мишкой сделают.
Через три дня после почтальон Григорий опять вышел на работу. Все дни, пока он отсиживался дома и на скамеечке возле палисадника, Сенька и Мишка по очереди разносили почту. Иногда им помогала младшая сестра, Женька, души не чаявшая в обоих братьях.
Григория видели пьяным еще один только раз. Поехав с утра один в райцентр, он пропал до ночи, и лишь стараниями тех же Сеньки с Мишкой его удалось найти в одной из забегаловок. Парни привезли пьяного отца домой, уложили в кровать, переглянулись и с тех пор никуда одного дальше родной деревни не отпускали. С того времени в Григории словно сломалось что-то, и веселый до того мужик стал молчаливым, людей сторонился, в беседы особо не вступал. На все расспросы тетка Рая отвечала, что уж лучше так, чем муж алкаш или вовсе без мужа. Но как она вылечила своего Гришку, не говорила. А дети ее и подавно молчали…
- Предыдущая
- 17/165
- Следующая
