Дядя самых честных правил 9 (СИ) - Горбов Александр Михайлович - Страница 1

— Неделю назад из Москвы поступила паническая депеша о «неведомой болезни» от местного отделения Тайной экспедиции.

Дормез катился по дороге на Первопрестольную, а Орлов рассказывал подробности случившегося. Я согласился сначала выслушать его, а потом уже решать, насколько моя помощь будет уместна. В любом случае надо позаботиться о моём московском особняке и его обитателях. А Кижа я отправил в Злобино предупредить о неожиданном форс-мажоре.

— С какими-то жуткими подробностями, что от этой заразы уже умерло целое дворянское семейство и доктора не знают, как её лечить. А Катя к болезням очень нервно относится, — Орлов поморщился, — на её глазах Пётр чуть от оспы не умер. Так что она велела мне ехать и разобраться во всём на месте. И отправила вслед гвардию на случай, если началась эпидемия и потребуется закрыть город для выезда. Я даже на стройку твоей эфирной дороги заезжать не стал…

— Гриша, переходи к сути. Что там случилось?

Орлов фыркнул.

— А ты не перебивай, а то забуду что-нибудь важное. Так вот, я приехал и выяснил следующее. Уже несколько недель, как в Москве начала появляться неприятная болезнь: жар, язвы на теле, судороги. Причём исключительно среди дворян.

— Я так понимаю, родовые лекари об этом никуда не сообщали?

— Именно, Костя, именно. Эти бездари посчитали, что вылечат всё сами и помощь им не нужна. Что хуже всего, они были уверены, что это какая-то срамная болезнь, а такое выносить на публику ни в коем случае нельзя. До последнего молчали, сволочи!

Со злости Орлов стукнул себя кулаком по колену.

— Начальник Тайной экспедиции тревогу забил, когда в день сразу десяток похорон в знатных родах состоялся. Так пока он одного из лекарей на дыбу не подвесил, никто и слова не сказал. Ну тогда сразу и отправил телеграмму в Петербург.

И вытащив из кармана флягу, он приложился к горлышку. Предложил и мне, но я покачал головой.

— Кто решил, что это чума?

— Василий Петрович. Он же посоветовал найти тебя.

— Стоп! У меня два вопроса. Кто такой этот Василий Петрович и при чём здесь я? Не припомню, чтобы у меня был диплом врача.

— Сумароков. Сказал, что ты справился со вспышкой синей оспы в Касимове два года назад.

— Не справился, а ликвидировал магический источник заразы.

— Ну вот!

— То есть чума в Москве — порождение колдовства?

Под моим взглядом Орлов смутился.

— Мы не уверены. То есть Сумароков не знает точно.

— Выкладывай подробности. С чего вы взяли, что болезнь магическая?

— Болезнь обычная, — Орлов вздохнул, — самая что ни на есть. А вот как она появляется — вызывает подозрение. Возникает в разных частях города, совершенно не связанных.

— Заболевшие могли встречаться на каких-нибудь раутах или балах.

— Да нет же! Мы проверяли — нет никаких пересечений. Старая помещица Собакина уже лет пять из особняка не выезжала, и посетителей у неё не бывает, а заразилась точно так же. И подобных случаев множество.

— Вообще никаких связей?

— Только что болеют в основном младшие члены фамилий со слабыми Талантами.

Орлов вздохнул и снова приложился к фляге.

— И что хуже всего, мы не можем остановить расползание заразы. Когда я уезжал, начали умирать слуги, ну и среди мещан появились заболевшие.

— Меры какие-то приняты?

— Почти ничего не успели. Карантины новые приказал открыть, заставы вокруг Москвы выставил, ну и по мелочи всякое.

Я взял паузу, чтобы обдумать ситуацию. Ну какой из меня эпидемиолог? В Касимове тогда исключительно повезло, что я смог найти причину и её оказалось легко ликвидировать. Боюсь, Орлов зря на меня надеется, хватаясь за соломинку. Вот только чума может серьёзно помешать уже моим планам — пусть стройка эфирной дороги уже далеко ушла от города, но ведь там ещё вокзал возводится и продовольствие идёт через Москву. Так что в моих интересах хоть как-то помочь в этой ситуации.

— Ещё кое-что, Костя, не знаю, важно или нет. — Орлов наморщил лоб. — Что я, что Василий Петрович чувствуем над Москвой необычный эфирный фон. Будто дрожит что-то, но разглядеть невозможно.

— Фон, говоришь? А вот с этим я, может быть, смогу помочь. Нужно будет попасть в колокольню Ивана Великого. Сможешь провести меня туда ночью?

— Без вопросов, Костя! Хоть днём, хоть ночью. Я же там рядом, в Кремле, остановился. Ты, надеюсь, составишь мне компанию?

— Я лучше у себя в особняке, дома удобнее, знаешь ли.

Дрожь эфира, значит? Вот и повод сходить к Ключ-камню. Давно было пора перенастроить потоки в Алеутском княжестве, а заодно попробую рассмотреть, что или кто мутит эфир в городе.

Резерв сил всё ещё был пуст, и меня неуклонно тянуло в сон. Разговор с Орловым заглох, я откинулся на сиденье и закрыл глаза. Но едва стал проваливаться в дрёму, как сознание затопил шорох чёрного песка.

Считать сыплющееся в мои песочные часы время отдельными годами было бессмысленно. Десяток, другой, третий, сотня, вторая… Почти четыре века жизни ухнуло в копилку, не успел я и опомниться. Однако, щедро! Это за псов Гекаты или старая Еропкина оказалась ценным источником сведений? Да неважно, если честно.

Сколько у меня там всего набежало? Нет, не буду смотреть, а то почувствую себя бессмертным личем-некромантом. Да еще и непобедимым — при таком росте запаса песка Скудельница превращается в обычный инструмент.

Едва последние чёрные песчинки улеглись на своё место, я почувствовал присутствие Хозяйки.

— Очень хорошо, что ты согласился поехать в Москву, — шепнула она. — Я чувствую в смертях от этой «чумы» слабую утечку к Павшим.

— Какую утечку? — Сонная одурь слетела с меня, но я не открывал глаза, чтобы не терять концентрацию.

Голос Хозяйки язвительно хмыкнул с таким выражением, будто приходится объяснять непонятливому ученику одно и то же несколько раз.

— Смерть, в которой напрямую повинен Талант, подпитывает своего хозяина-Павшего. Они грабят души прямо на пороге смерти, если можно так сказать. Возникает утечка упорядоченной силы, корёжащая мироустройство. Отчего появляются заложные мертвецы, не имеющие сил перейти грань, нарушается гармония и мир теряет баланс.

Хозяйка вздохнула, обдав меня пронизывающим холодом.

— И срок моего договора продлевается и продлевается. А если изменения будут накапливаться слишком быстро, то вас ждёт приход четырёх Аудиторов. Они начнут подводить баланс, и живые позавидуют мёртвым, когда их кони будут топтать землю.

Догадавшись, как зовут этих Аудиторов, я вздрогнул.

— Теперь всё понятно? В смертях от чумы есть слабая, на грани моих чувств утечка. Но смертей всё больше, и маленькие ручейки сливаются в широкий поток. Ты должен разобраться, как Павшие причастны к этой болезни, и устранить причину.

— У меня есть вопрос, — окликнул я Хозяйку, почувствовав, что она собирается уйти.

— Задавай.

— Если там замешаны Павшие, мне опять может «посчастливиться» с ними встретиться. Как с ними бороться? Есть какие-нибудь средства или оружие против них?

Хозяйка ответила не сразу.

— Если я не смогу прийти на помощь, тебе ничто не поможет. Ты и любой из Павших — несопоставимые величины. Мотылёк и гора, муравей и великан, дождевая капля и река, песчинка и дюна.

— Даже песчинка может доставить много неприятностей, попав в сандалию бога. А я покрупнее буду, чем она.

Смех Хозяйки напоминал звук ломающегося льда.

— Хорошо, камушек, будут тебе зубы, чтобы кусаться. Запоминай.

Передо мной появилась сложная конструкция, свитая из эфира. Больше всего она напоминала вытянутый древесный лист с широким черешком.

— Это «Копьё Пелея», оружие полукровок, сгинувших в долгой войне за какой-то город. Только оно способно ранить Павшего. Но не рассчитывай, что сможешь противостоять великим сущностям на равных.