Попаданец в Содружество (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 42

На Анну я не злюсь, всё правильно та сделала, вообще считаю, что легко отделался. Подумаешь, звание сняли и награду не получу. Денег не лишили, как лежат на счету Анны, так и лежат. Конечно, намёки были пожертвовать в Фонд Мира, но Анна их проигнорировала, у нас квартира на подходе и дочку растить надо. Да и матушка так отвадила ходоков, что больше не появлялись. Мол, сын не для того кровь проливал, чтобы всякие тут его грабили. Тем более к Новому Году мы вступили в кооператив, первый взнос внесли. Быстро же вопрос решился, уже место подобрали, скоро строить начнут. То есть, с этой стороны проблем нет. В отряде я стал довольно известным, всё благодаря замполиту, но не более. Всё же вопрос решили в тихом семейном кругу, слухи конечно разошлось, но и только. Я при своих остался, это важнее. Что по замполиту, я находился в шестнадцати километрах от того места где он пулю поймал, ехал в машине в сторону Кабула, о чём свидетельствовали бойцы нашей группы, я не отходил. Я действительно в него не стрелял, просто решил что месть – это блюдо подаётся холодным. После службы найду и прикончу его, на меня никто не подумает. А тут кто-то под руку мне сработал, пристрелил. Так я ещё письмо отправил Анне, просил составить список тех, кто к ней приходил, следствие вёл. Потом наш особист орал и тряс письмом. Не дурак, сразу понял для чего мне это надо. Вот так и сложилось, кто-то грохнул замполита, а поглядывают почему-то на меня. Даже возможного сообщника искали и меня на эту тему допрашивали. Без понятия кто это сделал, но не расстроен, впрочем, и радости не показывал, меня бы не поняли. Так до середины февраля восемьдесят третьего всё и длилось. В рейды я ходил, как ни в чём не бывало, и даже в начале февраля получил вторую «Красную Звезду», мы тогда только за счёт моего пулемёта и отбилась, смогли отойти, под ударами крупного отряда моджахедов. Случайно на него нарвались. Я в прикрытии был, отбивался до конца, пока наши отходили, вынося раненых. К сожалению, был и один убитый. А потом нагнал своих, смогли оторваться, да и артиллерия, мы её навели, ударила, дала уйти. А через шесть дней, новый рейд. Две удачных засады, два мелких отряда полностью уничтожили, чудом избежали сами засады, на нас тоже охотились, и вот возвращались, когда я присел, подавая рукой сигнал, что вижу опасность. Наши сразу залегли, я же подполз к командиру группы и сообщил:

– Духов рассмотрел, в той расселине. Мелькнул двое. Похоже их там мало. Ещё мне показалось кто-то в нашей форме был, как бы не пленного ведут.

Зверев закусил губу и дёрнул головой, подзывая командиров, и начал прикидывать, что делать. С такой информацией уходить нельзя. А я Дар развиваю, уже семьдесят три метра, вот Взором и обнаружил на дальности шестьдесят метров, восемь моджахедов, что держали кинжалы у горла двух пленных советских солдат и одного правительственной армии Афганистана, ещё и рты зажимали. И что важно, одним из пленных был Пашка, друг Валеры. Не ошибся, это он.

– Что там? – спросил наш пулемётчик, а у нас в группе шесть «ПКМ», когда я мимо переместился.

– Моджахеды укрылись, небольшая группа, с ним пленный из наших, – коротко пояснил я.

– Конвойная группа, – кивнул тот.

Такие группы уже встречались. Нам не попадались, но другим группам вполне. Зверев решил расслабить моджахедов, мы сделали вид, что уходим, и ушли, а пятеро наших парней, с бесшумным оружием, залегли у расселины. Мы тут как-то бывали, второго выхода нет. Так что отошли на километр, и ждали. Там группой командовал зам Зверева, опытный прапор. У нас в группе шесть прапорщиков, остальные старшины и сержанты. Спецназ, что ты хочешь. До сих пор удивляюсь, что нами их разбавили. Я уже выяснил, эксперимент такой был, хотели знать, опытные бойцы вытянут салаг, на свой уровень или нет? Пока эксперимент ещё идёт, хотя видно, что такой путь перспективен. Мы так стрельбы и не слышали, на километр отошли и стали жать. Я лежал на камнях, задрав ноги на валун, а то гудели, мы за последние сутки ближе к ста километрам намотали, да на своих двоих и по горам. Постепенно это всё становиться привычным. Так наши нас и догнали. Взяли они моджахедов, перестреляли в тихую, потому мы и не слышали, и освободили наших. Те даже особо и не пострадали, а уж счастливы были, когда их освободили, не передать как. Мы с Пашой и обнялись, я объяснил своим, что мы из одного детдома. И вместе в учебке тренинг проходили. Ну и пока до базы добирались, узнал, что его после госпиталя в Кабул, в Сто Восьмую мотострелковую дивизию. А так выкрали с поста, он технику охранял. Навалились, прыгнув со спины и скрутили, очнулся потом на спине мула. В плену уже третью неделю, переводили из одного кишлака в другой, вглубь душманских территорий. А по прибытию, освобождёнными особист занялся. Ему уже сообщили, когда мы на подходе были, ждал.

Ну а пока у нас баня, всегда после рейда нам баню готовят. Да и другим группам тоже. Тут вот лёжа на полке в парилке, а у нас всё сделано, как положено, даже веники из Союза привезли, я их шесть штук привёз в мешке. Наши заказали. Так вот, пока меня веником обиходили, размышлял. Я не касался Дара за эти дни. А что Дар? Развивал, качал дальность, вон уже семьдесят три метра, что для четырёх месяцев с момента инициации, вполне неплохо. Потом плёл плетения, но на виду я это делать не могу, а посидеть в одиночестве надолго не удавалось, поэтому не удивительно, что защиту на ауру делал долго и защитными плетениями возился тоже немало. Чёрт, да защиту от телекинетика я поставил только ближе Новому Году. Дальше только усиливал эту защиту. Она ведь и от пуль защищала. Думаете, почему я так долго продержался, под мощным огнём? По мне и из гранатомётов отработали, даже безоткатное орудие было, а потому что защиту имел. Она не отбивает пули и осколки, а уводит в сторону, как и взрывную волну. Меня в сторону отшвыривает, я встаю, как ни в чём не бывало, и дальше веду огонь. Правда, защиту и продавить можно легко, если бы не один момент. Пси-накопители. Что интересно, на них идут, в немалой степени, природные изумруды. В том первом мешочке ни один не подошёл, специальное плетение для проверки было. А вот в мешке, что с убитого мула прибрал, аж четыре камня подходили в качестве накопителя. И это немало, один камень из пяти тысяч подходил. Значит, шахта, где добывали эти камни, перспективная для псионов. Я уже обработал камни, остальные на продажу, сделал накоптили, и сливал туда пси-силу. Да один и успел пополнить на треть, поэтому я и держался так долго, потому что камень в руке был, и я постоянную подпитку получал. Сам-то слабосилок. Я бы так долго под таким мощным огнём не продержался, как бы часто не менял позиции. Там боевиков ближе к тысяче было, как саранча по камням прыгали и мелькали, сближаясь, пока другие давили огнём.

Я там на отходе и «Клейморы» и гранаты на растяжки ставил, и судя по далёким звукам разрывов, не зря. Хорошо замаскировал. Отбился на грани, но ведь отбился. Наши и не чаяли меня живым увидеть, что меня радовало, я там положил, используя пулемёт, и снайперскую винтовку с автоматами, последние из личных запасов, до исчерпания боезапаса, но сотни две точно положил. И сколько-то на растяжках подорвалось. Потом восполнил потери в патронах и гранатах на базе, беря понемногу. И ещё, на отходе я приметил группу боевиков, глянул в прицел «СВД», а там кинокамера. И у некоторых в афганской одежде, белые лица. Ну и уничтожил всю ту группу, восемнадцать их было, большая часть местные жители. Остальные, четверо, думаю телевизионщики откуда-то из западных стран. Им по второй пуле, чтобы наверняка. И несколькими пулями камеру разбил. Так что продолжал копить пси-силу, сливая в накопитель, да мне один заряжать год, только начал и вон всё слить пришлось в том бою, но ничего, коплю. Да плету плетения и усиливаю защиту, но пока она начальная. Это по мне, всё что было. От моих письма идут, сам пишу. Матушка с Аней вполне хорошо сосуществуют, так в письмах обеих написано было. Матушка с Машей гуляет, даже водит и забирает из садика. На себя это взяла, чтобы Аня училась, не отвлекаясь. Уже вернулась и работает в Склифе. Всё копейка своя. А то у Анны стипендия тридцать восемь рублей. Деньги конечно есть, но это в запас. Правда, я велел Анне тратить не меньше ста рублей в месяц, бюджет выдержит, а то будет экономить на всём. Это пока все новости.