Скучная Жизнь 4 (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 55

— А ты чего тут делаешь, мелкий? — удивленно спрашивает он, глядя на предмет своих недавних размышлений. Паренек так же как и он — в накинутом на плечи медицинском халате и в бахилах поверх обуви.

— Здравствуйте дядюшка Ван. — кланяется паренек: — а у меня матушка тут лежит. Я два раза в неделю ее навещаю. Узнаю как дела и рассказываю о своих.

— Матушка? — Ван рассматривает Бон Хва, словно в первый раз его видит. Странно, думает он, а ведь есть какое-то сходство. Нос почти такой же… хотя может это потому, что у него тоже сломанный, и когда сломать успел? Недавно вроде с нормальным ходил. Но самое главное — взгляд. Нет, сейчас он был нормальный, но Ван помнил, какой он может быть — бешенный. Совсем как у…

— Слушай, малой, а твой отец тоже сюда приходит так часто? — задает он вопрос. Паренек мотает головой.

— Я своего отца и не знаю. И не знал никогда. Матушка о нем ничего не рассказывала. — говорит он: — и в документах ничего нет. Так что с одной стороны я вроде как сирота, дядюшка Ван. Скажите, а можно сегодня со смены отпроситься? Там Чон Джа помощь нужна, у нас вроде как переезд небольшой.

— Переезд? Это дело. А то живете все вместе цыганским табором, а это не дело. Ты, конечно, молодой, но столько девок вокруг… так и сотрешься совсем. — неторопливо говорит Ван, а в голове у него мелькают мысли и варианты. Это ж как удобно, думает он, и врать ничего не придется, сейчас только он узнает побольше про матушку этого Бон Хва, да где она с Сирасони могла пересечься лет семнадцать назад и можно наследничка объявлять. А что? Взгляд у парня бешеный, нос сломанный и вообще похож даже немного. И вообще это может и правдой оказаться.

— Да не. Мы и переезжаем всем табором. — чешет затылок паренек: — даже еще больше народу добавляется. На некоторое время нужно «на матрацы залечь».

— Ну дело твое. На смену можешь не выходить, я предупрежу кого надо. И кстати… а у тебя случайно фотографии твоей матушки нет? Молодежь обычно на своих телефонах кучу фоток хранит…

— Дядюшка Ван, вы что? — паренек смотрит на него с обеспокоенным лицом: — с вами все в порядке? Фото моей мамы… ну свежих нет. У меня вот, я делал фотографии семейного альбома, ей на аватарку поставил, старое фото, десятилетней давности… — он протягивает телефон: — а вам зачем?

— Да подумал, что знакомая старая. Хм. А матушка у тебя красивая. — задумывается Ван над фотографией. Десять лет назад, думает он, но вообще примерно такие в свое время Сирасони и нравились, известный бабник был. Просто удивительно как это у него нет десятков незаконнорожденных детишек по всей стране. Или контрацептивы свое дело сделали, или же вообще у него с этим проблемы были. Насчет контрацептивов, конечно, вряд ли, не утруждал себя Сирасони такими мелочами…

— Но, но! Дядя Ван я вас конечно уважаю, но «папой» называть совсем не готов! — заявляет паренек и Ван — тут же машет рукой.

— Не, ты меня не понял, малой. — поспешно открещивается он: — я просто так. Показалось. Не напрашиваюсь я к твоей маме в мужья, успокойся. Хотя вот не понимаю, чем я тебе не нравлюсь? Высокий, красивый, со стабильной работой, уважаемый член общества.

— Вы же сейчас шутите, да, дядя Ван? Шутите же? Вы себя в зеркало видели? Я как в первый раз вас увидел, так чуть не обделался. И Чон Джа до сих пор вас боится.

— Кстати об этой вертихвостке. — Ван меняет тон на серьезный: — тут мне за нее звонили. Серьезные люди. Больше скажу — неприятные и серьезные люди.

— Чего они хотели? — мигом серьезнеет паренек.

— Чего хотели? Хотели, чтобы я им долги твоей подружки продал. Чтобы она — уже им была должна.

— Но…

— Не ссы, мелкий. Она мне ничего не должна. И мадам Вонг тоже. Мы ж в тот раз за все перетерли. Если она и должна кому, так это тебе. Однако… люди серьезные и если долгов не найдут, то сделают. Помнишь сауну? Это их заведение. Они сейчас на меня накатывают за тот случай, так что ты теперь мне торчишь опять. Разнес им там все, людей поколотил… а с меня спрос теперь.

— И что же теперь делать? — паренек все еще серьезен, но не испугался, отмечает про себя Ван, идеальный кандидат. Злой как собака, в драку кидается словно ему пожрать принесли, не боится ни черта, дерзкий и резкий. Вылитый Сирасони в молодости. Так всем и скажу, дескать наследничек у нашего Сирасони появился, прошу любить и жаловать, сперва репутация «папаши» будет решать, а там и свою собственную поднимем. Если все по понятиям делать, то войны не будет, а будут дуэли, а уж в дуэли этот мелкий никому не уступит. По крайней мере первые несколько раз, а больше и не нужно.

— Слушай, вот ты говоришь, что отца своего не помнишь. А что, если я скажу, что он — тут же лежит? Наверное судьба…

Глава 28

— И все-таки я не понимаю этих из «N-Po» поколения… — говорит Чон Джа, глядя в потолок потягиваясь: — жизнь такая короткая, а они уже сдались. Вот я в их время работала сразу на трех работах! Правда денег все равно не хватало…

— Вот тебе и ответ. — поворачивает голову Старший: — смотри, аренда даже самой маленькой однокомнатной квартирки в столице тебе обойдется примерно в миллион вон. То есть семьсот сорок долларов США. Правительство установило, что минимальная зарплата составляет девять тысяч восемьсот шестьдесят вон в час. При условии полной занятости работник должен получать примерно два миллиона вон в месяц. То есть если ты хочешь снимать хотя бы однокомнатную каморку, в которой даже ноги толком не вытянуть, но при этом ты не супер-пупер специалист, а скажем стажер или неквалифицированный работник, то ты отдаешь за аренду больше половины всей своей заработной платы. И это, заметь, без прочих обязательных трат на еду, оплату интернета, одежду, медикаменты и прочее. А ведь при устройстве на работу молодым никогда не платят среднюю зарплату. Стажерам на испытательном сроке срезают выплаты почти вдвое, так что в столице мало кто из молодых может себе даже такую каморку позволить.

— Ну… я же как-то прорывалась. — не сдается Чон Джа: — стоит только захотеть. Чего на своей заднице-то сидеть? Кстати, где эта несносная Оби опять? Мы тут на дно залегли, а она по улицам гуляет?

— Она к инженеру Ли зашла с готовым ужином. — поясняет Старший: — хорошо что мы две смежные квартиры сняли, плохо что обошлись они нам почти в пять миллионов в месяц из-за срочности. Наша в три с половиной и его в полтора.

— Какой ты скряга, мистер Хайд. — прищуривается Чон Джа: — с тобой почти месяц будут жить три такие прекрасные девушки, а ты жмешься. Я вот думала, что мы в отеле будем жить, с видом на город и сервисом в комнату. С такими маааленькими флакончиками для шампуня и кондиционера в ванной, с мааленькими зубными щетками и мылом с мизинец. И белыми, махровыми полотенцами. И джакузи. И заказывать еду в ресторане.

— Когда победим — тогда об этом и поговорим. — вздыхает Старший: — и вообще — ты-то куда деньги подевала? У тебя ж куча денег была, ты ж папу Гванхи на взяточку развела, нет?

— А… я уже все потратила. — грустит Чон Джа: — у меня деньги вообще долго не задерживаются. Я сперва хотела машину купить, но как-то времени не было в автосалон зайти, а потом все завертелось… и денег не осталось. И да, я же тебе подарок купила!

— Вот уж спасибо. — ворчит Старший: — за оплаченный на год допуск в «Школу похоти и разврата». Вот уж спасибо, так спасибо. Тем более на твое имя.

— Ты ж несовершеннолетний. А с моего аккаунта ты можешь наслаждаться всеми прелестями развратной виртуальной жизни. Кроме того, я тебе брелок подарила. И вообще, я же в течении недели мясо домой покупала!

— Слишком хорошее. Слишком дорогое. Не умеешь ты Чон Джа с деньгами обращаться. — качает головой Старший: — и говори потише, пожалуйста, Юна спит же.

— Эх. — вздыхает Чон Джа, закладывая руки за голову и глядя в потолок: — и чего у нас тут так тесно? Как сельди в бочке валяемся… признавайся, ты это специально, да? Если футоны на полу так сдвинуты, то вроде как получается, что мы все вместе спим, да? Молодой Бон Хва и три красотки в одной постели… разврат-разврат!