Космодесы 4 (СИ) - Лей Влад - Страница 25

Впереди тоже грохнуло — ПСОшники из группы, которой досталось меньше остальных, решили пробиваться вперед. Надо же, какие смелые…

Я сорвал гранату и швырнул вперед.

— Бойся! — заорал я и нырнул за укрытие. Такахаси последовал моему примеру.

Моя граната взорвалась не так громко, как дрон-камикадзе, зато полыхнуло так, что даже до меня волна жара дошла.

А впереди, там, где были ПСОшники, уже раздавались крики несчастных, которых сразу не сожгло термальной гранатой, но зацепило.

Ох, не завидую я им…ожоги — самое неприятное, что только может быть. Боль адская…

— Дед! На наших выпускай АОДов! — приказал я, срывая с очередной, на этот раз осколочной, гранаты чеку.

Адище, который мы устроили на полигоне, длилось недолго — через десять минут все затихло. Но так как офицеры-инструкторы не появились, мы смекнули, что от нас требуется, и пошли добивать выживших, проводить контроль.

Лишь когда последний из ПСОшников отправился в клон-центр, заселять новое тело, раздался пронзительный сигнал, означающий конец тренировки.

Мы облегченно выдохнули, опустили оружие и поставили его на предохранители.

Все, закончили…

С одной стороны я испытывал небывалое облегчение от того, что сложная и тяжелая работа была сделана, а с другой на душе было мерзко и противно, будто ты в грязи вывалялся. А все потому, что мне сейчас просто так, ровным счетом, без какой либо пользы пришлось убить кучу людей. Союзников…

— Молодцы, бойцы! Отлично справились! — заявил появившийся старший инструктор Хардман.

Я лишь кивнул. Говорить совершенно ничего не хотелось.

Заметив мое состояние, да и состояния остальных из нашей МТГ, Хардман убрал улыбку с лица.

— Ну, будет вам! Всякое дерьмо в жизни случается. А вы теперь знаете, как при этом себя чувствуешь. Зато на настоящем задании рефлексировать не будете, что, поверьте, плохо заканчивается, как для рефлексирующего, так и для всей его МТГ.

Наверное, он был прав, но все равно от этого легче не стало.

— Так, — хлопнул в ладоши Хардман, — что ж, с задачей вы справились, а это значит, что ваше обучение подошло к концу. А потому, по устоявшейся традиции…

Он протянул мне флягу.

— Это что? — нахмурился я.

— Пей давай! — приказал Хардман.

Я взял флягу, отвинтил крышку и осторожно понюхал. Пахнет неплохо.

— Давай, давай, — поторопил меня Хардман, — и остальным передавай.

Все мы по очереди приложились к фляге, а Хардман с улыбкой за нами наблюдал.

Я хотел было поинтересоваться, можем ли мы уже свалить отсюда, как вдруг осознал, что язык мой отказывается шевелиться. Более того, все тело словно бы одеревенело, я не могу пошевелить даже пальцем.

А затем я упал на пол. Перед глазами потемнело, но я смог разглядеть валявшихся, как и я, на полу своих друзей, а также склонившегося над нами Хардмана.

— А вот теперь самое время для экзамена, — заявил он, после чего я провалился в беспамятство.

Очнулся я от какого-то монотонного гула, бившего по ушам, и от того, что замерз.

Открыв глаза, я пытался понять, где нахожусь, но так и не смог.

Я сел и огляделся.

Черт! Да я же в десантном отсеке. Куда меня везут и зачем?

— Очнулася? — послышался чей-то насмешливый голос.

Его владельца я нашел сразу — он сидел в одном из кресел.

Тип лет тридцати на вид в звании майора и…с очень специфическим лицом. Я, признаться честно, даже поначалу решил, что это Чуха, но присмотревшись, понял, что ошибся. Это не Чуха, но как же он похож… Это что же, его соплеменник? Те же «узкие» черты лица и раскосые глаза, тот же специфический оттенок кожи, такой же взгляд, и даже акцент… Человек произнес всего одно слово, но характерное произношение букв было настолько знакомым, что…

— Добро позаловать на экзамена, — меж тем заявил майор, — гаварю сразу — нападать на меня или захватывать рапидуса низзя.

— Где я, черт возьми? — спросил я.

— Сказано зе — на экзамена, — поморщившись, повторил майор, — твоя задаця — добраться до любого объекта связи и запросить помось. Либо просто вызывать на протязение три дня.

— Кого вызывать? — не понял я.

— Не вызывать, а вызывать!

— А разница в чем? — ухмыльнулся я.

— Сутник, та? Смесно, да? Вызывать — это не умирать три дня, — набычился майор, на лице которого, я, кстати, заметил серьезного вида синяк. Где это он так, интересно? Или, точнее, кто это его так? Может, кто из моих?

Я огляделся. В рапидусе кроме нас с майором никого не было.

— Твоя бойца узе экзамена, — заявил майор, — ты тозе.

— Что «я тоже»?

— Экзамена сдавать.

— Каким образом?

— Рапидус сесть. Ты выходить и делать экзамена.

— А где мои вещи? — я огляделся по сторонам, но ничего не нашел.

— Нет вещи, — заявил майор, — искать, находить, забирать. Все! Выходить, выходить!

Он вскочил и, схватив меня за руку, потащил к выходу из десантного отсека. К тому моменту дверь уже автоматически открылась, и я, все еще мало что понимающий в происходящем, посланный толчком майора, полетел вниз.

Благо не травмировался, так как упал на мягкий снег.

Рапидус тут же стремительно поднялся и исчез в темном небе, с которого на меня летели снежинки.

Вот это попал…

Я поднялся и огляделся.

Вот это задница! Темнота, снег метет и ни хрена не видно вокруг, от слова совсем.

А самое неприятное — у меня ничего нет. Благо на мне «Пионер» — нечто вроде нижнего белья, которое имеет специальное защитное покрытие, и оно позволяет мне не сдохнуть при слишком высоких или слишком низких температурах. Впрочем, «Пионер» закрывает тело по шею, а вот руки, шея и лицо остаются открытыми, и сейчас дико мерзнут. Что еще хуже — заряд батареи у «Пионера» не вечный, и сейчас костюм работает на полную катушку, учитывая, что батарейка тут совсем миниатюрная, хорошо, если хватит заряда на сутки. А дальше превращусь в ледышку.

Я проверил уровень заряда. Ну, тут порядок — на сутки точно хватит, потом уже надо что-то думать.

Сделав шаг в сторону от места «посадки», я зацепился ногой за что-то.

О! Универсальная плащ-палатка. Ну, хоть тут экзаменаторы «сжалились», иначе мне вообще кердык…

Я принялся рыть снег. Не особо приятное занятие, когда у тебя нет перчаток — руки через несколько минут интенсивной работы начали замерзать, но я не останавливался.

Вырыв нору, я вновь вылез на поверхность. Черт, а тут гораздо холоднее, чем там, под слоем снега!

Я затащил в свою «нору» плащ-палатку, «установил» ее и залез внутрь, в настройках «Пионера» выставив максимум мощности.

О, как хорошо сразу стало! Вьюга не воет, снег в лицо не летит, тело отогревается, и даже заледеневшие руки, которые я уже чувствовать перестал, начали приятно пощипывать. Скоро они окончательно «оттают», и тогда заболят так, что взвою. Но лучше так, чем отморозить их напрочь…

Я отогрелся и заснул.

Проспал я, если верить нейроинтерфейсу, около 4 часов, и когда вылез из своей норы, уже светало.

Ну и отлично. Хоть что-то можно разглядеть.

Признаков цивилизации, да и хоть какой-нибудь разумной жизни, я не разглядел. Скалы, снег, ущелье неподалеку. Вот, в принципе, и весь пейзаж.

Ну что ж, не все так плохо. Нейроинтерфейс работает, и я, надеюсь, нахожусь на планете, которая есть в моих «базах».

По идее мы должны быть на поверхности той планеты, на орбите которой находилась станция контрразведчиков. Вряд ли они бы меня куда-то далеко везли, а раз так…

Я нашел в каталоге нужную планету, задал параметры для поиска — те самые скалы, горы, ущелье, и принялся ждать, пока в каталоге не будет найдена похожая местность.

Ждать пришлось недолго — и минуты не прошло, как я получил картинку с указателем, где вероятнее всего нахожусь.

Вот и отлично! Если верить карте — всего в нескольких километрах к востоку прямо за скалами располагался небольшой городок, именуемый как «Об. № 17Б».