Песня Волчьей луны (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 18

Арьяна понимающе кивнула. По ее лицу было ясно: она поняла, что у младшей княгини варанданской есть новый, цепкий и опытный враг. Вряд ли Сандарин позволит покровительнице вникать в дела – если Арьяна вникнет достаточно глубоко, то найдет много такого, за что госпожа Веккья может лишиться головы.

Чем глубже копаешь, тем сильнее вонь – так говорил отец, и Ирвин считал, что он прав.

– Посмотрим, – сдержанно ответила Арьяна. – Хочу увидеть ее в деле. А там посмотрим, чья голова удержится на плечах.

***

Первые маленькие пациенты с полуострова появились в столице уже к вечеру – узнав об этом, Арьяна сорвалась из дома и бросилась в генеральный госпиталь. Глядя на ее сосредоточенное лицо, которое сейчас обрело мраморную твердость статуи, Ирвин думал, что у принцессы просто обязана быть волчья кровь.

Или это была кровь гранд-адмирала, его отвага, которая бросала в самую гущу сражения и выводила оттуда живым?

– Ты как-то странно на меня смотришь, – отметила Арьяна, когда мобиль въезжал во двор генерального госпиталя. Тут царила такая суета, что появление младших князей осталось незамеченным. Мобили и экипажи сгрудились, словно стадо странных животных, врачи и медсестры суетились, пытаясь организовать работу, и текли тонкие белые ручейки – носилки с пациентами, которых несли к госпиталю. Ирвин поймал взгляд смуглого мальчика, опутанного тонкими нитями поддерживающих заклинаний, и по спине прошел холод.

Сколько таких мальчиков сейчас везут с полуострова? Что скажут их родители об Арьяне? Ответ был немного предсказуем.

– Думаю о том, что готов тебя поддержать, – ответил Ирвин, когда они вышли из мобиля. – Я не врач, конечно, но носилки таскать могу.

Арьяна устало посмотрела на него и вздохнула.

– Тогда не мешай.

Одна из медсестер, немолодая и вымотанная в край, увидела принцессу – быстрым шагом подошла к ней, и Ирвин заметил, что к Арьяне относятся как к коллеге, а не раздражающему начальству, которое требует внимания и обязательных поклонов в пол несколько раз в день.

– Как тут? – коротко спросила Арьяна. Медсестра покачала головой.

– Очень много больных, всю центральную больницу успели вывезти. Самые тяжелые к нам, остальных распределяют по другим госпиталям. Ничего, ваше высочество, ребят мы принимаем, врачи готовы к работе. Суеты хватает, конечно, но сейчас все потихоньку утрясется.

– Что нужно госпиталю? – спросила Арьяна. – Лекарства, перевязочные, инструменты… что?

Медсестра вздохнула. Они отступили, давая дорогу носилкам: санитары в темно-зеленых костюмах, какие носили медики Валианского полуострова, пронесли к открытым дверям госпиталя двоих близнецов. За ними спешила врач – угольно-черная, кудрявая, со стопкой документов в руке.

– Нужна чар-смола, – ответила медсестра, и Ирвин кивнул, запоминая. – Привезли несколько тяжелых, обожглись пламенем, когда рядом вылупились драконы. Ну перевязочные материалы это то, чего всегда не хватает. А с лекарствами я сейчас составлю список. Когда их эвакуировали, они смогли захватить медикаменты, но сами понимаете, ваше высочество…

Арьяна покосилась в сторону Ирвина, и тот подумал, что спать им сегодня не придется. Это вдруг обрадовало его: он наконец-то был не безумцем, которого надо было запирать покрепче и никогда не поворачиваться к нему спиной, а человеком при деле – очень важном деле. И так теперь будет всегда.

– К утру все привезут, – пообещал Ирвин. Медсестра посмотрела на него с определенной опаской, но тревога быстро ушла из ее взгляда, сменившись благодарностью. Арьяна кивнула ему, улыбнулась и спросила:

– Чем конкретно могу помочь сейчас? В приемном покое, в оформлении документов, в раздаче лекарств?

Медсестра не успела ответить – откуда-то справа раздался ледяной голос, который мог принадлежать только высокой чиновнице, рассерженной вторжением на свою территорию:

– Не поняла, на каком основании вы тут распоряжаетесь?

Однажды Ирвину не повезло столкнуться с Сандарин Веккья: тогда у него случилось что-то вроде приступа эпилепсии после полнолуния, а Сандарин защитила докторскую диссертацию как раз по эпилептикам, и родители пригласили ее для консультации. Она осмотрела Ирвина, сказала, что случай безнадежный, и для всеобщего блага его необходимо держать под замком с регулярными приемами лекарств. После первой же таблетки Ирвин потерял речь и ориентацию в пространстве, стал мычать и натыкаться на стены, и мать сказала, что предпочтет умереть, но не отдаст свое дитя на такие муки. Сандарин отнеслась к отмене своего лечения с нескрываемым презрением, но настаивать не решилась. Одним словом, отношения у них не заладились.

С того времени они не встречались, но сейчас Ирвин отметил, что госпожа Веккья совсем не изменилась. Шапка угольно-черных волос, такие же черные глаза, которые смотрели на мир брезгливо и снисходительно, ярко-алая помада и гренадерский рост: глава детской медицины княжества производила впечатление великанши, к тому же, очень жестокой – в сказках такие пожирали детей, заблудившихся в лесу.

Медсестра как-то сразу стушевалась куда-то в сторону.

– На том, что я Арьяна ваэн Гаверел, волей князя Кигана покровительница детской медицины, – с металлическими нотками в голосе ответила Арьяна, и Ирвин в очередной раз залюбовался ей. Испуганная девочка, которую он встретил в поезде, исчезла безвозвратно: дочь гранд-адмирала труса не праздновала. – А вы кто, позвольте узнать?

– Раз вы покровительница, то займитесь своими делами, – посоветовала Сандарин. – Они, как я знаю, не заходят дальше визитов с пакетом апельсинов к выздоравливающим.

– А ваши дела, как видно, касаются только отпусков по болезни во время детской эпидемии? – парировала Арьяна, и Сандарин изменилась в лице: видно, поняла, что этот кусок ей не по зубам, и эти зубы ей вышибут, если она осмелится скалиться. – Сегодня же жду вашу личную медицинскую карту. Я провела в генеральном госпитале десять дней, сражаясь с сонной чумой, а вас там и близко не было. Хочу разобраться, насколько тяжело вы были больны. И по результатам поставлю перед государем вопрос о вашем служебном несоответствии.

Ирвин узнал тот взгляд, которым Сандарин одарила на Арьяну – видел однажды в зеркале перед тем, как обратиться. Он встал так, чтобы прикрыть жену собой – Сандарин посмотрела на него так, словно только что поняла, что он здесь, и усмехнулась.

– Разумеется, ваше высочество. А я потом отправлю к князю Кигану прошение о защите моей чести и достоинства.

Ирвин ухмыльнулся – про честь и достоинство Сандарин и слыхом не слыхивала. Ее больше интересовали деньги, которые можно было заработать на поставках медикаментов, и обязательная дань глубокого уважения, которую на ее счет перечисляли главврачи всех столичных госпиталей. Конечно, она не захочет лишиться своих выгод – Лотар был прав, у Арьяны появился новый и очень опасный враг.

– Разумеется, – кивнула принцесса. – Думаю, вам известен его почтовый адрес. А пока не тратьте мое время даром. И займитесь чем-нибудь полезным. В госпитале сейчас очень много работы.

***

Арьяна осталась в госпитале до утра, и это время пролетело, как один миг. Вроде бы только что она вошла в просторный холл, запруженный народом – и вот уже сидит в ординаторской над картами перевезенных с полуострова больных, а за окном разливается рассвет. Работы, конечно, оказалось много, но весь генеральный госпиталь действовал, как единый отлаженный механизм, и новые врачи и пациенты влились в него и стали его частью.

– Ваше высочество.

Арьяна обернулась. Джанет, немолодая медсестра, стояла в дверях, держа в руках бумажный стаканчик с кофе.

– Вы бы отдохнули, – посоветовала женщина. – Всю ночь тут с нами на ногах. Вроде все разгребли, всех обустроили, дальше только обычная работа.

– Как там ваш Шейми поживает? – спросила Арьяна, вспомнив мальчика, который проснулся после укола от сонной чумы и попросил поспать еще. Джанет улыбнулась – ей было приятно, что во всей сутолоке и суете принцесса не забыла о ее внуке.