Охота за женихом - Гейлен Шана - Страница 25

– Я буду ждать. – Когда Джози проходила мимо, Стивен выхватил из ее рук тетрадь. – Оставлю это у себя в качестве залога на случай, если вы что-то прочли и решили скрыть от меня, а потом улизнете.

– Не смешите меня, – сказала Джози, протягивая руку к тетради, которую Уэстман вовсе не собирался ей отдавать. Черт бы побрал его рост. – Я не собираюсь вас обманывать. Сколько раз можно это повторять?

Уэстман пожал плечами.

– У вас карта. У меня тетрадь. Мне кажется, это справедливо.

– Наверное. – Джози начала спускаться по ступенькам, а потом крикнула: – Только давайте не будем приглашать завтра Элис, Уэстман. Иначе я тоже начну приводить с собой любовников, а вам это наверняка не понравится.

«19 мая 1759 года.

«Ненавижу расставаться с Маргарет. Именно по этой причине мне не хочется выходить в море. Обожаю ветер, волны, штормы и даже мертвый штиль. Обожаю свободу, которую мне дает обладание кораблем – ведь на нем я могу устанавливать правила и ни перед кем не отчитываться. Мне нравится бывать в новых местах, пробовать новую пишу, покупать экзотические подарки…

Для Маргарет.

Моя Мэгги. Ну как я смогу прожить шесть месяцев – а может, и больше – без тебя?

Но я должен ехать. В жизни меня ждет еще множество приключений, и Мэгги знала об этом, когда выходила за меня замуж. Но теперь, когда на свет появился маленький Джейми, которого мы зовем Джеймс-младший, Мэгги не может ездить вместе со мной.

Поэтому я поплыву в Вест-Индию за нас двоих – за троих. Куплю там шелка, из которых она сошьет себе красивые платья, специи для приготовления восхитительных блюд и рома, который мы будем пить вместе холодными лондонскими вечерами.

Я буду записывать все свои мысли в этих шести тетрадях для нас обоих. Эти тетради Мэгги дала мне утром накануне отплытия.

Может быть, если удача Даблдеев улыбнется мне, мы с Хейлом нападем, наконец, на след сокровища».

Стивен закрыл тетрадь и громко выругался. Он услышал за дверью библиотеки какой-то стук и вздрогнул. Он забыл, что экономка сегодня в доме.

Да и как, черт возьми, тут не выругаться? Он полдня провел за чтением дневника деда, но первое упоминание о сокровище встретилось лишь на самой последней странице. Уэстман повертел тетрадь в руках. Не может быть, чтобы она оказалась единственной. Его дед имел обыкновение изливать свои мысли и переживания на бумаге. Теперь Стивен знал, что он любил не только своих жену и сына, но и свободу. Его дед вел увлекательную жизнь, и Стивен не сомневался, что он все-таки нашел сундук, набитый золотыми дублонами.

Но где, черт возьми, рассказ об этом?

Должны быть и другие дневники. Его дед упомянул, что их шесть. Если это первый, то в последующих можно найти много интересного. Только вот где они?

Стивен перерыл весь дом. Они с Джозефиной Хейл обыскали всю мансарду, но не нашли ничего, кроме этой единственной тетради. Все их богатство составляли записи Джеймса Даблдея да ключ, который, казалось, не подходил ни к одному замку.

Должно быть что-то еще, но где?

Стивен провел рукой по волосам и задумался, пытаясь решить, где еще могли осесть вещи его деда. Восемь лет назад его отослал в Индию отец – Джейми, о котором упоминалось в записях. Он пригрозил Стивену тем, что его украдут и вывезут из Англии силой, если он не согласится уехать добровольно. Стивен был позором семьи – распутник и повеса, он совратил добропорядочную девушку и довел ее до беды. Возможно, именно чувство вины заставило его выполнить волю отца и уехать в Индию.

Стивен все еще находился в Индии, когда его брат Джеймс стал графом. Почти сразу же за письмом матери, в котором та писала о болезни Джеймса, последовало сообщение о его смерти. Все произошло так быстро, что у Стивена не оказалось времени, чтобы подумать о возвращении домой. Будь у него выбор, он ни за что не вернулся бы домой, поскольку не мог рассчитывать дома на теплый прием.

Когда Стивен вернулся в Англию, чтобы унаследовать титул брата, его мать, все ее вещи и вещи покойного Джеймса исчезли излома. Не прихватила ли его мать с собой что-то еще?

Стивен покачал головой. Нет, мать не имеет к этому никакого отношения. С какой стати ей забирать с собой вещи покойного свекра? Ведь она даже никогда его не видела.

А вот его бабушка…

Вдовствующая графиня Маргарет Даблдей.

Стивен уже много лет ее не видел. Слышал только, что после смерти мужа она стала затворницей и большую часть времени проводила в деревне. А ведь когда-то она была первой красавицей, законодательницей мод, не пропускавшей ни одного бала, ни одной театральной премьеры. Но к тому времени, когда Стивен достиг совершеннолетия, она уже почти не появлялась в Лондоне.

Он смутно помнил женщину с затравленным взглядом, которая то и дело оборачивалась через плечо. Стивен никак не мог отождествить этот образ с портретом Маргарет Даблдей, описанным в дневнике деда.

И все же, если кто-то и знал подробности о его жизни, то только Маргарет Даблдей. Где же его бабка сейчас?

Спустя час Стивен мерил шагами гостиную своей матери, дожидаясь ее появления. Она жила на Маунт-стрит в небольшом доме с огромными окнами, позволяющими ей видеть все, что происходит снаружи. Стивен не часто виделся с матерью. Она так и не простила ему грехи молодости. Обвиняла сына в том, что семья потеряла все деньги, хотя именно ее муж принял решение оплатить долги сына. Лорд Уэстман мог отказаться. Это запятнало бы честь Стивена и вынудило бы его бежать на континент, но в тот момент родители были бы рады его отъезду.

И они действительно были этому рады.

Стивен надеялся, что, когда вернется в Англию, мать сменит гаев на милость. Теперь он стал графом, а она всегда отдавала предпочтение старшему сыну, наследнику. Но он ошибся. Она любила не титул, а своего первенца Джеймса. И что бы Стивен ни делал, никогда не смог бы занять место Джеймса.

Стивен бросился к матери, когда та наконец распахнула дверь. Она подняла руку, когда Стивен попытался поцеловать ее в щеку, и ему пришлось ограничиться поклоном.

– Стивен. – Кивнув, леди Даблдей опустилась в свое любимое кресло у окна. – Весьма неожиданный визит. Чему обязана честью лицезреть тебя?

Ее седые волосы казались тяжелыми под шиньоном, закрепленным на затылке. Она была бледнее обычного, лишь на щеках проступал едва заметный румянец. Леди Даблдей обладала величественной длинной шеей, маленькими изящными кистями рук, а ее карие глаза не выражали ни малейшего интереса. Стивен заговорил:

– Мама, извини, что заранее не известил тебя о своем приезде. Надеюсь, ты здорова. – С этими словами он сел на обитый парчой диван, стоявший напротив кресла матери.

Леди Даблдей лишь отмахнулась.

– А если бы я умерла, ты бы расстроился?

– Конечно. Но ты ведь не собираешься умирать. Ты прекрасно выглядишь.

Леди Даблдей внимательно посмотрела на сына, затем повернулась к окну.

– Человека может убить не только слабое здоровье, но и стыд, например.

Стивен опустил глаза и посмотрел на свои руки, почувствовав, что мать его осуждает. Он сделал все, что мог, чтобы спасти семью от краха. Он несколько раз доказал, что вполне способен быть наследником титула, но, похоже, мать этого не замечала, точнее, не хотела замечать. Ведь он не Джеймс, ее любимец.

– Знаешь, мама, – произнес Стивен, стараясь не поддаваться дурному настроению. – Я тут раздумывал об истории нашей семьи. – Он знал, что стыд, о котором говорила мать, не имел никакого отношения к прошлому семьи Даблдей, поэтому счел начало разговора правильным. – Прошлой ночью я был в мансарде…

– Интересно, что ты там делал? Наверняка развлекался с одной из служанок.

Стивен вцепился в подлокотник дивана.

– Нет, мама, просматривал содержимое ящиков, и ты не поверишь, что я нашел.